Марина Серова - Сияние алчных глаз

Поворот мы не пропустили, несмотря на то, что он действительно не слишком бросался в глаза. Припорошенная снегом полоса уходила в сторону от черной укатанной ленты шоссе и терялась в зарослях.

Подъехав к повороту, мы остановились, и я вышла из машины. Просвечивая себе фонариком, я прошлась вдоль лесной дороги, присматриваясь к следам, отпечатавшимся на снежном покрове. Здесь уже кто-то проезжал после снегопада, и не один раз. Я вернулась к «Запорожцу» и спросила у Борзого:

— Эта дорога ведет еще куда-нибудь, кроме базы?

— Да никуда она не ведет, — сказал он. — Если хотите, это тупик. А в чем дело?

— Кто-то по ней ездил, — ответила я. — И совсем недавно.

Борзой неуверенно посмотрел на меня и покрутил головой, словно его душил тугой воротник.

— А куда ездил? — уточнил он. — Туда? Или обратно тоже?

— Понимаю подтекст вашего вопроса, — сказала я. — Но я не индейский разведчик, чтобы настолько тонко разбираться в следах. Поэтому будем надеяться, что этот «некто» уже оттуда вернулся.

Борзой помолчал, разглядывая приборный щиток, светящийся зеленоватым светом, а потом сказал:

— А если не вернулся? Я, конечно, понимаю, это может быть простой турист, любитель ночных прогулок по спящему лесу, романтик и добряк, но мне почему-то…

— Ладно, — сказала я. — Предлагаю такой вариант — мы поедем с выключенными фарами. А едва заметим опасность, тут же развернемся и дадим деру. Устраивает?

— В такой темнотище с выключенными фарами мы не уедем дальше первого дерева! — заявил Борзой. — Вы забыли, что сейчас ночь?

— Напротив! — возразила я. — И вы сейчас в этом убедитесь, если уступите мне место за рулем.

— Место за рулем? — вытаращился Борзой.

— Да, пересядьте! — бесцеремонно распорядилась я. — И передайте мне пакет. Осторожнее только, не уроните!

Борзой подчинился. Он был растерян. Я достала из пакета прибор ночного видения и укрепила его на голове. Борзой следил за мной с немым изумлением.

— Вы умеете обращаться с видеокамерой? — спросила я, заводя мотор.

Борзой ответил не сразу. Он все еще не мог переварить увиденного.

— С видеокамерой? — переспросил он наконец. — Как-нибудь справлюсь. А скажите, в вашей газете всех журналистов снабжают таким оборудованием?

— Нет, только жен главных редакторов, — отрезала я.

Мы въехали в лес, который для моих глаз превратился из непроглядного черного облака в бесконечные ряды высоченных стволов, светящихся нежным зеленоватым сиянием. Холодная дорога ясно выделялась на их фоне ровной темной полосой.

Я держала скорость около сорока километров в час, внимательно всматриваясь в призрачную фосфоресцирующую даль. Пропустить «добряка-туриста» мне совсем не хотелось.

— Что я должен снимать на видеокамеру? — спросил Борзой, который для меня тоже сделался похожим на призрака, слепленного из светящихся всевозможными оттенками пятен.

— Все, что покажется вам любопытным, — ответила я. — И не стесняйтесь снимать в темноте — в этой камере специальная пленка.

— Я бы отдал месячную зарплату, — со вздохом сказал Борзой, — лишь бы нам не попалось ничего интересного… Кстати, может быть, у вас все-таки есть какие-нибудь соображения насчет следов на дороге?

— По-моему, это «Волга», — лаконично ответила я.

— Надеюсь, вам удастся ее заметить раньше, чем заметят нас, — сказал Борзой. — Я имею в виду — вы меня предупредите, чтобы я успел снять ее на пленку?

— Непременно, — откликнулась я. — Но пока, кроме следов, у нас ничего нет, и впереди пусто…

Но тут я ошиблась — как раз в этот момент впереди тускло, как гнилушки, засветились столбы, похожие на ограду. Я немного притормозила, и мы медленно подъехали вплотную к чему-то, похожему на ворота.

— Где мы? — шепотом осведомился Борзой. — Я ничего не вижу. Темно, как у негра…

— Можете не продолжать, — сказала я. — Кажется, мы прибыли.

— Будем выходить? — с сомнением спросил Борзой.

— Придется! — вздохнула я. — Только не хлопайте дверцей. Хотя ваша молотилка так стучит на ходу, что мы, наверное, давно перебудили весь лес…

Мы выбрались из «Запорожца» и подошли к ограде. Пальцами я нащупала натянутую меж столбов колючую проволоку. В этот момент створка ворот слегка качнулась, и я поняла, что они открыты.

— Пойдемте со мной! — шепнула я Борзому, взяв его за руку.

Он подчинился, и мы проскользнули в ворота, которые тихонько скрипнули. Войдя на территорию базы, мы опять остановились. Я внимательно оглядывала окрестности, с замиранием сердца ожидая каждую секунду наткнуться взглядом на живое свечение человеческого силуэта или фосфоресцирующую тень остывающего автомобиля. Но ничего этого здесь не было. Только зелеными светящимися столбами выплывали из тьмы сосны да какие-то едва угадываемые пятна с острыми углами торчали из земли. Здесь царила полная тишина — лишь наверху угрожающе гудели сосны, раскачиваемые ветром.

— Кажется, никого нет! — шепнула я. — Давайте осмотрим территорию!

— Вам легко говорить! — обиженно пробормотал Борзой.

Я убрала от глаз окуляры прибора и включила фонарик. Одинокий белый луч пронзил темноту и увяз среди высоких стволов.

— Ну, давайте осматривать! — покорно согласился журналист.

Мы осторожно пошли вперед, светя себе под ноги фонариком. Вокруг лежал не очень глубокий снег, уже примятый автомобильными шинами. Судя по всему, «турист» на «Волге» побывал здесь и разворачивал машину на площадке. Но мне важно было найти человеческие следы. Ведь не просто так он сюда приезжал!

Рядом я обнаружила какие-то подземные сооружения, но ни к одному из них не вело никаких следов. Наконец луч фонаря нащупал на снегу отпечатки мужских башмаков. Цепочка следов тянулась вокруг подземного склада, расположенного в глубине площадки, и упиралась в металлическую низкую дверь, запертую на замок.

— Ну, что там? — прошипел у меня за спиной Борзой.

— Здесь есть заветная дверца, — сообщила я. — У вас случайно нет золотого ключика?

Я пошла обратно вдоль низкой кирпичной стены с покатой крышей, основательно засыпанной снегом, — надеялась найти какое-нибудь окошко, через которое можно было бы заглянуть внутрь. Наконец со стороны фасада мое внимание привлек тяжелый стальной лист, прислоненный к стене. Вместе с Борзым мы сдвинули его в сторону. За листом обнаружилось квадратное отверстие высотой около метра, откуда тянуло затхлым подвальным запахом.

Посветив в отверстие лучом фонаря, я обнаружила, что из него выходит лента транспортера. Она уходила на дно подвала, где на грязном бетонном полу стояли штабеля каких-то ящиков.

— Придется спускаться, — сказала я.

— Меня увольте! — быстро сказал Борзой. — В эту дыру я не полезу, хоть осыпьте меня золотом! Вы подумали, что будет, если нам не удастся выбраться обратно?