Анна Литвиновы - Внебрачная дочь продюсера

– Две тысячи американских долларов… – как эхо, повторила вдова со странной интонацией. Сумма ее явно не впечатлила.

Женщина пристукнула по столику ладонью. Два кольца с бриллиантами, соприкоснувшись со стеклянной поверхностью, издали резкий звук.

– Хорошо, – молвила Брагина. – Будем считать, что задание Ивана Арнольдовича остается в силе. Действуйте. Но, как только вы найдете Ванечку, первым делом, до всяких клиник и без всяких клиник, вы должны доставить его ко мне. Вы меня поняли?

– Да, вполне. Мы постараемся. А вы не могли бы мне сказать, – Леся слегка замялась, – где и когда в последний раз видели сына?

Вдова нахмурилась.

– А что, Иван Арнольдович не дал вам его координаты?

– Н-ну… не знаю… Он говорил с моим шефом, Николаем Кривошеевым… Может быть, с тех пор ситуация изменилась… К тому же, – воспряла духом Леся, – лучше получить одни и те же данные дважды, чем остаться без информации вовсе, правда?

– Понятно. Ваш шеф, похоже, просто разгильдяй. Минутку.

Вдова встала и с другого столика, журнального, но тоже стеклянного, взяла карманный компьютер.

– Последнее время, – молвила она, – Ваню видели на его квартире… Бабушка, – лицо женщины презрительно скривилось, – оставила Ване наследство, квартирку где-то в ужасном районе, в Кузьминках…

Леся про себя усмехнулась: тот район Златоглавой, куда она ездила в офис и считала вполне приличным, выскочка с Патриарших мнила «ужасным».

Вдова продиктовала адрес и сотовый телефон младшего сына.

– И как только вы Ваню найдете, немедленно, слышите, немедленно привезите его ко мне. Я должна увидеть сына и поговорить с ним.

Дама положила смартфон на столик – снова раздался лязг металла о стекло, – уселась напротив и молвила:

– Теперь второе. Вы уже знаете, что мой муж убит. Однако несчастья семьи этим не ограничились. Вчера менты не нашли ничего лучшего, как арестовать по подозрению в убийстве моего старшего сына, Петра. Ни секунды не сомневаюсь в том, что он невиновен. Я, конечно, наняла лучшего в Москве адвоката по уголовным делам и уверена, что с его помощью Петя скоро окажется на свободе… Однако не мне вам, почти дипломированному юристу, – Брагина выговорила словосочетание «почти дипломированному» с сарказмом, – объяснять всю разницу между адвокатом и сыщиком. Адвокат доказывает, что его клиент невиновен, а частный детектив разыскивает того, кто виновен… Поэтому для того, чтобы раскрыть убийство мужа, я хотела бы прибегнуть к услугам сыщиков. У меня уже есть два-три на примете. Но раз уж вашему боссу, как его там, Николаю Кривошееву, доверял мой покойный муж, то, может быть…

Женщина не докончила, куда-то вдруг мысленно улетела… И через минуту на ее глазах неожиданно проступили слезы. Это было первое проявление горя (да и вообще человеческих чувств) со стороны Веры Петровны. Однако дама быстро взяла себя в руки.

– Словом, дайте мне телефон вашего патрона, господина Кривошеева. Он раньше в милиции служил?

– Да, был капитаном, но вот уже семь лет работает частным детективом. У него огромный опыт.

Вдова усмехнулась.

– Конечно, вам за то и платят, чтобы вы своего босса нахваливали…

Леся продиктовала офисный и мобильный телефоны Ника. «Хоть бы дамочка не сразу стала по ним названивать», – подумала Леся и бросилась торопливо объяснять:

– Понимаете, Кривошеев все время в разъездах, на заданиях, поэтому надо набраться терпения…

Вдова кивнула:

– Ладно. Пусть ваш босс позвонит мне сам. И побыстрее.

Указание Брагиной прозвучало столь непререкаемо, что Леся едва не сказала в ответ «слушаюсь», однако спохватилась и молвила с достоинством:

– Он позвонит вам, как только сможет.

– Ну и договорились.

Аудиенция явно была окончена, однако хозяйка медлила, не вставая из-за стеклянного столика. Она внимательно оглядела фигурку Леси: высокий чистый лоб, черная короткая стрижка, деловой, но далеко не дорогой костюм… Возможно, Брагиной припомнилось, как она сама тридцать лет назад приехала покорять Москву… И вот ее жизнь, в сущности, прожита, и до недавнего времени и она, и все окружающие считали, что все получилось очень даже неплохо, и есть двое красивых детей, и нажито добро, и четыре квартиры, и особняк, и можно ни в чем себе не отказывать… И цели, что ставились в двадцать лет, не просто достигнуты, но взяты с запасом, с перебором… У семьи имеется и все то, о чем в молодости мечталось, и даже то, о чем не мечталось вовсе… Но вдруг в один момент оказывается, что все внешнее сверкающее благополучие не что иное, как блестящая оболочка, под которой гниль… Муж убит, один сын – в тюрьме, а другой – наркоман… Да разве хрупкая женщина сможет справиться со всем этим?..

На глазах Брагиной снова проступили слезы, и опять ей удалось удержать их, и впервые за весь разговор она посмотрела на Лесю не как на секретаршу из детективного агентства, а как на человека: чуть снисходительно, по-доброму, почти по-матерински.

– Будь осторожна, девочка, – вдруг прошептала она.

Реплика столь резко диссонировала с предыдущим деловым разговором, что Леся не могла не воспользоваться доверительным моментом. Она подалась вперед и тихо спросила:

– А как вы сами думаете: кто убил вашего мужа?

На глаза Веры Петровны опять навернулись слезы. Она вновь сделала над собой усилие и не дала им воли, а потом рот у нее сложился в волевую складку.

– Манирова, – выплюнула она фамилию, словно ядовитого гада.

– Манирова? Актриса? – переспросила Леся. – Такая черненькая?

В памяти немедленно вспыхнули злые взоры, которые метала на них с Брагиным эффектная брюнетка.

– Да, она актриса, – спокойно пояснила Вера Петровна и столь же буднично добавила: – И бывшая любовница моего супруга.

– А какой у Манировой мотив? – спросила Леся, и вдова сразу же пошла на попятную.

– Знаете, не буду возводить напраслину. Нет у меня никаких улик против Манировой, ни прямых, ни косвенных, и забудьте о том, что я вам сказала. Ровно с таким же успехом моего мужа мог убить, допустим, Борисоглебский.

Холуй и бабник Вилен Арсеньевич настолько не годился, на взгляд Леси, на роль убийцы, что у нее невольно вырвалось:

– Почему Борисоглебский?

Брагина немедленно насторожилась.

– А откуда вы его знаете?

Хрупкое взаимопонимание между женщинами дало трещину. «Вот черт за язык дернул!» Леся смешалась:

– Ну… Он известный сценарист… И потом я знаю, что он работал с вашим мужем…

Вдова встала, звякнули о стеклянный столик кольца на ее руках.

– Вы, Олеся, почему-то знаете об убийстве подозрительно много, – зловеще произнесла она, но добавила: – Впрочем, это не мое дело. Пойдемте, я провожу вас.