Марина Серова - Волшебная палочка крупного калибра

— А что это за косточки там в углу? Я, конечно, всю жизнь провела в городе, вдали от природы, но, насколько мне известно, лошади не едят мясо.

Рудников сменил несколько гримас — от колебаний с примесью страха до нечеловеческой ярости.

— А пошли бы вы на хрен! — в сердцах воскликнул он. — Я бы мог вам объяснить, но не стану. Не обязан! Считайте, я сам тут ел и пролил миску с супом.

— Вы обедаете в конюшне?

— Повторяю: я не обязан ни в чем отчитываться! Хотите — обращайтесь в милицию. Повторяю: объяснение факту, к которому вы прицепились, у меня есть. А вот на вас, если люди в форме все же приедут, я напишу заявление. Вы незаконно проникли в частные владения, да еще угрожали мне пистолетом!

— Если вы позволите нам уйти…

— Убирайтесь отсюда! И чтобы духу вашего здесь больше не было! Если еще раз повторится такое, я вызову милицию сам, хоть и терпеть их не могу, не стану греха таить. Убирайтесь!

— Пойдемте, Дмитрий Алексеевич, Лидия.

Семененко пробормотал нечто невразумительное, его жена и вовсе воздержалась от каких-либо речей. Я направилась к выходу. Рудников опустил вилы. Я не забывала держать его под контролем.

Вскоре мы оказались на улице. Буквально спиной чувствуя буравящий взгляд колдуна, я прибавила ходу, стремясь как можно быстрее убраться подальше от злополучного дома. Клиенты семенили следом за мной.

Дома мы устроили совещание, и в конце концов все согласились с выдвинутым мной предложением. А предлагала я посетить все семьи, которых так или иначе коснулась эта загадочная кровавая история. Также было бы неплохо собрать все достоверные сведения о колдуне, составить список жертв, дабы выявить между убийствами нечто общее. Если это общее, конечно, не Иван Рудников.

Сначала мы направились в дом первой жертвы. Как сообщил мне по дороге Дмитрий Алексеевич, зарезанный был отставным офицером, майором Вооруженных сил. Сейчас в доме, где когда-то жил несчастный, осталась вдова. Стремительно увядающая женщина после смерти мужа сошла с ума. Теперь она бродит по пустому дому и, как поговаривают соседи, время от времени беседует с «духом» погибшего.

Ухоженный садик. Повсюду цветы: маргаритки, астры, георгины, флоксы, дельфиниум. Калитка в сад свободно открылась. Мы поднялись на крыльцо, и Дмитрий Алексеевич постучал.

Существо, отворившее нам, казалось бесполым. Спутанные, наполовину седые волосы, отвратительного вида мешки под глазами, глубокие морщины у рта, дрожащие руки.

— Здравствуйте, Ольга Викторовна, — сказал Семененко.

— А, Дмитрий Алексеевич! Проходите! Чайку?

— Пожалуй.

На первый взгляд вдова не показалась мне сумасшедшей. Единственное, что вызывало подозрение, — она полностью игнорировала меня с Лидией, будто бы нас и не существовало.

— Какими судьбами навестить старую надумали? — осведомилась Ольга Викторовна, обращаясь исключительно к Дмитрию Алексеевичу.

— Расследование проводим. По поводу смертей, произошедших в нашем поселке за последнее время. Первым погиб ваш муж, и мы решили, что вы не откажетесь помочь нам. Справедливость…

Ольга Викторовна оборвала Семененко:

— Конечно, конечно! Расследование! Муж сегодня ночью сказал мне, что оборотень должен быть уничтожен! Силы света помогут нам в этом!

Дмитрий Алексеевич глубоко вздохнул и покачал головой.

— Ольга Викторовна! Вы же должны понимать, никаких оборотней не бывает!

— Муж сказал, что бывает.

— Ольга Викторовна! Ваш муж умер.

— Его дух является ко мне…

— О господи… Ольга Викторовна, вам что-либо известно о взаимоотношениях вашего мужа и колдуна, который, как говорят, приносит несчастье?

— Вы мне не верите! Вот он! Вот, сейчас!

Ольга Викторовна повернула голову вправо, туда, где не было ничего, кроме стула.

— Олег! — закричала она. — Что ты им ответишь?

Мы молчали. Вдова вперилась взглядом в стул, блаженно улыбалась и кивала.

— Олег говорит, — наконец снова обратила внимание она на нас, — что колдун — посланник дьявола. И он убил моего мужа за то, что он старался жить по законам бога.

— Вы что-нибудь знаете о…

— Колдун боится креста! — закричала Ольга Викторовна. — Вот что мне сказал муж. Если отправиться к нему в дом с крестом и святой водой…

Я взяла Дмитрия Алексеевича за руку.

— Пойдемте отсюда. Толку все равно не будет.

Семененко встал. Его примеру последовали мы с Лидией.

— Ольга Викторовна, спасибо за чай, но нам нужно спешить. Срочное дело.

Ольга Викторовна вцепилась в рубашку Дмитрия.

— Вы хотите исполнить то, что завещал муж?

— Мы сделаем все, что в наших силах.

Наша троица зашагала к выходу. Хотелось поскорее покинуть дом, сама атмосфера которого вызывала тоскливое, тревожное чувство.

— Благослови, господь, своих воинов! — кричала нам вслед выжившая из ума вдова.

Очутившись за пределами двора Ольги Викторовны, я вытерла пот со лба.

— Ф-ф-фу! Вот это безумие! Надеюсь, больше сумасшедших в поселке нет?

— Нет, — ответила Лидия. — Но это еще не значит, что из других визитов нам удастся извлечь пользу.

В следующем доме жил парень, который только что вернулся из армии. Звали его Вадим. Родители юноши умерли давно, и он жил с дядькой-алкоголиком, дача досталась ему по наследству. Когда Вадиму исполнилось восемнадцать, его призвали в армию. Потом он вернулся и вступил в права наследования.

Сейчас было лето, Вадим отдыхал на даче. «Хотя какой может быть отдых в таких условиях!» — подумалось мне.

Вадим оказался угрюмым молодым человеком огромного роста. Морда, что называется, кирпичом. Наверняка в армии грешил «дедовщиной».

— Здорово! — пожал ему руку Дмитрий Алексеевич.

— Ты что это с бабой вооруженной ходишь? — противным, грубым голосом спросил Вадим, усмехнувшись. — Боишься, что ли?

— На всякий случай, а то, знаешь ли, всякое может быть.

— Никого не боюсь! — гордо заявил Вадим. — В армии весь страх «деды» отбили! Через печень!

— Да ты и сам наверняка тем же баловался, — съязвила я.

— Закон есть закон! Мы страдали, теперь пусть другие за нас пострадают!

— Мы, собственно говоря, вот по какому поводу, — начал Дмитрий Алексеевич. — Расследование решили провести. Ты нам не посодействуешь?

— У-у-у… — протянул Вадим. — В сыщики, значит, подался!

Дмитрий Алексеевич ничего не ответил.

— И как же я вам посодействую?

— Может, знаешь об этом что-нибудь?

— А вдруг меня колдун зарежет?

Мы снова не сочли нужным что-либо отвечать.

— И все-таки?

— Ничего не знаю.

— Точно?

— Я тебе что, баба, чтобы неточно выражаться?

— Ну ладно. Тогда — счастливо!

— И вам! С двумя девочками против одного колдуна, думаю, справишься.