Марина Серова - Бес в ребро

Он неуверенно покосился на женщину. Та молча кивнула. Рыжий достал шампанское и галантно осведомился:

— Вам открыть? — видимо, он думал, что я собираюсь немедленно уйти в запой.

Я отрицательно помотала головой и опустила боковое стекло. Овалов взглянул на меня — в глазах его мелькнуло любопытство.

— Прибавьте газу! — распорядилась я и с бутылкой в руках высунулась в окно.

«Опель» с ревом нагонял нас. Впереди улица неожиданно сужалась — там велся ремонт дороги и за предупреждающим знаком на вскрытом асфальте громоздились штабеля бордюрного камня, кирпичи, стоял дорожный каток — обстановочка, лучше не придумаешь.

Я обернулась назад и, прицелившись, направила массивную бутылку по не слишком крутой дуге навстречу догоняющему нас автомобилю. Глазомер меня не подвел. Бутылка врезалась в ветровое стекло и лопнула как бомба. Водитель «Опеля», не видящий ничего, кроме облака белой пены и рассыпающегося ветрового стекла, потерял на секунду управление. «Опель» сшиб дорожный знак и налетел колесом на пирамиду из бордюрного камня. Его подбросило в воздух, перевернуло и швырнуло на землю. Еще несколько секунд он с отвратительным скрежетом скользил на собственной крыше по мостовой, высекая из асфальта водопад желтых искр, а потом врезался носом в фонарный столб и замер. Фары его погасли.

Потрясенные увиденным, наши спасители молчали. Потом женщина негромко сказала:

— Браво! — и беззвучно похлопала в ладоши.

Чернов неприязненно покосился на нее и буркнул:

— Куда ехать?

— Сейчас направо, а потом сразу налево, — быстро сказала я.

Чернов, не пытаясь спорить, свернул на перекрестке, потом на следующем и въехал в тихий переулок, где даже фонари не горели.

— Остановите, — сказала я. — Мы выходим.

Джип затормозил. Я распахнула дверцу и спрыгнула на мостовую. Овалов не слишком охотно последовал за мной. От него явственно попахивало дорогим виски. Женщина обернулась к нам и напомнила:

— Я непременно жду вас в гости! Звоните в любое время!

Было не совсем ясно, ждет ли она нас обоих, или ее приглашение касается только Овалова, который даже в подмоченном виде, кажется, прочно занял место в ее сердце. Выяснять подробности я не стала, потому что не собиралась допускать ни первого, ни второго варианта.

Джип как бешеный сорвался с места и растворился в ночной мгле. Овалов задумчиво смотрел ему вслед.

— Телефон этой дамы! — потребовала я, протягивая руку.

Овалов непонимающе уставился на меня, а потом будто очнулся и, усмехнувшись, полез в карман. Двумя пальцами он извлек оттуда размокший листок и подал мне. Я прочла номер и порвала записку на мелкие клочки.

— Никаких контактов без моего ведома! — решительно заявила я.

Овалов не ответил. Сунув руки в карманы мокрого пиджака, он отрешенно смотрел в сторону.

— Ну, спрашивай, — произнес он без всякого выражения. — У тебя же наверняка появились вопросы?

— Вопросы будут дома, — отрезала я.

Домой мы шли пешком, и к концу похода моего подопечного начало знобить. Вид у него был неважный. Он сделался непривычно мрачен и все время молчал.

Перед тем как войти в квартиру, я тщательно обследовала дверь. Кажется, в наше отсутствие меня никто не навещал. Я мысленно поблагодарила стойкого Цаплина. По всей вероятности, ребята в пиджаках вышли на нас в парке совершенно случайно. Но ситуацию следовало разруливать немедленно.

Овалов, на ходу стаскивая с себя пиджак, сразу же направился в душ. Я слышала, как он там вполголоса ругается, шумит водой и беспрестанно что-то роняет. Кажется, я все-таки сумела основательно испортить настроение неунывающему Берту.

Наконец он появился, мрачный и растерянный, в мокрых трусах. Его несчастный вид не смягчил моего сердца. Мне надоело блуждать в беспросветном тумане. Я ждала объяснений.

Надо отдать должное Овалову — он больше не пытался увиливать от ответа. Сумрачно посмотрев на меня, он решительно прошел к своему чемодану и, набрав шифр, открыл замки. Откинув крышку, он достал из чемодана смену белья и демонстративно удалился переодеваться, оставив чемодан в моем распоряжении.

Я не стала стесняться. Опустившись на пол, я подробно и внимательно принялась изучать содержимое чемодана. Белье, рубашки, пара костюмов, столь обожаемые Оваловым шейные платки, джинсы… Наконец на самом дне я раскопала кое-что необычное. Во-первых, там лежал некий громоздкий и тяжелый предмет, завернутый в длинный цветастый шарф. Когда я размотала шарф, на дно выпал длинноствольный «магнум» с потертой рукояткой. Я подняла его и понюхала дуло — однако ничего, кроме запаха смазки, слава богу, не учуяла. Если Овалов кого и продырявил из этой игрушки, то это случилось не вчера и не позавчера. Главная же неприятность ждала меня дальше: она была спрятана в ядовито-желтом полиэтиленовом пакете с рекламой «Кэмела». Когда я вытряхнула на пол его содержимое, то поняла, из-за чего разгорелся весь сыр-бор. За полтора килограмма героина нам обоим могли запросто отвинтить головы, и если этого до сих пор не случилось, то только благодаря невероятному везению.

Бандиты до сих пор не знали, где находится пакет, и именно поэтому так жаждали встречи с Оваловым. Его спокойствие в этих обстоятельствах казалось загадочным. Разумеется, его жизни ничего не угрожало, пока героин находился у него в руках. Но в один прекрасный день на Цаплина как следует надавят, и тогда… Единственное, чем я могла объяснить спокойствие Овалова — уверенностью в том, что в критический момент я окажусь рядом и приму удар на себя. Как говорится, спасибо за оказанное доверие, постараюсь оправдать.

Овалов, уже одетый и сосредоточенный, неслышно вошел в комнату и остановился за моей спиной.

— Теперь ты все знаешь, — ровным голосом проговорил он. — Я должен уйти?

Я обернулась и посмотрела на него. Воображение нарисовало мне картину: Овалов с чемоданом в руках уходит легкой походкой в ночь. Навсегда. А за окном почему-то вовсю хлещет дождь. Такой грустный фильм с угадываемым финалом — под дождем его ждут головорезы в мокрых плащах из черной резины… В конце концов, как бы долго ни выбирала женщина, она все равно выберет самого непутевого.

— Оставайся, — сказала я. — Но порошок придется отдать.

Овалов покачал головой.

— Ты не поняла, — дрогнувшим голосом возразил он. — Я не могу без этого жить.

— С этим ты долго не проживешь, — убежденно заявила я. — Как он к тебе попал?

— Случайно, — пожал плечами Овалов. — Я был на вечеринке у Корреспондента… Ты его видела — это тот самый человек со шрамом. Мы с ним давно знакомы. Когда-то он и в самом деле был журналистом. В тот день он получил партию товара. От меня не скрывал — даже рисовался. Думал, я не осмелюсь. А я осмелился, — Овалов посмотрел на меня странным искательным взглядом и сказал: — Да ты не бойся. Они из-за этого пакета в еще худшем положении, чем я. Они ведь так, мелкие сошки, передаточное звено. Нам еще немного продержаться, и все будет прекрасно, вот увидишь!