Марина Серова - Искры из глаз

Все трое склонили свои головы и внимательно рассматривали шипованный предмет.

— Специально, что ли, подсунули, чтобы мы колеса прокололи?.. — высказал верное предположение небритый.

— Я же говорю, не случайно все это. Между прочим, «ежей» в наших колесах не один и не два!

— Кто же это мог их подложить? Пацаны, что ли, балуются?

— Я лично никого из местной шпаны здесь не видел…

— По-моему, это сделала та баба из «Фольксвагена». Больше некому, — высказал гипотезу мужчина со шрамом.

— Почему ты так думаешь?

— Не случайно же она протирала чистый номер и наклонялась чуть ли не до земли. Вполне могла незаметно подбросить «ежиков» нам под колеса.

Все трое замолчали. Сказать, что молчание было зловещим, значило ничего не сказать. Если бы оно имело цвет, то было бы черным, как плащ Властителя Тьмы Бармаглота.

Сработал трюк, который я использовала уже не один раз для того, чтобы остановить своих преследователей. Очень хорошо помню, как мы с Игорьком Каменским колесили по просторам Урала. Там эти самые «ежики» нас здорово выручали.

— Кто она, эта баба? — спросил небритый.

— Кто ж ее знает? Может быть, подруга, а может, и родственница.

— Надо этой родственнице…

Далее последовали недвусмысленные угрозы с упоминанием интимных и других частей тела, которые я не в силах здесь передать. Просто не поворачивается язык.

Однако человек со шрамом резким, не терпящим возражения тоном прервал все словесные излияния напарников.

— Замолчите, сосунки! Быстро, красавчик, дай мне телефон. Ну, стажер…

Голубоглазый протянул ему аппаратик.

В дальнейшем ребятам пришлось повозиться, потому что запасное колесо у них было, естественно, всего одно, а проколотых два. Правда, до ближайшего автомагазина здесь было недалеко. Магазинов запчастей к различным маркам автомобилей, слава богу, у нас в городе стало превеликое множество.

Что касается нас, то белая «Газель» доставила Галину во вторую городскую клинику, прямо в корпус гастроэнтерологии. Я не стала набираться наглости и заезжать на территорию клиники на своей машине. Пришлось припарковаться на улице, вне пределов клинического городка.

Теперь скорее из машины, бегом за «Газелью» — что не так-то просто даже для такой тренированной персоны, как я, — чтобы ситуация была под моим контролем.

Врачи только открыли дверки машины и хотели приготовить носилки, когда я, успев вовремя, спросила «больную»:

— Галя, ты в состоянии идти сама? Зачем утруждать этих милых ребят?

При этом энергично вращала зрачками: мол, соображай быстро, играй по моим правилам.

На лице Гали появилось тоскливое выражение — ребенка лишили возможности покататься на карусели.

— Да… Пожалуй, я сама дойду… Не нужно носилок… — слабым, но отнюдь не умирающим голосом откликнулась клиентка.

Умница. Так и нужно себя вести.

— Вы это серьезно говорите? — спросил один из людей в белых халатах.

— Да, конечно. Мне уже гораздо легче. Уверяю вас…

Галя так резво выскочила из машины, что все трое членов бригады подозрительно уставились на нее. Увидев злобное выражение на моем лице, она тут же скривилась, как бы от боли, и схватилась за живот. Ох, только бы не переиграла!..

— Все нормально! — твердым голосом произнесла я, подскочив к Гале и ухватив ее под руку. — Покажите, куда пройти, и мы последуем за вами.

— Первый этаж, прямо по коридору.

Дяденька пошел первым, а мы последовали за ним. Я как бы тащила девушку на себе, нашептывая ей на ухо:

— Ты не хочешь в туалет?

— Нет… — удивилась она.

— Тогда захоти!

— Как это?

— Понарошку, дурочка! Сыграй, будто тебя тошнит.

— Прямо сейчас?

— Ты рехнулась. Сделай это в ординаторской. Или куда там нас ведут…

Мы зашли в комнату под номером шесть, где нас встретила женщина-врач лет сорока с небольшим, в белой шапочке, с минимумом косметики на лице. Она заполняла какие-то документы.

— Садитесь, — кивнула она, даже не взглянув в нашу сторону.

Дядька со «Скорой помощи» передал нас в пользование этой дамы, расписался где нужно и распрощался с нами:

— Много вызовов, счастливо оставаться.

И ушел.

Женщина продолжала что-то писать.

— Минуточку. Я сейчас освобожусь, — сообщила она нам, не отрываясь от бумаг.

— Пожалуйста.

Я незаметно толкнула Галю в плечо.

Она тут же тяжело задышала, словно старинная паровая машина, ухватилась за живот и сдавленным голосом прошипела:

— Где тут у вас туалет?

Женщина-врач даже не повернула голову в нашу сторону.

— Что?

— Меня тошнит.

— Дышите глубже, и все пройдет.

Галина посмотрела на меня. Я зашевелила губами так яростно, что, кажется, даже перепугала ее. Потому что она вдруг, не иначе как с перепугу, безапелляционно заявила:

— Меня сейчас вырвет!

— Послушайте… — произнесла я, обращаясь к докторице. — Неужели вам хочется, чтобы у вас тут, в кабинете, испачкали пол? Скажите, где этот чертов туалет, и мы скоро приведем себя в порядок.

Женщина подняла взгляд от стола, внимательно посмотрела на меня, затем на Галину, которая забыла, что ее должно вроде бы сейчас стошнить, и, вытаращив глаза, смотрела на медработника.

— Туалет находится дальше по коридору, направо.

Я снова подхватила Галю под руку, та картинно зажала ладонью рот, и мы поспешили прочь из кабинета, сопровождаемые жгучим взглядом женщины-врача.

Мы прикрыли за собой дверь. Галя повернула было направо, но я ухватила ее за плечо.

— Ты куда?

— В туалет.

— Зачем?

— Вы же сами сказали мне…

— Что я сказала?! Что?!

— Что меня тошнит…

— К черту! Смываемся отсюда!

Я потащила Галю к выходу, и мы выскочили на улицу. Белая «Газель» уже уехала, и это было нам только на руку.

— Это место я знаю как свои пять пальцев, — прошептала Галина, когда мы рысцой бежали по территории клиники. — Сюда привезли Михаила… Вон туда…

Она указала рукой на двухэтажное здание морга с давно не крашенным фасадом.

— Может, стоило и тебя отправить именно туда? — вслух подумала я. — Во-первых, ты там все входы и выходы знаешь, в случае побега не растеряешься. И потом, находясь здесь, ты могла бы очень подробно расспросить врачей о своем муже. Например, почему смерть произошла в машине и почему они не смогли его спасти. В общем, узнала бы все, что возможно.

— Зачем это?

— Думаешь, не пригодилось бы?

— Не знаю. Мне и так столько пришлось пережить…

— А я думаю, что пригодилось бы. Расспросить, запомнить каждое слово, а потом проанализировать ситуацию.

— Да ничего этого уже не нужно, все в прошлом. Теперь мне не мешает подумать о настоящем. А мое настоящее выглядит довольно скверно.

Она права. Настоящее было не просто скверным, оно было неприлично хреновым.