Вэл Макдермид - Анатомия преступления: Что могут рассказать насекомые, отпечатки пальцев и ДНК

В 1827 году писатель Томас де Квинси в своей статье «Убийство как разновидность изящных искусств» (On Murder Considered as One of the Fine Arts) шутливо предлагает оценивать убийство не с юридической точки зрения, а с эстетической. Что ж, в известном смысле судебный психолог именно этим и занимается. Он пытается нарисовать картину происходящего в чьей-то голове. (Впрочем, скорее, не «он», а «она»: 85 % судебных психологов – женщины.) Прекрасного в этой картине может быть и мало, но это имеет смысл для человека, о голове которого идет речь. И чем лучше мы понимаем странные вселенные иных наших собратьев, тем больше шансов, что примем меры прежде, чем они начнут сеять разрушение.

Работая адвокатом в течение 13 лет, Фиона Рейтт считала научные доказательства лишь «частью процесса». Но, когда вернулась в университет (в Данди), она стала беседовать с учеными и психологами о том, «как улики собираются на месте преступления, как хранятся, как используются и чем все заканчивается в зале суда». Сейчас, будучи профессором доказательств и социальной справедливости, она изучает превратности, сопутствующие каждому этапу этого пути: «У всех есть свой интерес в том, как используются улики: от момента их обнаружения до судебного процесса». Полиция не всегда изучает улики глубоко, а зачастую лишь тогда, когда надеется с их помощью выстроить обвинение. Прокуроры игнорируют факты, указывающие на невиновность обвиняемого. Адвокаты пренебрегают указаниями на виновность их подопечных и заявляют отвод важным свидетелям. В центре всей этой борьбы находятся сами улики и криминалисты, которые используют все свои умения, чтобы представить и интерпретировать их. Если это выгодно юристу, он сначала дискредитирует показания эксперта, а затем его доброе имя.

Возьмем типичную улику: куртку подозреваемого в убийстве. Эксперт старается как можно быстрее использовать клейкую ленту, чтобы собрать волокна или волосы для анализа. Затем кладет куртку в пластиковый мешок и отсылает в лабораторию, чтобы там ее проверили на наличие кровяных пятен. После необходимых тестов эксперт снова упаковывает куртку и сохраняет ее для последующей демонстрации в зале суда. Если экспертиза не выявит ничего полезного, куртка отправляется на склад. Там она ждет следующего прорыва в науке (например, сверхчувствительного ДНК-профилирования), который позволит снять с нее необходимые данные.

Так случилось с курткой члена одной банды, который в 1993 году из расистских побуждений убил 18-летнего школьника Стивена Лоренса на юго-востоке Лондона. Стивен готовился к выпускным экзаменам и надеялся стать архитектором. Поздно вечером они с другом возвращались домой и ждали автобуса на остановке в Элтеме. Однако тут появились несколько громил, которые сбили Стивена с ног и нанесли ему смертельные удары ножом. На одном из бандитов, Гари Добсоне, была серая куртка «пилот». Он и его приятели всегда отрицали содеянное, но представленное ими алиби оказалось ложным. Против них говорили и косвенные улики, в частности данные с камеры скрытого наблюдения, поставленной полицией в квартире Добсона. Правда, банда не обсуждала убийство перед камерой. Но Добсон обозвал коллегу, который взял его бейсбольную кепку «черно…». Когда коллега поддал ему сзади по ногам, Добсон схватил нож и стал угрожать ему: «Еще раз так сделаешь, черная мразь, я тебя порежу этой штукой».

Добсона судили в 1996 году, но оправдали за отсутствием явных улик. Однако методы научной экспертизы совершенствовались, а в 2005 году был отменен запрет на повторное привлечение к уголовной ответственности (появилась возможность судить людей, против которых в ходе первого судебного процесса не хватило улик, а впоследствии они появились.) Таким образом, в 2006 году полиция взялась за пересмотр дела. Куртку «пилот» передали в LGC Forensics. И на сей раз эксперты нашли новые улики: крошечные, но достаточные для обвинения в убийстве.

На суде в ноябре 2011 года прокурор Марк Эллисон показал присяжным видеозапись с расистскими высказываниями Добсона, а также запись с той же камеры, где другой член банды говорил: «Я бы взял парочку автоматов и поехал в Кэтфорд и другие подобные места. И вот что я тебе скажу, я бы взял одного из этих чернож… содрал бы с него живого кожу, пытал бы его, поджег бы… Оторвал бы ему руки и ноги и сказал: "Давай, плыви домой"». Эллисон также вызывал очевидцев убийства. Однако основной уликой против Добсона было то, что нашел на его куртке Эдвард Джармен из LGC Forensics.

Джармен два дня изучал куртку под микроскопом и увидел с внутренней стороны манжеты маленькое, полсантиметра диаметром, пятно крови. После анализа ДНК он заявил присяжным: шанс, что эта кровь принадлежит не Стивену, составляет меньше, чем один на миллиард. Пятно было оставлено свежей кровью: видимо, она капнула с ран Стивена или с ножа убийцы. Джармен также нашел крошечные следы высохшей крови Стивена на дне пакета, в котором лежала куртка. А в этих следах – и волокна с куртки и рубашки, которые были на Стивене в роковой вечер. Дополнительные волокна с одежды Стивена обнаружились при вторичном обследовании клейкой ленты, с помощью которой после убийства собирались частицы с куртки Добсона.

Путь улик от места преступления к залу суда редко освещается в газетах. Но суд – это уже последняя инстанция для проверки свидетельств: если они плохо задокументированы, их не засчитают. А если они не сработают на суде, то все усилия экспертов – патологоанатомов, энтомологов, дактилоскопистов, токсикологов, специалистов по цифровым технологиям – пойдут прахом. В ходе процесса над Добсоном адвокат Тим Робертс лез из кожи вон, чтобы посеять сомнения относительно куртки. Обращаясь к присяжным, он заявил: «Обвинение в адрес Гари Добсона основано на ненадежных уликах. Во время нападения на Стивена Лоренса Гари Добсон находился в доме родителей. Он невиновен в преступлении. Документация по делу собрана обширная, но реальных физических улик – волокон и фрагментов – кот наплакал».

На протяжении 18 лет куртка лежала в запечатанном пакете. Робертс отметил, что в начале 1990-х годов вещи подозреваемых и жертв зачастую хранились в одной комнате. Годами многие ученые изучали улики по делу об убийстве Стивена Лоренса в различных лабораториях Англии, и не все они были в спецодежде. Робертс пытался доказать, что пятно на воротнике куртки появилось не от свежей крови. Он заявил, что высохшие частицы крови случайно попали в пакет с уликами из-за небрежности эксперта, который также работал с вещественными доказательствами по делу Стивена Лоренса. Якобы пятно образовалось в результате растворения сухих частиц крови, когда ученые исследовали слюну, для чего требовалось увлажнить куртку, а потом отжать. Эдвард Джармен парировал, что проверил эту версию с частицами высохшей крови: кусочки становились «студенистыми» и слишком вязкими, чтобы впитаться в ткань. Аргументы были развернутыми и подробными. Один журналист, присутствовавший на всех заседаниях шестинедельного процесса, заметил: «Долгими ноябрьскими днями юристы детально обсуждали надежность бумажных пакетов, и присяжные явно подустали».