Лариса Соболева - Петля Афродиты

Тот невнятно что-то промычал, пришлось продолжить тоном знатока, не допускающего возражений:

– Ее ранили чем-то острым… очень острым… наподобие лезвия… или опасной бритвой, какой брились наши дедушки. Убийца перерезал сонную артерию. Причем, Валера, обрати внимание, разрез один и глубокий…

Инна лежала на боку, и чтобы увидеть эту смертельную рану, а тем более определить ее глубину и рассмотреть, надо было подойти ближе, присесть и еще нагнуться к полу. Короче, сколько ни пытался Болотов что-то рассмотреть, тут же тошнота подкатывала к горлу и застилала глаза. Он ничего не видел и тупо спросил:

– А что это значит?

– Что убийца ловкий и быстрый, может, даже профи.

– Откуда ты это все взял?

– А ты представь: некто Икс спланировал убийство, с этой целью и пришел к твоей Инне. Как думаешь, он волновался?

– Ну… наверное… да.

– Нет. Он был спокоен. Волнение – это нетвердая рука, сомнение, страх стать разоблаченным и в результате не одна попытка, а две-три. В нашем случае – один точный удар лезвием по шее. М-да, аккуратно рассек артерию, как хирург. Инна даже не оказала сопротивления, она просто не успела, думаю, и не ожидала. Кровь хлестанула фонтаном. Посмотри – вон веерная серия капель на дверце… – водил он пальцем по воздуху, – а вон на стене… а вот на полу… и снова на стене. Инна зажала рану на шее руками, чтоб не умереть, но шансов у нее не было. Она так и упала – зажимая рану, когда истекла кровью.

– Как ты это понял? – выдавил бледный Болотов.

– Она лежит на боку, руки находятся у лица и в крови.

– Меня сейчас вырвет…

– Да брось! – презрительно фыркнул Богдан Петрович. – Мужик ты или тряпка? Крови он испугался! Еще в обморок упади.

– Ты не понимаешь…

– Куда уж мне! – развел руками Богдан Петрович. Ему осталось рассмеяться, но смех в данной ситуации неуместен. – Идем, в комнате подождем полицию, а здесь… здесь нам больше нечего делать.

Болотов добрался до кресла и буквально рухнул в него, поставив локоть на подлокотник, он прикрыл глаза ладонью и замер. Почти не дыша, слушал, как Богдаша пригласил полицию в эту уютную квартирку, где ему было так хорошо. С этого момента будет плохо, о, сколько предстоит объяснений… Все узнают – дети, жена, коллеги.

– Недурственно, – похвалил квартирку Богдан Петрович, двигаясь по периметру гостиной, заложив руки за спиной. Не забыл заглянуть в спальню и во вторую смежную комнату, рассматривая действительно стильный интерьер с преобладанием белого цвета. – М-да… М-да… Красиво. Современно. Но непрактично. Белый цвет… нет, непрактично. Вижу, бабок ты отвалил на это гнездовье распутства видимо-невидимо.

– Можно подумать, ты святой! – вяло огрызнулся Болотов.

– Не, Валера, я не святой. Но и не живу по принципу: после меня – хоть потоп.

– По-твоему, я живу…

– Ага, после тебя – хоть потоп. И не пыли! – неожиданно рявкнул на него Богдан Петрович, когда Болотов хотел очередной раз перебить его. – Учись слушать! Впрочем, поздно этому учиться. Попрекать тебя не стану, но я как чувствовал!.. Ну да ладно, сейчас о другом нужно думать. Давай вспоминай, кому перешла дорогу Инна? Она же делилась с тобой своими проблемами?

Болотов немного озадачился – целую вечность знает добряка Богдашу, а таким собранным, решительным и жестким видеть его не доводилось. Выходит, плохо знал. Мысли расползались в разные стороны, сосредоточиться не получалось ни на окрики друга, ни на его грозном виде, но и Инночка в его сознании смешалась с членами семьи, недругами и партнерами, с прекрасными мгновениями, проведенными с ней, и с кровавой лужей на полу, в которой она закончила свою молодую жизнь. На глаза Болотова навернулись слезы, он уже забыл, о чем спросил Богдаша, от голоса которого вздрогнул:

– Быстрей шариками ворочай!

– Я не… А о чем ты спросил?

– Валера, соберись, старый хрен! До приезда полиции мы должны примерно обозначить ответы на их вопросы-ловушки…

– Какие ловушки? – запаниковал Болотов. – Не понимаю…

Богдаша вытаращился на него, как на нечто неземного происхождения. Он плюхнулся в кресло напротив, некоторое время смотрел на друга с нескрываемым сочувствием. А заговорил после паузы так и вовсе удручающе:

– Ты же не идиот. Скандала не минуешь – однозначно, но твоя задача хотя бы не попасть в подозреваемые…

– Чего-чего?!.

– Того! Инна была твоей пассией, она не работала – ты полностью обеспечивал ее. Первая версия у следствия возникнет насчет тебя…

– Ме… Меня?..

– Тебя, тебя. Что ты убил в порыве… ревности, злости, садистских наклонностей… Может, она решила бросить тебя, изменила…

– Бред сивой кобылы! – заорал Болотов. – Я не виноват! И Инна меня не бросала! Я хотел оставить ее, я! Потому что устал обманывать всех и себя! А она замуж за меня…

– Знаю. Но полиция этого не знает. Поэтому соберись, Валера! Надо продумать, что будешь говорить им, иначе… Тебе сейчас нужно выйти из этой истории с наименьшими потерями.

– Только не надо меня жалеть! – пыхнул Валерий Витальевич.

– Некоторые сочувствие принимают за жалость и очень обижаются, хотя что плохого в жалости, сугубо человеческом порыве? Тебе я сочувствую, ты ведь попал в дерьмо, и чем ситуация закончится, знать мы не можем. А вот Нюшу мне по-настоящему жалко, всегда было жалко. Если честно, ты не достоин ее. На протяжении всей жизни у тебя – бабы, бабы, бабы… Прямо маньяк сексуальный, честное слово. Каково будет Нюше узнать про все это… безобразие?

Богдан обвел рукой комнату и прискорбно вздохнул, тем самым пророча другу большие проблемы. И от его слов, и от жеста, и от безнадежного вздоха, словно участь Болотова – котомка и тюрьма, Валерий Витальевич вскочил, вскипев от такой несправедливости. И прокричал, словно проштрафился не он:

– Нюша! Нюша! Достал ты меня со своей Нюшей…

– К сожалению, она твоя, а не моя, – поправил Богдаша. – Вспоминай, черт возьми, все про твою Инну, ругаться потом будем. Что ты о ней знаешь?

Валерий Витальевич сдулся наподобие резинового шарика, опустил голову, глядя под ноги, на паркете он видел хорошенькую Инночку, словно на мониторе. Что он о ней знает? Приехала из районного центра, поступила в университет на бюджет, что само по себе заслуживает восхищения, красный диплом получила. Не работала ни одного дня. Так сейчас никто никому не нужен – ни с дипломом, ни без. Богдаша паузу понял по-своему:

– Ты ничего не знаешь о женщине, с которой спал четыре года? Охренеть.

– Я же с ней не жил постоянно…

– А она жаловалась, мол, проблемы есть, враги объявились или завистники? Может, к ней приставали… Валера, убита молодая женщина в своей квартире. Это не случайность. А у всякой неслучайности есть подготовительный этап – угрозы, знаки, причины. Инна должна была поделиться с тобой. Ну? Вспоминай.