Наталья Солнцева - Подручный смерти

– Посидеть с тобой?

Он качнул головой на подушке.

– Не надо…

Такого с ним давно не случалось. Он уже подумал, что бронхит отступил. С тех пор, как он живет с Ларисой, кашель ни разу не беспокоил его. И вот, нате вам подарочек!

Едва Ренат закрыл глаза, как снова очутился в горах. Сверху на него с шумом лились потоки воды… грунт под ногами дрогнул и сдвинулся с места…

– Не стреляй…

Вспышка. Ружье в чьих-то руках… Сколько было выстрелов?.. Ренат насчитал два… или три… Все померкло. Перед глазами плыло кровавое марево…

Он проснулся в дурном настроении. За окнами лил дождь. Лариса, напевая, возилась на кухне. Варила кофе.

Ренат едва доковылял до ванной. Под душем ему казалось, что он все еще в горах и кто-то хочет его убить. Вернее, убил.

– Я умер? О, черт…

Он вытерся насухо и закутался в махровый халат. Судя по всему, у него температура. В квартире было тепло, но Рената била дрожь.

– С этим что-то надо делать… – сказал он своему отражению в зеркале.

Вид у него был изможденный. Как будто он не спал в мягкой постели, а всю ночь разгружал вагоны. Небритый, щеки ввалились, под глазами мешки.

– Зачем ты встал? – рассердилась Лариса, увидев Рената в кухне.

– Проголодался.

– Я бы принесла тебе еду в постель.

Часы показывали шесть вечера. На столе желтел омлет в тарелках. Пахло кофе и поджаренным хлебом. Лариса в трикотажном пуловере и спортивных штанах выглядела по-домашнему милой.

– В голове шумит, – пожаловался он. – И слабость ужасная. Основательно меня привалило.

Они поужинали, обмениваясь пустыми репликами. После еды Ренат выпил таблетки и скривился.

– Боюсь, лекарства мне не помогут. Сколько я их уже принимал, а толку? Надо ехать!

– Куда? – опешила Лариса.

– На кудыкину гору…

Придорожный отель на трассе

Дежурный проснулся от стука в дверь.

– Откройте! Откройте! Человеку плохо!

Он, сонный и полураздетый, открыл дверь. В коридоре стоял парень в очках, который снял номер на двоих с товарищем.

– Человеку плохо, – повторил тот. – Я не знаю, что делать.

– Че случилось? – не понял спросонья дежурный. – Кому плохо-то?

Вчера они с напарником допоздна кутили, праздновали день рождения. Напарник напился вусмерть и дрыхнет теперь, как убитый. «А мне отдувайся, – подумал дежурный, натягивая свитер. – Плохо кому-то! Хоть бы не роженице! Где ей акушера искать посреди ночи? Вдруг до приезда «скорой» не дотянет?»

– Ой, блин…

Он вспомнил беременную женщину из третьего номера и мысленно взмолился, чтобы с той все было в порядке.

Очкарик переминался с ноги на ногу и нервно почесывался.

– Он вдруг ка-а-ак заорет посреди ночи. У меня душа в пятки ушла! Сердце до сих пор колотится!

– Кто орал? – спросил дежурный.

– Начальник мой. Нас двое в номере…

Дежурный вздохнул с облегчением. Слава богу, роды ему принимать не придется. Носиться туда-сюда с тазиком, таскать горячую воду, полотенца и простыни – это не для него.

– Я жутко испугался, – добавил очкарик. – Он мог на меня наброситься!

– Начальник? Я думал, это твой приятель.

– Не-а. Мы в одной экспедиции работаем. Он старший группы, я у него в подчинении. Мы из Турана на попутках едем, устали до чертиков.

Дежурный понятия не имел, что за Туран такой, но спрашивать не стал. Какая ему разница, кто откуда едет и кто чем занимается? Отель стоит на трассе, тут кого только не бывает. Но вчера вечером он обратил внимание на этих двоих. Мужик постарше и с ним щуплый парнишка в очках. Чистый «ботан». С виду – приличные люди, вежливые, культурные. Не то, что дальнобойщики и прочая шоферня.

– Идем.

Дежурный зашагал вперед, парень семенил за ним. У номера он остановился и подергал ручку, дверь не открывалась.

– Он что, изнутри заперся, начальник твой?

– Наверное… Ужас какой-то! – вполголоса затараторил «ботан». – Вы бы слышали, как он орал!.. Лежит и машет руками в воздухе!.. Помогите! – вопит. – Убивают!.. А рядом никого, кроме меня… Представляете?..

– Пили? – сухо осведомился дежурный.

– Нет, что вы!.. Только чай. Переведите меня в другой номер до утра! Я с ним ни минуты не останусь!

– Точно не пили?

– Клянусь! Дыхнуть?

– Ладно, верю.

– Думаете, у него «белочка»? – засомневался очкарик. – Вряд ли. Он трезвый был, как стеклышко. И вообще… он почти не пьет. Мы с ним вечером болтали о том о сем. Мы археологи!

– По-твоему, археологи не пьют?

– Он трезвый был, – стоял на своем парень. – Это как раз и пугает! Если бы спьяну… тогда другое дело. Что я, не понимаю?

– А как у него со здоровьем? Может, он псих?

– У него горло болит. Ангина.

– Тогда все ясно. Температура высокая, бред. Ему врач нужен.

«Ботаник» сразу изменился в лице, расслабился. Предположение дежурного успокоило его.

– Точно! Температура! Как я сразу не догадался? Фу-у-у! Это меняет дело. Ему бы аспирина выпить не помешало. Где тут у вас аптека?

– Далеко.

Дежурный нахмурился и полез в карман за ключами от номера. Но открывать не спешил.

– Может, ты сам чего накурился? Травку употребляешь?

– Я не наркоша, – обиделся очкарик. – Курю обычные сигареты.

– Ладно, как его зовут, начальника твоего?

– Михаил… Михаил Слепцов! Он хороший человек… только странный немного.

Дежурный ощутил неприятный холодок под ложечкой, зачем-то перекрестился и открыл номер служебным ключом…

Москва

Ренат в теплой жилетке и шерстяных носках сидел в гостиной за ноутбуком. Лариса наблюдала за его действиями. Он пытался нарисовать в фотошопе некий женский образ. Молодое тело, покрытое цветными тату, косички, скуластое лицо с раскосыми глазами…

– Черт, не клеится!

– А по-моему, шикарно. Ну и кто она?

– Так, никто, – отмахнулся он. – Соскучился по бывшей работе. Я же все-таки художник.

– Дизайнер по интерьерам, – заметила Лариса.

– Ну и что? Я не имею права рисовать женщин? Ты ревнуешь?

– Допустим, – солгала она. – Тебе нравятся татуировки по всему телу? Почему я до сих пор не слышала об этом?

Ренат промолчал. У него начинался приступ. Он сдерживался, пока мог, потом разразился надрывным сухим кашлем.

Лариса побежала в кухню за теплым молоком. Когда она вернулась, кашель стих, а Ренат был полностью поглощен рисунком.

– Что с тобой?

– Ты имеешь в виду бронхит? – вскинулся он. – Очередное обострение.

– Я принесла молоко с медом. Выпьешь?

– Потом…

Он чего-то недоговаривал, не хотел с ней делиться. Женщина на его рисунке становилась все более живой.

– Почему она голая? – спросила Лариса.

– Татуировки… Под одеждой их не будет видно.

– Такая необходимость их видеть?

– Угу…

– Кто эта женщина, Ренат?