Марина Серова - Сердце красавицы склонно к измене

Я выскочила из машины и одним ударом вырубила бросившегося ко мне владельца «Тойоты», конфисковав его транспортное средство. Она мне нужна. Убийца уходил. Глядя, как далеко впереди маячит «девяносто девятая», я свернула на перекрестке, до отказа вдавила в пол педаль газа и вывернула руль, обходя затормозившую «Газель». Дверцу я закрыть не успела, и ее искорежило ударом о столб, а потом об другую машину. Четко представляя себе план улиц, я за две минуты настигла убийцу и попыталась сбить с дороги. «Жигули» срезали многострадальную дверцу. Я притормозила и обошла «девяносто девятую» с другой стороны. Машины сблизились, и я увидела искаженное яростью лицо убийцы и гранату в его руке. Как-то исхитрившись, он зашвырнул гранату мне в салон.

Упав на пассажирское сиденье, она соскользнула на пол, а потом куда-то закатилась так, что я потеряла ее из вида. Ситуация на грани. В любую секунду могло рвануть. Не раздумывая, я ударила по тормозам и выпрыгнула из летевшей юзом «Тойоты». Прокатилась по асфальту, обдирая кожу на руках и коленях, замерла, а «Тойота» на моих глазах врезалась в ряд машин на обочине, и тут же ее салон разнесло в клочья взрывом. Хорошо, что еще рядом никого не было. Поднявшись, я с тоской посмотрела на ссаженные ладони, потом вслед уехавшему киллеру и выругалась.

Бывают же такие дни! Но некогда расслабляться. Постепенно на пустынной улице начали появляться люди. В окнах домов замелькали обеспокоенные лица. Кто-то робко подступил к дымящимся останкам «Тойоты». Нужно было срочно ретироваться, пока не появилась милиция. От всяких взрывов слуги правопорядка, по моим наблюдениям, становились злыми и подозрительными, хватали всех подряд, кто под руку попадется, — я же, в своей изодранной одежде, просто провоцирую преследование с их стороны.

Бочком, бочком, я улизнула с улицы, протиснувшись между уличными киосками, пошла дворами, на ходу отряхиваясь, чтобы выглядеть более-менее цивилизованно. Никто из встречавшихся мне на пути людей не обращал внимания на странную и очень грязную оборванку, бредущую, вероятно, в поисках мусорки. Только и разговоров было что о взрыве. Сталкиваясь, люди интересовались друг у друга: где взорвалось, что взорвалось и погиб ли кто-нибудь при этом. Но толком никто ничего не знал. Лишь одна сгорбленная старуха в своих летних валенках на босу ногу с уверенностью прокаркала:

— Это террористы бомбу заложили под «комки» на улице.

Я двигалась так, чтобы, срезав путь, быстрее вернуться к месту, где бросила свой «Фольксваген». За спиной прозвучали милицейские сирены. Пока они разберутся в ситуации, я буду уже далеко. Огорчала мысль, что наверняка придется оставить машину. Шофер «Тойоты», конечно, успел вызвать гаишников, и они в данный момент зарисовывают план-схему ДТП и составляют мое описание. К счастью, я обманулась в своих предположениях. Владельца «Тойоты» воспитывал бугай из «БМВ», в которого воткнулся мой «Фольксваген». ГАИ и не пахло. Ребята решили разобраться по-нормальному, по-пацански.

— Это не моя машина, — верещал худой, долговязый, одетый в спортивный костюм владелец «Тойоты», подразумевая мой «Фольксваген». Носки кроссовок долговязого во время «разговора» болтались в десяти сантиметрах над землей.

— Если это не твоя машина, на хрена ты в нее лазил, козлина, — ревел в ответ бугай, тряся парня, словно тюк с бельем, — не держи тут передо мной прикол, лосенок, а то живо ласты склеишь.

Я прошла мимо них, спокойно села в свой «Фольксваген» и завела двигатель.

— Не понял, это что еще за коза, — возмутился бугай, отшвырнул долговязого и бросился к машине. — Эй, уродина, че творишь!

Я переключила коробку передач на задний ход и, удерживая одной рукой руль, другой высунула в окно револьвер, чтобы исключить дальнейшее непонимание. Бугай от вида револьвера оторопел. Я надавила на газ и резко развернулась, следя за дорогой. Переключила передачу, снова на газ и вперед.

— Я тебя, тварь, достану, — крикнул в бессильной ярости бугай мне вслед.

— Дерзай, засранец, — пробормотала я, глядя в зеркало заднего вида.

Следующая остановка — автосервис. Шарашка называлась «Пятое колесо». Я была постоянным клиентом, и мною дорожили здесь, как никем другим. Вопросов не задавали даже при виде пулевых отверстий на кузове от автоматных очередей. Я зарулила в открытые ворота и затормозила в нескольких сантиметрах от ног юркого белобрысого парнишки в синей рабочей блузе. Павел, нелепо взмахнув руками, с воплем попятился.

— Осторожнее! Совсем уже офонарела!

Я вышла, и он осекся, не признав. Подошел мастер, усохший пятидесятилетний мужчина с синими глазами запойного пьяницы.

— Узнаешь, Сергеич? — весело спросил у него Паша, тыкая пальцем в помятый «Фольксваген».

Мастер заскорузлыми руками вытащил изо рта сигарету, выпустил дым, окинул машину оценивающим взглядом и протянул:

— Да, что люди только не выделывают с фартовыми тачками. И вот не жалко ни хрена.

— Хватит базарить, — рявкнула на них я, бросила ключи от машины Павлу, — подшаманьте цивильно, хозяйка через неделю заедет и расплатится.

Павел виртуозно поймал ключи и передал мастеру, который недовольно проворчал:

— Передай хозяйке, как увидишь, что это ей будет дорого стоить. Передок, зад смят, царапины, фарам конец. Потом покраска — штуки две с половиной, может, больше. Пусть готовит.

— Сам ей скажешь, главное, сделай все. — Я вытащила из багажника сумку со своими вещами, вторую — из салона. Поставила их рядом. Еще раз проверила свои тайники. Ничто компрометирующее не должно попасть в руки врагам. Павел проводил меня до ворот и закрыл их за мной. Хотя до этого они не закрывались.

Переодевшись в какой-то подворотне, я поймала такси, заехала домой, оставила там часть вещей, а с остальными вернулась в больницу. Прокурорское удостоверение оказало магическое действие на охрану. Несмотря на поздний час, меня пропустили в больницу без звука. Такой же эффект — с медсестрой на посту и с охранником у дверей в палату Конюкова.

Мой клиент, заслышав знакомый голос, гостеприимно распахнул дверь, но, узрев на пороге меня в гриме, оробел и попробовал закрыть дверь.

— Да я это, я. — Без колебаний отстранив его, я прошла в палату, поставила в угол сумку и стала у раковины, чтобы снять с себя грим. Успокаивающе зажурчала из крана вода. Я заглянула в зеркало. Кончиками ногтей подцепила накладку на носу и оторвала ее. За моей спиной клиент в комнате сел на кровать, налил себе соку и, наблюдая за мной через дверной проем ванной, спросил: — А обязательно каждый раз гримироваться? Я чувствую, что скоро получу инфаркт из-за этого. Вы всегда с новым лицом. Свихнуться можно.