Лариса Соболева - Ночи с Камелией

– Что у тебя с лицом? – прервала она ход его мыслей.

– Бандитская пуля, – вяло ответил он.

– Зашивал хоть врач?

– Угу.

Лика поставила на стол тарелки и сковородку, положила вилки с ножами, села. Завтракали. Молча. У него-то выдержка железная, потому что подкреплена целью, у нее выдержки в помине нет, однако надо отдать должное – она не скандалила, никогда не скандалила, но сейчас начала:

– Тебя не было несколько дней.

– Я предупреждал, у меня ненормированный рабочий день. Меня отправили на задание.

– Мог бы позвонить.

Да, мог, но не захотел. А ведь она приходила к Денисовичу проверить, где он шляется. Не доверяет, это тоже бесило, потому что он отдал ей права на себя и не знает, как их забрать, а она считает вполне законным ревновать. Закатить ему скандал – не выйдет, пробовала. Артем избрал тактику равнодушия, поэтому ответил на спокойной ноте:

– Нельзя было.

– Ну, нельзя так нельзя, – согласилась Лика и встала. – Я на работу, а ты?

– Я тоже.

– А выходной тебе после нескольких суток работы и ранения не положен?

– Будет когда-нибудь.

Лика ушла одеваться, Артем курил. Поступает он, конечно, как последняя сволочь, а не стыдно. Осознание сволочизма идет попутно, не оставляя следа внутри, это констатация, не более. Обошлось без слез, видимо, Лика поверила, но не заверениям Денисовича, будто Артем на задании, а следу от «бандитской пули» на скуле.

Лика вошла в верхней одежде, в ее глазах была тревога. Постояла, Артем знал, что сейчас она скажет нечто такое, отчего у него испортится настроение на весь день. И она произнесла с просящей интонацией:

– Тема, если ты меня бросишь, я умру.

Чутье у нее… радара, засекающего вражеский самолет. Он посмотрел на нее, как на топор в руке палача, отвернулся:

– Тебе пора.

– Ты не уйдешь? – робко настаивала на обещании Лика.

– Нет.

Все, ей достаточно обещания, она знает, что он не отступит от данного слова. Хлопнула входная дверь, Артем опустил голову, чувствуя, что не выберется из этой кабалы, угроза «я умру» не пустой звук. Однажды он ушел, Лика попала в больницу с истощением нервной системы, с полным отсутствием желания жить. Ее подруга позвонила Артему, назвала сволочью, он вернулся.

Главное, ничего не изменится, не понимать этого невозможно, однако Лика принимает его таким, каковым он не является, а настоящим с нею он быть не желает.

Артем переоделся, грязную одежду отнес в ванную комнату, но, подумав, не кинул ее в корзину для белья, а бросил прямо на пол. Раз он сволочь, то и должен вести себя как сволочь. Может, прикинуться импотентом? Впрочем, не поможет, секс у них и так дело редкое, случается, только когда его придавит. Когда же ей надоест?

День вступил в свои права, внеся поправки в ночные фантазии. София отстукивала на компьютере выписку из протокола (опять попросили, ибо все загружены по горло, а она не очень), как вдруг открылась дверь…

Сердце – прыг! Ой, нехороший симптом, предвещающий катастрофические последствия. Черт возьми, если бы не Вовчик со своими выводами, явно услышанными от других, София долго была бы в неведении. Ну, хотела нравиться, ну, восхищалась им, стремилась увидеться, подольше остаться наедине, а что зреет нечто большее, не догадывалась. В общем, поймала себя на начальном этапе, это можно и нужно спустить на тормозах. Тем более что с его стороны к ней просматривается только безобидная симпатия, иначе он давно каким-то образом дал бы понять… Точно! Он мужчина, эта половина человечества инициативная, Артем инициативу не проявляет, значит, дышит к ней ровно.

– Привет. – Он уселся напротив, улыбнулся и поморщился, дотронувшись пальцами до скулы.

– Господи, что это у тебя? – подскочила София, забыв о тормозах.

– Бандитская пуля.

Она решительно обошла стол, приподняла голову Артема и повернула к свету.

– Какой ублюдок зашивал?

– Врач, – ответил Артем.

– Этот коновал не видел, что шьет лицо? – разъярилась София. – Давай поедем к моему знакомому хирургу, перешьет, кстати, он тебя уже зашивал не так давно.

– Успокойся, нормально зашито.

Артем взял ее за руки, что-то хотел сказать, но помешал Вовчик:

– Я знал, где его искать. Артем, тебя спрашивает Женька, второй день приходит, других не хочет, только тебя.

Выдернув руки, София отступила к окну. Как не вовремя явился Вовчик, застукав обоих чуть ли не в объятиях друг друга!

– Откуда ты сорвался? – проворчал Артем. – Какая Женька?

– Простипома. Она привела подругу.

Артем нехотя поплелся к выходу, но обернулся, удивившись, что София не кидается за ним набираться новых впечатлений:

– София, ты не хочешь послушать?

– Боюсь, буду мешать, товарищ капитан, – сказала она сухо, давая понять Вовчику, что он видел не то, о чем наверняка подумал.

– А… – несколько странно протянул Артем, то ли обиделся, то ли неправильно понял. – Я уже привык, что ты мешаешь.

Кабинет опустел, появилось ощущение потери, безвозвратной потери, если только она срочно не исправит положение. София бросилась в коридор:

– Артем, подожди! – Догнав его и Вовчика, она перевела дух и как ни в чем не бывало иронично заявила: – Я решила немного помешать тебе своим присутствием, раз ты привык.

Женя привела Ксюху, особу, которой давно пора было выйти в тираж, но по всем признакам раскрашенного личика стареющей мартышки и по одежде несовершеннолетней девчушки она была о себе иного мнения. Обе сели на стулья у стены, обе закинули ногу на ногу и ждали, когда им прикажут открыть рты. Артем поставил стул напротив девиц, если их можно так назвать, оседлал его, сложив локти на спинке, и дал ожидаемую команду:

– Ну-с, слушаю.

– Ксюха видела ее, – сказала Женя. – Мы думаем, что ее.

– Почему она решила, что видела именно ее? – спросил Артем, догадавшись, о ком идет речь.

– Смелая, наглая, агрессивная, незнакомая, – перечислила Женя.

– А вы знаете всех, кто выходит на улицу за клиентами?

– В общем-то всех…

– Все же ты не уверена.

– Уверен во всем только дурак, – сказала Женя. – Видишь ли, так или иначе, но мы знаем всех девчат, мы ж под патронажем Бедуина. И у нас правило: одной не стоять. Как только девчонку берут, к ней еще одну ставят – так Бедуин придумал, чтобы нагрузка ровно на всех распределилась.

– А если клиент хочет выбрать по вкусу? – зачем-то уточнил Артем. – К примеру, стоят худые, а ему хочется толстуху, или наоборот.

– Тогда ему прямая дорога к сутенеру, он выставит товар, но это нечасто случается, обычно берут то, что попадается. Короче, у нас постоянные улицы, как и в других городах, клиенты их знают. Год назад Бедуин взял под контроль еще один район, Гуляевку, там наша улица одна, но мы тот район не любим, шушеры полно. Бедуин отправляет туда провинившихся или тех, на кого спрос невелик, услуги, естественно, там дешевле. Ксюха, дальше ты давай.