Харлан Кобен - Единожды солгав

Пока Майя ждала, сзади подъехал пикап Гектора. Он припарковался на почтительном расстоянии от нее и вышел из машины.

– Миссис Беркетт?

Вид у него был испуганный.

– Где Изабелла?

– Думаю, вам лучше уйти.

– Только после того, как я поговорю с Изабеллой, – сказала Майя.

– Ее нет.

– Где она?

– Уехала.

– Куда?

Гектор покачал головой.

– Я всего лишь хочу извиниться, – пояснила Майя. – Это все простое недоразумение.

– Я ей передам. – Он переступил с ноги на ногу. – А теперь вам лучше уйти.

– Где она, Гектор?

– Я вам не скажу. Вы очень ее напугали.

– Мне нужно с ней поговорить. Ты можешь при этом присутствовать. Убедишься, что ей ничего не грозит.

– Ну уж нет, – послышался сзади чей-то голос.

Майя обернулась и увидела, что за спиной у нее стоит мать Изабеллы. Бросив на Майю испепеляющий взгляд, она процедила:

– Уходите.

– Нет.

Роза устремила взгляд на сына:

– Иди в дом, Гектор.

Тот бочком юркнул в дверь. Мать Изабеллы одарила Майю еще одним сердитым взглядом и захлопнула перед нею дверь.

Что ж, это было вполне ожидаемо.

«Так, задний ход, – сказала себе Майя. – Надо все обдумать».

У нее зазвонил мобильник. Она взглянула на экранчик: звонил Шейн.

– Привет! – ответила она в трубку.

– Я пробил для тебя тот номер, – без предисловий начал Шейн. – Твой «бьюик-верано» находится в лизинге у компании, которая называется «ВТС лимитед».

«ВТС». Это название ни о чем Майе не говорило.

– И что означает эта аббревиатура?

– Без понятия. Адрес – абонентский ящик в Техасе, в Хьюстоне. Судя по всему, это какая-то холдинговая компания.

– Организация, которую используют, когда хотят остаться анонимными.

– Именно. Если мы будем копать дальше, мне понадобится ордер. А чтобы его получить, мне хотелось бы знать причину.

– Да ладно, плюнь на это дело, – сказала Майя.

– Как скажешь.

– Все равно там нет ничего важного.

– Не пытайся меня обмануть, Майя. Я терпеть этого не могу.

Она ничего не ответила.

– Когда будешь готова поговорить начистоту, позвони. – Шейн повесил трубку.

Замки Эдди, вопреки своей угрозе, так и не сменил.

Майя не была в доме у Клер – да, она до сих пор про себя так его называла – с того самого дня, когда спустила штаны с тренера Фила. Машин на подъездной дорожке не было. На стук никто не открыл. Так что Майя вытащила ключ и отперла дверь. Когда она вошла в переднюю, в ее памяти воскресли слова Эдди: «Смерть ходит за тобой по пятам, Майя».

Может, Эдди и прав. Если это действительно так, какое право она имеет подвергать риску Дэниела с Алексой?

И, если уж на то пошло, Лили?

Коробки с вещами Клер громоздились на прежнем месте. Майя подумала про загадочный второй телефон, который видела Эйлин. Таким обзаводятся, когда не хотят, чтобы кто-то узнал, кто тебе звонил.

И что же случилось с этим телефоном?

Если бы он был у Клер при себе, когда она погибла, полицейские приобщили бы его к делу. Они могли обнаружить телефон во время расследования и прийти к выводу, что он не имеет никакого значения. Впрочем, Майя не думала, что его обнаружили. У Шейна были связи в полиции. По просьбе Майи он просмотрел уголовное дело. В нем не было ни слова ни про второй телефон, ни про загадочные звонки.

Это означало, что телефон, скорее всего, так и не нашли.

На коробках не было никаких наклеек. Эдди, похоже, занимался этим в спешке, сваливая вещи в коробки в суматохе горя, так что одежда оказалась перемешана с косметикой, украшения с документами, туфли – со всевозможными безделушками. Клер любила аляповатые сувениры. Антиквариат и подлинные предметы коллекционирования были ей не по карману, но Клер всегда привозила из поездок очередной снежный шар. Из Тихуаны она привезла стопку для текилы. О ее поездке в Пизу напоминала копилка в виде Пизанской башни. В числе ее приобретений была мемориальная табличка в память принцессы Дианы, вихляющаяся кукла на пружинке в виде танцовщицы в гавайском национальном костюме и пара использованных фишек из казино в Лас-Вегасе.

Майя с каменным лицом перебирала дурацкие безделушки, в какой-то момент вызывавшие у Клер улыбку. Майя сейчас была как боевой робот. С одной стороны, разглядывая эти пустяковины, приобретенные ее сестрой, она ощущала жгучую боль, к которой начинало примешиваться чувство вины.

«Твой муж прав. Я впустила смерть. Я должна была быть здесь. Я должна была защитить тебя».

А с другой стороны – и это казалось сейчас более важным, – эти боль и вина были ей на руку. Они делали ее миссию более четкой. Когда видишь, что стоит на кону, и понимаешь истинную цель своей миссии, это мотивирует. И заставляет сосредоточиться. Отбросить все второстепенное. Цель обретает четкие очертания. И это дает силу.

Однако телефона ни в одной из коробок не оказалось.

Закрыв последнюю, Майя без сил опустилась на пол. «Думай, – приказала она себе. – Представь себя на месте Клер». У ее сестры был телефон, существование которого та скрывала от всех. Где бы она стала его прятать?

Майе вспомнилось, как Клер в старших классах, в своем, наверное, единственном за всю жизнь приступе бунтарства начала курить. А у их отца был суперострый нюх. Он вычислял сигареты по запаху.

Он во многом был довольно-таки либеральным отцом. За годы работы преподавателем в колледже он чего только не навидался и не ожидал от дочерей, что они будут пай-девочками. Но курение было его больным местом. Его собственная мать умерла в страшных мучениях от рака легких. Когда стало понятно, что конец уже близок, бабуля переехала к ним, в крошечную гостевую комнатку. Майя до сих пор помнила звуки, главным образом кошмарный булькающий свист, доносившийся из комнаты бабушки, где она несколько последних дней медленно и мучительно угасала от удушья. После ее смерти Майя не могла заходить в ту комнату. Слишком ощутимым был присутствующий там дух смерти – ее запах, казалось, пропитал сами стены. Но, что было хуже всего, Майе временами казалось, что она до сих пор слышит этот жуткий булькающий свист. Она где-то читала, что звук на самом деле никогда не затихает совсем. Он лишь становится слабее и слабее.

Как стрекот винтов самолета. Как треск стрельбы. Как предсмертные крики.

Может, подумалось Майе, именно в той кошмарной комнате смерть и начала преследовать ее.

Не поднимаясь с пола, Майя закрыла глаза, сделала несколько медленных вдохов-выдохов и постаралась отогнать непрошеные звуки.

И вновь вернулось воспоминание: папа терпеть не мог сигареты.

Так, ладно. Клер начала курить, и папа был вне себя от бешенства. Он устраивал в комнате Клер обыски и, обнаружив сигареты, каждый раз закатывал небольшой скандал. Увлечение курением у Клер продлилось недолго. Но пока оно длилось, Клер все-таки нашла тайник, в который отцу никогда в жизни не пришло бы в голову заглянуть.