Харлан Кобен - Единожды солгав

– И тем не менее. Вы же у нас специалист по вероятностям. Каковы шансы, что его смерть никак не связана с двумя предыдущими?

– Вы хотите сказать, что убийство вашего мужа имеет какое-то отношение к гибели Тео и Эндрю?

– Мне кажется, – заметила Майя, – вы сами только что это сказали.

Больше ловить здесь было нечего.

Несколько минут спустя Невилл Локвуд проводил Майю до выхода. Она немного посидела в машине, прежде чем заводить мотор. Впереди возвышалась знаменитая достопримечательность Академии Франклина Бидла, восьмиэтажная англиканская колокольня. Снова послышался мелодичный перезвон курантов. Майя взглянула на свои часы. Похоже, куранты били каждые четверть часа.

Она вытащила телефон и вышла в Интернет. В результате беглого поиска выяснилось, что родителей Тео Моры звали Хавьер и Раиса. Майя принялась просматривать «белые страницы», чтобы выяснить, не живут ли они где-то поблизости. В окрестностях Филадельфии обнаружилась одна Раиса Мора. Что ж, попробовать стоило.

Телефон у Майи в руках вдруг зазвонил. На экране высветился номер «Кожи и кружева». Она поднесла трубку к уху, но, разумеется, там уже нажали на «отбой». Это был условный сигнал, что Кори нужно с ней увидеться. Ну что ж. Она находится от «Кожи и кружева» в добрых двух часах езды, к тому же ей нужно съездить еще в несколько мест. Придется Кори подождать.

Улица, на которой жила Раиса Мора, была застроена примыкающими друг к другу домами, которые явно видали лучшие времена. Майя нашла нужный адрес и поднялась по выщербленным бетонным ступеням на крыльцо. Она нажала на кнопку звонка и прислушалась, ожидая услышать шаги, но за дверью было тихо. Тротуар усеивали битые бутылки. Сидевший на крыльце одного из домов мужчина в расстегнутой фланелевой рубашке, из-под которой виднелась майка, одарил ее беззубой улыбкой.

Академия Франклина Бидла и эта улица существовали в двух разных мирах.

Майя дернула сетчатую дверь. Рама со скрежетом подалась. Майя громко постучала.

– Кто там? – послышался откуда-то изнутри женский голос.

– Меня зовут Майя Штерн.

– Что вам нужно?

– Вы Раиса Мора?

– Что вам нужно?

– Я хотела задать вам несколько вопросов про вашего сына Тео.

Дверь распахнулась. На Раисе Море была вылинявшая горчичная униформа официантки закусочной. Тушь осыпалась с ее ресниц и размазалась вокруг глаз. В стянутых в пучок волосах седины было намного больше, чем природного черного цвета. Она была в носках, и Майя представила, как женщина только что вернулась домой после долгой смены и с наслаждением скинула туфли.

– Кто вы такая?

– Меня зовут Майя Штерн, – представилась она, а потом, спохватившись, добавила: – Беркетт.

Услышав эту фамилию, Раиса Мора немедленно вскинулась:

– Вы жена Джо!

– Да.

– Вы ведь военнослужащая, да?

– Бывшая, – уточнила Майя. – Вы позволите мне войти?

Раиса скрестила руки на груди и прислонилась к косяку.

– Что вам нужно?

– Я хотела задать несколько вопросов про гибель Тео.

– Зачем вам это понадобилось?

– Пожалуйста, миссис Мора, у вас есть все основания задавать мне этот вопрос, но мне сейчас некогда все объяснять. Скажем так, я не уверена, что нам известно о смерти вашего сына все, что следовало бы знать.

Раиса несколько секунд в упор смотрела на нее.

– Вашего мужа недавно убили. Я читала в газете.

– Да.

– Они взяли двух подозреваемых. Это я тоже читала.

– Они невиновны, – сказала Майя.

– Я не понимаю. – Ее броня не то что приоткрылась, а слегка подалась, выпустив наружу слезинку. – Вы считаете, что убийство Джо имеет какое-то отношение к смерти моего Тео?

– Я не знаю, – мягко, как только могла, ответила Майя. – Но если вы ответите на мои вопросы, разве это кому-то повредит?

Руки Раисы были по-прежнему скрещены на груди.

– Что вы хотите знать?

– Все.

– Тогда проходите. Мне нужно посидеть.

Женщины сели рядышком на продавленном диване, который явно знавал лучшие времена, как, впрочем, и вся остальная обстановка в комнате. Раиса протянула Майе семейную фотографию в рамке. Снимок был выцветший – то ли от времени, то ли от избытка солнечного света, а скорее всего, от того и другого. На фотографии были запечатлены пять человек. Майя узнала Тео, к нему жались два мальчика помладше – видимо, братья. Позади них стояли Раиса – выглядела она не так чтобы моложе, но заметно счастливее – и крепко сбитый мужчина с пышными усами и широкой улыбкой.

– Это Хавьер, – пояснила Раиса, указывая на мужчину. – Отец Тео. Он скончался через два года после того, как погиб Тео. Рак. Так нам сказали. Но…

У Хавьера была чудесная улыбка, заразительная даже на фотографии, из тех, глядя на которые невольно задаешься вопросом, над чем ее обладатель смеется. Раиса забрала у Майи фотографию и бережно вернула ее обратно на полку.

– Хавьер родом из Мексики. А я родилась в бедной семье в Сан-Антонио. Мы с ним познакомились и… впрочем, вам это неинтересно.

– Нет, продолжайте.

– Это не важно, – сказала Раиса. – Мы осели в Филадельфии, потому что у Хавьера был кузен, который устроил его здесь работать садовником. Ну, вы понимаете. Подстригать газоны у богатых, все в таком роде. Но Хавьер… – Женщина умолкла и улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. – Он был умный и честолюбивый. И очень обаятельный. Его все любили. Было в нем что-то… Вы меня понимаете? Бывают люди, просто волшебники какие-то. Люди к ним тянутся. Вот и мой Хавьер был таким.

– Это чувствуется. – Майя кивнула на фотографию.

– Правда ведь? – Улыбка сползла с лица Раисы. – В общем, Хавьер часто делал работу для людей из Мэйн-Лайн, и для семьи Локвуда тоже.

– Это однофамилец директора школы?

– Вообще-то, это его двоюродный брат. Он финансист, очень богатый. Жил по большей части в Нью-Йорке, но тут тоже держал дом. Такой весь из себя, блондинистый, с выдающейся челюстью, хотя, вообще-то, он был мужик неплохой. Хавьер ему нравился. Они часто разговаривали. Ну и вот однажды Хавьер рассказал ему про Тео. – На ее лице вновь отразилась вся боль. – Он был особенный мальчик, мой Тео. Такой умница. И спортсмен отличный. Ему все было дано, как говорится. Мы, как все родители, хотели для него лучшей доли. Хавьер мечтал отправить Тео в школу поприличнее. Выяснилось, что Академия Франклина Бидла как раз искала нескольких одаренных ребят из необеспеченных семей, собираясь предложить им стипендии на обучение. Чтобы потом утверждать, что у них учатся дети, как они это называют, из разных социальных слоев. В общем, этот самый Локвуд предложил свою помощь. Он поговорил с двоюродным братом, директором, ну а дальше вы знаете. Вы в школе-то были?