Сантьяго Пахарес - Без обратного адреса

– А если до утра не дадут? Мне сидеть здесь всю ночь? А спать когда? Мигель, не зарывайся!

– Сервер работает?

– Ну да, он на ИБС.

– А машины вырубились?

– Естественно. ИБП только один. Они тут на всем экономят.

– Сколько еще есть времени работы сервера?

– Сорок пять минут.

– Отлично, Рекена! Мы же в Мадриде, тут аварии устраняют быстро. Подожди, пока дадут свет, и доделай работу.

– Мигель, я на работе с девяти утра, сейчас половина первого ночи. Сколько я должен тут сидеть в потемках?

– А что будет, если уйдешь? Свет сейчас дадут, а утром компы у них не пашут! А у меня договор! И что сказать клиенту? Что у меня служащий баиньки захотел? Ты не профессионал!

– Не я один, Мигель!

– Послушай, Рекена, останься хотя бы на эти сорок пять минут. Если отключим их сервер сами, то не сумеем включить его снова – нет пароля.

– Тебе что, его не дали?

– Шутишь? Дали только пароли от рабочих машин в сети. Когда сервер отключится сам, оттого что истек лимит поддержания энергии, это уже будет не наша вина: выбирайте в следующий раз ИБП помощнее.

– Я останусь ровно до часу ночи.

– Больше и не надо. В час уходи. Ну ладно, завтра поговорим.

– До завтра.

Рекена, проклиная темноту, шефа, компьютерные сети, на ощупь собрался, закрыл дверь, отдал ключи на вахту и без десяти час ушел домой.

В этот час припарковаться даже не думай. Рекена чуть не надсадился, пока нашел опасно узкую щель между автомобилями и втиснул туда свой «Форд», маневрируя до седьмого пота. Оттуда уже двинулся домой пешком. Его обгоняли, дыша алкоголем, веселые компании; люди шли из кинотеатров, шумно обсуждая что-то; парочки, обнявшись, исчезали в темноте парка. Счастливчики. Черт бы их всех побрал.

Фран сидел, завернувшись в одеяло, и смотрел в экран телевизора. Вид у него был сонный.

– Не спишь? – устало удивился Рекена.

– Почти сплю. – Фран поднялся и пошел вслед за ним в кухню.

Там его друг скинул туфли и открыл холодильник. Налил замедленными движениями на сковороду масла, вскрыл пачку сосисок.

– Ты когда-нибудь приходишь с работы рано?

– Я пришел рано сегодня. Если бы не авария на электросети, я бы до сих пор пялился красными глазами в экран.

– Да это просто сверхэксплуатация!

– Кому ты это объясняешь?

Фран хотел согреть картофельное пюре на огне, но Рекена попросил:

– Лучше сунь в микроволновку. Меньше мытья посуды.

Фран сделал, как сказал Рекена.

– Что за день, – жаловался тот. – Парковаться пришлось в соседнем квартале. Все боятся, что машину украдут, покупают себе гаражи. Я – не боюсь. На мою никто не польстится.

– Все тот же «Форд»?

Рекена кивнул, жуя сосиску.

– Сколько у него пробег?

– Двести сорок тысяч.

Фран присвистнул.

– Это тот, что тебе дядя до университета подарил?

– Да. Он уже и тогда был старым.

Фран жарил следующую сосиску, поворачивая ее вилкой в трещащем масле. Рекена оперся подбородком на ладони.

– Слушай, как мне все это надоело! – воскликнул он. – Я всегда любил возиться с компьютером, а теперь возненавидел даже их, эти невинные машины. Засунуть все разом в мешок и – к черту в пасть! Моего шефа, мою работу, мою машину и мою жизнь! Да разве это жизнь! Я вынужден терпеть работу, которая меня раздражает и унижает, только ради того, чтобы оплачивать этот неудобный и тесный угол да автомобиль, которому место на свалке. Везде опаздываю, всем должен, все мною недовольны – а ведь я из сил выбиваюсь. Мне осточертел кофе из автомата! Вместо обеда у меня салат на бегу, вечером те же сосиски из целлофана и картофельное пюре из банки. От вечного фастфуда набрал лишних десять килограммов. А ведь Испания – страна с самым высоким уровнем жизни в мире! У кого он высокий? Хотел бы я видеть этих счастливчиков. Кто они, обитатели домов, увитых розами, на Средиземноморском побережье?

– Только не мы с тобой, Рекена.

– И никто другой. Вот что я тебе скажу, Фран: это совсем не то, чего я хотел и ждал от жизни. Я учился три года подряд так, что… короче, пот, слезы, кровь. Мечтал, что стану инженером – найду хорошую работу. Ничего подобного. На рынке свободны места только для непрофессиональных новичков, которых наскоро обучают трем операциям и сажают операторами, за мелкий прайс. На самом деле все их функции уже автоматизированы, и подобная работа не нужна даже сейчас, а завтра будет не нужна вовсе. Но выбор у тебя один: или соглашайся быть полуголодным механическим зайцем, или убирайся, потому что за тобой очередь из двухсот человек и они сразу же накинутся на каждое рабочее место. Вот что меня бесит! Я ведь как бы должен быть еще и благодарен за то, что меня эдак осчастливили!

– Это жизнь.

– И очень хреновая. И потом, этот город… Мадрид… Мол, столица Европы. Центр Вселенной. Да, туристом сюда съездить приятно. Прадо, Пуэрто де Алькала… Сабина говорит, на площади Антона Мартина баров больше, чем во всей Норвегии. Но в девять всем надо на работу. Четыре миллиона человек должны за два часа переместиться из одного конца города в другой. Пробки не рассасываются круглые сутки с послаблением около часу-двух ночи: в это время пробки только возле парка Каса де Кампо. О такси и думать нечего.

Рекена вздохнул. Фран молчал: пусть выговорится.

– Вот такая фигня, Фран. Я каждый день, просыпаясь от звонка будильника, лежу в постели, перед тем как встать, и убеждаю себя, что встать все-таки нужно. И каждый день убедить себя все труднее. Работаю только ради денег! И это унижает! Труд не унижает, труд благороден только для тех, кто любит свою работу – а я не люблю. Я и жизнь свою не люблю. Правда, Фран: я в ужасе от того, во что я превратил свою жизнь. Разве об этом я мечтал? Мне только двадцать девять, а я уже так устал и озлобился, что осталось сесть на скамью в парке, послать к черту весь мир и кормить голубей. Я старик, Фран.

– Да ладно, Рекена, мы никогда не становимся тем, кем мечтали быть. Думаешь, я планировал к двадцати девяти стать наркоманом?

– Бывшим наркоманом, Фран.

– Ну, я пока в процессе.

– Но ведь уже близко, правда? Ты поборол зависимость.

– Не менее года еще бороться. Если не сорвусь.

– Это возможно? Сорвешься?

Фран подумал несколько секунд. Нужно ли рассказывать Рекене об утреннем происшествии?

– Я сегодня был на самой грани, Рекена.

– То есть?

– Сегодня… ты уже ушел на работу… я утром пережил кое-что. Проснулся от удушья. Без дураков, физически не мог вдохнуть. Я был совершенно не в себе. Пошел в Барранкильяс за дозой. Представляешь?

– Ты опять кололся?

Рекена вскочил и схватил Франа за грудки:

– Нет! Говорю же, был на грани, но не кололся. Сейчас расскажу. Моего пушера сегодня ночью убили. Хотел вести дела самостоятельно, вот с ним и свели счеты. Труп, что нашли на эстремадурском направлении, – не видел в новостях?