Татьяна Полякова - Не вороши осиное гнездо

– Привет, – сказала я, выходя из машины. – Тебя мне Бог послал, большое Ему за это спасибо.

– Вообще-то это была Маринка, но Господь всемогущ, запросто может прикинуться кем угодно.

– В каком смысле Маринка? – нахмурилась я.

– В буквальном. Позвонила и сказала, чтобы я тебя срочно разыскал. Я как раз собирался звонить, не обнаружив тебя дома.

Я чертыхнулась, а потом спросила:

– Как ты смотришь на то, чтобы напиться?

– Всегда готов. Предлагаю определиться с выбором: интеллигентно пьем, весело бухаем или мрачно квасим?

– Я в затруднении. А можно весело бухнуть, а потом как получится?

– Мой любимый вариант. Садись в машину.

– Мне не надо переодеться?

– Ты прекрасна в этом скромном платьице за тысячу баксов.

– Всего пятьсот, – сказала я, устраиваясь рядом с ним в «БМВ».

– Я пытался сделать комплимент.

– Откуда такие познания?

– Предыдущие подружки научили меня разбираться в тряпках. Было жутко интересно, на что я трачу свои кровные.

– Что значит «предыдущие»? – удивилась я. – Твоя нынешняя девушка не стремится тебя разорить?

– Моя нынешняя увлечена одним типом и на меня даже не смотрит, – засмеялся он.

– Надеюсь, ты не меня имеешь в виду? – насторожилась я.

– А кого еще?

– Глупость какая…

– Да? Слышала выражение «сердцу не прикажешь»? Это как раз про меня.

– Ладно, будем оплакивать нашу несчастную любовь, чем не повод как следует набраться.

Я была уверена, Бад повезет меня в ресторан, потому и спросила про платье, но мы, продолжая болтать, по проспекту поднялись к телевышке, а потом еще дальше к Верхним садам и вскоре тормозили возле шлагбаума. Насколько я знала, на ночь сад закрывали. Бад посигналил, и из темноты появился мужчина в камуфляже, мой спутник открыл окно и протянул ему купюру, поздоровавшись. Тот кивнул, поднял шлагбаум, и мы поехали по темной аллее. Где-то впереди горели фонари, но мы свернули раньше и вскоре оказались в самой высшей точке парка.

– Выходи, – сказал Бад.

Город под нами сверкал огнями, здесь гулял ветер и недавней духоты не чувствовалось.

– Ну как? – спросил Бад, когда мы устроились на скамье в центре обзорной площадки.

– Красота. Это прелюдия к запою? Ресторана тут, насколько помню, нет.

– Я запасливый.

Он вернулся к машине, и вскоре на скамейке появились бутылка коньяка, лимон дольками в пластиковом контейнере, несколько плиток шоколада и два хрустальных стакана.

– Ты всегда это с собой возишь? – улыбнулась я, пока он разливал коньяк.

– Бывают вариации. В мужской компании лучше идет вискарь, проверенное средство от всех проблем. Давай за мир во всем мире.

Мы выпили и закусили лимоном.

– Часто здесь бываешь? – спросила я.

– По-разному. В детстве мы любили это место, все как на ладони, выше только звезды.

– Ты приходил сюда с Владаном?

– Конечно, с кем же еще? Я был уверен, что разговор очень быстро коснется моего друга, – криво усмехнулся Бад. – Валяй, готов все выслушать. Хотя дельных советов не обещаю, с этим у меня беда.

– С чего ты взял, что я начну плакаться в жилетку?

– Успела нареветься по дороге? Я заметил, что глаза красные.

– Что тебе сказала Маринка? – вздохнула я.

Бад разлил по второй, мы выпили, и он ответил:

– Ты имеешь в виду, назвала ли она причину, по которой я должен тебя найти? Нет. Но была перепугана, что, согласись, ей несвойственно.

– Перепугана, – хмыкнула я. – Если б не она… сегодняшний вечер мог быть совсем другим.

– А этот чем плох? – Он пожевал лимон и продолжил: – Она вас что, застукала?

– Обычно в этот глагол вкладывают совершенно определенный смысл, – с легкой язвительностью начала я и вдруг рукой махнула. – Он меня поцеловал, сама не знаю, как это вышло…

– Скорее стоит удивляться его необыкновенной выдержке, – засмеялся Бад. – Значит, он тебя поцеловал. Но тут появилась Маринка… Надеюсь, ты понимаешь, что дело вовсе не в ней?

– А в чем? – спросила я испуганно, и недавнее беспокойство, которому я не могла найти объяснение, мгновенно вернулось.

– Всегда удивлялся, зачем связываться со святыми, если можно обратиться к самому Господу Богу… – фыркнул Бад. – Я имел в виду: отчего бы не спросить об этом Владана? Впрочем, хорошо зная дружка…

– Вот именно, – подхватила я. – Сомневаюсь, что он станет отвечать на мои вопросы.

– Давай по третьей, и я попробую…

Мы выпили, я грызла шоколад, а Бад смотрел на ночной город. Странно, даже легкого опьянения я не чувствовала.

– Что тебе сказать о моем друге Сербе? – со смешком начал Бад. – Он, знаешь ли, хороший парень. По-настоящему хороший. Правильный. Такие иногда встречаются. Он хороший парень, которому пришлось делать очень плохие вещи. – Алексей замолчал, с печалью глядя на меня. – Вот, собственно, и все, если вкратце.

Он достал сигарету, не спеша закурил.

– Иногда мне кажется: он оттуда так и не вернулся…

– Это из-за матери? – глядя на город внизу, задала я вопрос.

– Из-за матери? – переспросил Бад, и стало ясно, он ничего не знает. Ему, лучшему другу, Владан о ней не рассказал. Но рассказал мне.

– Она ведь погибла, верно?

– Да. И мать, и отец. Война – поганая штука, особенно такие войны. Просто так башка в шестнадцать лет не седеет. Маринка говорит, иногда он еще кричит по ночам, правда, куда реже, чем раньше.

– Алексей, – нетерпеливо начала я. – Я все понимаю, но…

– При чем здесь его личная жизнь? – усмехнулся Бад. – Видишь ли, некоторые вещи трудно объяснить, или я просто хреново это делаю. Ко всему прочему, придется коснуться некоторых фактов моей биографии, чего бы совсем не хотелось.

– Кое-что я знаю. У тебя были проблемы, и он взялся их решить.

– Отличная формулировка, милая. Именно так и было. Вопрос не в том, что он делал. Мы все не ангелы. А как…

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, ему было все равно. Ни чужая жизнь, ни своя ничего не стоили. Это, знаешь ли, по-настоящему пугало. Я как-то по-пьяни, в другом состоянии, как ты понимаешь, такие разговоры не ведутся, сказал: «А если Бог с нас все-таки спросит?» Как думаешь, что он ответил? «Да ему насрать». Он шел вразнос, а я смотрел на это и не знал, что делать. Но Владан не был бы Владаном, если б, в конце концов, не справился. Он вытянул себя из этой трясины, с большим трудом, медленно, но верно. Выстраивал вокруг себя ту жизнь, которая не позволяла ему разлететься в клочья из-за всех ужасов, что он таскал в себе. И кошмары понемногу отступили, оставаясь только в снах. Отступили, но вовсе не исчезли, это, знаешь ли, как в воронку попасть. Оттого он периодически и возвращается.

– Куда? – испугалась я.

Бад пожал плечами:

– В свой персональный ад, надо полагать. Балансирует между светом и тьмой. Видишь, как цветисто я выражаюсь. Он ненавидит войну и возвращается туда снова и снова. Про себя он знает все, оттого и уверен: рядом с тобой ему не место. Или тебе рядом с ним, что, впрочем, одно и то же. Ты отличная девчонка, которая заслуживает счастья. А счастье для такой девчонки, как ты, – это любовь, семья, ребенок, лучше два. Защищенность, уверенность… Черт, говорю как проповедник, странно сегодня коньяк действует… Ничего этого не будет, Полина, потому что в один прекрасный день он снова отправится кормить своих демонов, забросив на плечо рюкзак. Мои объяснения на редкость бестолковы или тебе удалось кое-что понять?