Татьяна Полякова - Не вороши осиное гнездо

– Дурак он. Как напьется, лезет в драку, да еще за нож хватается.

– Надо же, а с виду совершенно безобидный, – нахмурилась я.

– Так это пока трезвый.

Трезвость Славы вызывала большие сомнения. В продолжение этого разговора Владан успел убрать трос и приставил решетку к стене дома. Слава, судя по всему, развлекался с радио, из кабины доносилась лихая песня. Но о нас все-таки вспомнил и вторично, выпав на асфальт и не закрыв дверь, потрусил в нашу сторону.

Владан локтем выбил стекло и аккуратно, вынув осколки, открыл окошко. После чего встал на подоконник с намерением проникнуть в дом. Та же мысль, видимо, и Славу посетила, но Владан охладил его пыл:

– Куда ты, на хрен, лезешь?

Слава попятился, а я поспешила занять его место.

– Вообще-то я и тебя имел в виду, – заявил Владан.

– Так нечестно, – начала я, а он рукой махнул.

– Тебе же хуже.

Данные слова должны были послужить предостережением, но я, к сожалению, не придала им значения.

Владан подхватил меня и поставил на пол, я начала оглядываться, а он сказал:

– Ничего не трогай.

И пошел вперед. Мы находились в большой комнате, практически пустой, не считая старинного шкафа с кружевной салфеточкой на верхней полке. Деревянные полы лет тридцать не красили, дверь могла соперничать с досками пола в облезлости, но и дверь, и пол содержали в чистоте. Должно быть, Элла постаралась.

Владан распахнул дверь, сделал несколько шагов и громко произнес:

– Сюда не ходи.

Но я на запрет внимания не обратила. Что значит «не ходи», когда я уже здесь?

За дверью была кухня. Плотные шторы на окне почти не пропускали света, Владан стоял, наклонившись вперед, внимательно что-то разглядывая, я сделала еще шаг, а он укоризненно произнес:

– Я что сказал?

Но было поздно, я увидела то, что видеть совсем не хотелось.

На полу лежал мужчина в синих тренировочных штанах и майке. Ее первоначальный цвет был белый, но теперь майку украшали пятна засохшей крови, в полумраке казавшиеся почти черными. Голова мужчины запрокинута, единственная рука на животе, то ли он кровь пытался остановить, то ли просто скрючился от боли.

– Его застрелили? – стараясь казаться спокойной, задала я вопрос.

– Нет. Несколько раз ударили ножом.

– Так же, как Эллу…

– Выбирайся из дома и жди на скамейке, – приказал Владан.

– А ты? – все-таки спросила я.

– Немного осмотрюсь перед тем, как вызвать полицию. Все, топай.

Я знала, что он не любит повторять дважды, пришлось подчиниться. Задерживаться рядом с покойником не хотелось, но оставлять Владана одного не хотелось еще больше.

Слава сидел на скамейке, поглядывая в небо, курил с видом счастливой праздности. Заметив меня, вскочил, затушив сигарету, и спросил, размахивая руками, чтобы разогнать сигаретный дым:

– Ну, чего там?

– Не знаю, – сказала я. – Владан велел здесь ждать.

– Ага, – кивнул Слава, но вскоре начал томиться. Пробежался по переулку, вернулся к машине, потом ко мне, потер нос. – А чего ищем-то?

– Вот вернется Владан, и спросим.

Владан как раз выбрался через окно, держа в руках мобильный. До нас доносились обрывки разговора, звонил он, без сомнения, в полицию. Слава это вряд ли понял, потому что весело спросил, когда Владан приблизился:

– Как там Юрок, много интересного оставил?

– Себя родимого, – буркнул Владан. – Лежит с развороченным пузом.

– Да ты что? – охнул Слава, хлопнув себя по ляжкам руками. – А кто ж его?

– Тебе прямо сейчас сказать? Садись в свою колымагу и двигай отсюда. Сегодня лучше дома посиди, нечего ментам на глаза попадаться.

– А если это… спросят? Что говорить?

– Правду. Ты ж христианин, каждое воскресенье у Петропавловской церкви пасешься.

– Пасусь, жить-то как-то надо… Но для дела могу соврать.

– Слава, вали отсюда, сейчас менты приедут, а ты за рулем, пьяный как вишня.

– Понял, – кивнул Слава и с готовностью потрусил к «уазику».

Через минуту машина исчезла из переулка, а Владан устроился на скамье. Достал пачку сигарет, покосился на меня и сигареты убрал.

– Ты кури, кури… – предложила я.

– Кто твердит, что курить вредно? – усмехнулся он.

– Иногда можно… А чего Слава возле церкви делает? – спросила я, перед глазами все еще стояла картина, скрюченный труп на полу, вот я и старалась избавиться от жутких видений.

– Побирается, – ответил Владан. – Правую ногу подвязывает и сидит в каталке с орденами на тельняшке. Ветеран всех горячих точек…

– Но… как же до сих пор никто не обратил внимания…

– Почему не обратил? Морду уже били, сам мне жаловался. Но Славе пофиг, он человек общительный, а там всегда людно.

– Но если мать смогла ему машину купить, значит, они не бедствуют.

Владан пожал плечами:

– Мать у него профессиональная нищая. Сначала у гастронома стояла. Под платье тряпье сунет, вроде беременная… Из-за этого Славу в детстве дразнили суперслон.

– Почему?

– Слониха двенадцать месяцев слоненка вынашивает, а Славку мать года три. Потом беременность стала неактуальна, мамашу уже весь город знал, и она в веру ударилась. Юбка до пят, платок, как начнет орать дурным голосом «Богородица Дева, радуйся!», батюшку аж в дрожь кидало. Подозреваю, он ей приплачивал, чтоб стояла молча.

– О здешних обитателях можно книги писать, – хихикнула я.

– Ага. Романы.

– Будет чем заняться на пенсии… – Не успела я договорить, как мы увидели машину с надписью «полиция» на борту, следом ехал «Фольксваген» из дорогих и без надписи.

Машины остановились, двери разом распахнулись, и появились мужчины. Из первой – двое в форме, из второй сразу трое, одетые весьма демократично, джинсы, футболки, один был даже в бриджах. Те, что в форме, никакого интереса к происходящему не проявляя, закурили, стоя у машины, предпочитая за всем наблюдать на расстоянии.

– Сиди здесь, – сказал Владан, подразумевалось: «и помалкивай».

Без особого удивления в одном из прибывших я узнала Павла, к нему мы на днях наведывались с Бадом.

– Привет, – весело крикнул он, помахав мне рукой, и обменялся рукопожатием с Владаном.

– Ну что, Серб, работенку нам подбросил? – спросил тип в бриджах, сразу перестав мне нравиться.

– Это кто такой? – удивился Владан.

Павел и третий мужчина засмеялись.

– Это Витя. Он у нас недавно. Витя, Владан Стефанович прозвища не уважает.

– Ну, извини, – поглядывая на товарищей, пожал плечами Витя. – А отчество обязательно?

– Тебе – да, – отрезал Владан.

– Вот и познакомились, – засмеялся Павел. – Чей труп-то? Бомж, что ли?

– Местный житель. Юра-безрукий.

– Египетская сила… допрыгался, значит. Давай покурим да пойдем смотреть.

– Допрыгался? – переспросил Владан, отказавшись от предложенной сигареты.