Франк Тилье - Пандемия

В темноте воды Сены были черными, смолистыми, точно больные бронхи. Частый дождь лил и лил, как будто какой-то небесный шлюз забыли закрыть. Николя смотрел на город из окна кабинета, ощущал биение его сердца, кровоток по запруженным артериям, всю эту сложную механику, делавшую его живым организмом. Кто-то готовился выпустить в него смертоносную бактерию, микроб, который внедрится в каждую его клетку и уничтожит их.

Если они не поймают Мюрье, Париж сгниет изнутри.

– Мюрье вышел, Николя!

Капитан полиции почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Он подбежал к Жаку Леваллуа, который сидел, не отрываясь от компьютера, как, наверно, сидели сейчас и агенты других служб, и чиновники Министерства внутренних дел.

И Человек в черном.

Блохи были по-прежнему на месте, в виварии. Костюм чумного доктора с венецианской маской лежал на кровати.

– Он писал, – объяснил Жак. – Потом посмотрел на часы, снял маску, костюм, надел куртку и ушел.

– Уже девятый час. Куда его понесло?

– Может быть, у него встреча?

– С кем?

Ужасно было смотреть, не имея возможности действовать. Николя вспомнилось письмо на человеческой коже, адресованное Кремье:

В первое время вы можете видеть, не прикасаясь. Вы будете просто зрителем, но зрителем очень привилегированным.

Он вернулся к своему компьютеру. На его глазах умирала женщина, запертая в мрачной комнате где-то в этом большом мире. А Камиль – она тоже появлялась на этих экранах? Ее смерть транслировали онлайн?

Николя сжал голову руками, словно хотел раздавить ее в тисках. Впору было сойти с ума – сидеть здесь, рыться в тетрадях Мюрье, читать его мерзости в надежде отыскать ниточку. Но не нашлось ничего, связанного с операцией, которую он готовился осуществить. Тетрадь, содержавшая последние секреты, была там, по ту сторону экрана.

Зазвонил его телефон, он ответил и тут же вскочил:

– Я скоро.

Надев куртку, он бросил Леваллуа:

– Я рядом, к экспертам. Есть следы пальцев на найденном у него плане Парижа.

Не прошло и пяти минут, как он, отряхивая дождевые капли, стоял перед лаборантом, который сделал анализ.

– Пришлось использовать технику фумигации, чтобы хоть чего-то добиться, этот тип бумаги плохо удерживает жир. Это даже не отпечатки, скорее нечеткие следы. Пальцами водили по карте, они скользили по ней, если угодно.

План, помещенный под прозрачную защитную пленку, лежал на большом столе. Николя внимательно всмотрелся. Следы сходились, образуя белесое пятно в треугольнике между авеню Оперы, улицей Риволи и улицей Пирамид. Еще один след шел по улице Пти-Шан, сворачивал на улицу Ришелье и кончался ровно посередине. Николя представил, как Кремье давал указания Мюрье, водя пальцем по улицам. Он сосредоточился на зоне, находившейся на стыке двух первых округов столицы.

– Одно из самых туристических мест в Париже… Музеи, Пале-Рояль, Лувр… Они, возможно, колебались, следов столько, что… очень большая зона, поди знай. Большинство музеев в этот час уже закрыты. Может быть, он и не нанесет удар сегодня вечером.

– Есть еще Опера, – добавил эксперт. – И она-то наверняка открыта.

– Опера, да.

Капитан полиции ткнул пальцем в улицу Ришелье, в то место, где кончался след.

– А здесь что?

– Улица Ришелье? Да ничего особенного.

– Вы можете выяснить, есть ли там отели?

Эксперт подключился к Интернету и ввел данные в поисковик. Появился результат.

– Есть три отеля на этой улице. Два трехзвездных и один двухзвездный.

Николя склонился к экрану:

– Точный адрес двухзвездного?

– Улица Ришелье, четырнадцать-бис.

– Совпадает с местом, где на плане кончается след.

Капитан полиции выпрямился:

– Там… Там прячется этот психопат, я уверен.

Он поблагодарил эксперта и побежал по набережной Орлож к дому 36. На бегу он набрал номер Ламордье:

– Кажется, я знаю, где он, комиссар. На улице Ришелье, в десяти минутах отсюда.

– Секунду…

Николя слышал, как он обменялся несколькими словами с коллегой.

– Я здесь с Леваллуа, он сейчас подъедет на машине ко входу, – ответил Ламордье. – Езжайте быстро оба, не теряйте ни секунды. Я сейчас перед веб-камерой. Мюрье вернулся, промокший, пять минут назад. Он принес большой брусок льда.

– Брусок льда?

– Он положил его под виварий, и блохи все попадали. Я на связи с Александром Жакобом, он объяснил мне, что холод мгновенно усыпляет блох. Мюрье укладывает их в два пакета на молнии, которые приклеивает скотчем к своей груди. Белланже, он наверняка куда-то пойдет и нанесет удар.

– Не может быть.

– Я вам перезвоню…

– Подождите, план с отпечатками остался в лаборатории. Невозможно узнать, где точно он будет действовать, но круг очень узкий, квартал Риволи, Опера. Пошлите кого-нибудь к Парижской опере, он может нанести удар там, если мы упустим его в отеле.

– О̕кей. И я пошлю кого-нибудь забрать план.

– Мне нужно мое оружие, комиссар.

– Не может быть и речи. Оружие будет у Леваллуа, а я вызову подкрепление. Вперед!

Николя пробежал вдоль набережной Орфевр и оказался у поста охраны. В глубине двора появился Жак, он быстро шел к служебной машине с ключами в руке. Он подобрал Николя на ходу и поставил на крышу мигалку. Взревел мотор, и машина помчалась по набережной Конти с зажженными фарами.

– Живей, живей!

Николя одной рукой сжимал ручку дверцы, другой свой телефон. Движение на набережных было еще оживленное, ехалось трудно из-за дождя. Машина с мигалкой петляла, отчаянно сигналя.

– Шевелитесь же, черт побери!

– После набережной Вольтера сверни на улицу Пирамид. Четыре минуты – и мы на месте. Если хочешь побить рекорд скорости, самое время.

Под шорох дворников они пересекли Сену по мосту Руаяль. Длинная прямая линия через сад Тюильри. Какой-то грузовичок чуть не врезался в их машину на пересечении улицы Пирамид и авеню Опера. Зазвонил телефон. Это был Ламордье. Николя включил громкую связь.

– Экран веб-камеры погас! Мюрье уложил свой костюм в маленькую спортивную сумку и выключил веб-камеру секунд двадцать назад. Мы его упускаем! Вы где?

– Еще минута или две. Едем по улице Терезы.

– Я связался с подкреплением, они будут готовы действовать через четверть часа.

– Это слишком долго!

– Справимся. ГМР поднята по тревоге и тоже выезжает. Действуйте, и будьте осторожны. Этот мерзавец нарочно оставил спящих блох в постели в своем номере.

Николя сунул телефон в карман и убрал мигалку.

– Он начал сеять за собой смерть.

Леваллуа стискивал зубы, сосредоточившись на дороге. Большие османовские здания проносились мимо с впечатляющей скоростью. Машина замедлила ход у фонтана Мольера и въехала наконец на улицу Ришелье.