Марина Серова - Смерть по рецепту Медичи

– Да нет, не очень, – ответил парень, собирая волосы в хвост. – Голова только побаливает, – пожаловался он.

– Терпи, Лешенька, у рекламщиков хлеб трудный. Диман, у нас гости! – крикнул Стас еще раз.

Из смежной комнаты вышел небольшого роста по-спортивному стриженный крепыш и направился прямо ко мне.

– Волочков, – протянул он мне руку.

Я пожала протянутую ладонь и представилась в его стиле:

– Охотникова.

Мы оценивающе оглядели друг друга, и Диман пригласил нас пройти в смежную комнату. Там стоял огромный стол, вокруг которого в беспорядке были разбросаны куски аракала. Как я поняла, стол служил для раскройки макетов. Рядом со столом стояла тумбочка с грязными бокалами и электрический чайник. Там же лежал полиэтиленовый пакет с какой-то снедью.

– Ну, принес что-нибудь? – спросил Диман, обращаясь к Стасу.

Тот отрицательно замотал головой. Похоже, он напрочь забыл о тети-Милиных блинчиках. А может, просто решил оставить их себе, а не тратить на угощение какого-то Димана. Ну да бог с ним, пусть жадничает.

– Что ж ты, е-мое, едешь в гости, а печеньку жалеешь? – сказал Волочков с укоризной.

– Сейчас я схожу, – засуетился Стас, – забыл, закрутился, понимаешь?

– А ты не крутись, – посоветовал Диман, – работай спокойнее, оно и лучше будет. Для всех. – Он послал Стасу многозначительный взгляд.

– Женя, ты посидишь немного, я пока сбегаю до «Гроздя», куплю что-нибудь к чаю?

– Посижу, – согласилась я, втайне надеясь начать разговор с Волочковым еще до его прихода.

Климов вытащил бумажник, заглянул в него, удовлетворенно хмыкнул и спрятал обратно в карман.

– Сейчас приду, – сказал он и быстро вышел из комнаты.

– Ну, как тебе этот фрукт? – спросил Волочков, кивнув в сторону ушедшего.

– Да вроде ничего, общаемся. – Меньше всего мне хотелось обсуждать сейчас достоинства и недостатки Климова.

– Ну тогда рассказывай, с чем приехали, – потребовал Диман, подав мне стул и сев на другой прямо напротив меня.

– Можно без предисловий? – поинтересовалась я.

– Да, можно без церемоний, – сказал он, вынимая из кармана пилочку для ногтей. – Ко мне просто так не ездят, – добавил он, невесело усмехнувшись.

– Ну тогда слушай. Я работаю частным телохранителем. Сейчас я охраняю… конкурента Цветкова и хотела бы знать, какой пакости можно ожидать от твоего шефа. – Я не надеялась получить ответ на свой вопрос и внимательно наблюдала за реакцией Волочкова. Но реакции не последовало. Он как ни в чем не бывало подпиливал свои ногти. Прошло около минуты. Наконец Диман произнес:

– Насчет конкретных пакостей ничего не могу сообщить. Могу сказать только одно: все, что он предпринимает против своих конкурентов, укладывается в рамки закона. Ну, или почти укладывается.

– То есть?

– Черный пиар, к примеру, компромат в прессе, ценовая политика – да много еще чего! Реклама и ценообразование – великие вещи! С их помощью можно довести человека до банкротства и наоборот. – Волочков лукаво улыбнулся.

– А, к примеру, поджечь лабораторию? Это – законное средство? – поинтересовалась я, глядя Диману прямо в глаза.

Волочков издал неопределенный звук.

– Зачем жечь?! – с возмущением спросил он. – Если можно натравить санэпидстанцию и ее просто закроют?

Да, действительно. Я об этом как-то не подумала. Зачем конкуренту Горлова пожар в лаборатории? Глупо было ехать к Волочкову. Нужно подождать, когда Бодров возьмет разрешение покопаться в архиве, и тогда уже делать какие-то выводы. Хотя нет, нужно спросить еще кое-что.

– Диман, а твой шеф, случайно, не связан с мафией? – На такие вопросы обычно не отвечают или отвечают уклончиво, поэтому я приготовилась анализировать каждое слово.

– Связан. Сказать с кем? – Не дожидаясь очередного вопроса, Диман продолжил: – У него Горбун в доле.

Я замолчала, не зная, что сказать. Мафия – это серьезно, и здесь лишних вопросов задавать нельзя.

– Что замолчала? Думаешь, пожар в лаборатории он устроил? – Волочков испытующе посмотрел на меня.

– Пока не знаю, – ответила я уклончиво.

– Даже не думай. Горбун сейчас – преуспевающий бизнесмен. Гоблинские замашки он бросил еще в конце девяностых. Возможно, он поддерживает связь с блатным миром, не без этого, но мелочиться, поджигая чужую лабораторию, он не будет. Вот если бы твой клиент был на грани разорения, он бы купил предприятие по дешевке. А так… – Диман развел руками и не договорил.

– Хорошо, а довести жертву до разорения он может? – Мне пришло в голову, что пожар в горловской лаборатории – это только начало роковых событий. Возможно, кто-то действительно пытается отнять у Горлова прибыльный бизнес. Но кто этот «кто-то»? И какие события ждут впереди?

– Жертва разорится сама по себе, а Горбун купит предприятие. Я же говорил, Владимир Степанович Горбунов теперь преуспевающий бизнесмен. Ну что, купил? – Волочков отвлекся на вошедшего Стаса.

– Вот, – Климов выложил на стол кусок бисквитного рулета, – больше ничего путного там не было.

– Ну что ж, и это неплохо. – Диман встал, собрал грязные бокалы и поставил их в раковину. – Кто будет мыть? – Он послал мне многозначительный взгляд.

Я улыбнулась ему своей самой обворожительной улыбкой, но с места не сдвинулась. Если я женщина, то обязательно должна мыть посуду? С какой это радости? Я такой же полноценный гость, как Стас. Вот пусть он и моет.

Диман, видя, что толку от меня нет, вздохнул и открыл воду. Он быстро вымыл бокалы с содой, налил свежей воды в электрический чайник и включил его. Чистые бокалы вместе с принесенным Стасом рулетом он водворил на стол и расставил вокруг стулья. Пока мы ждали чай, Стас с Волочковым обсуждали тонкости рекламного бизнеса. Я не стала прислушиваться: мне это было неинтересно. Поэтому, когда у двух рекламщиков разгорелся жаркий спор, для меня это было полной неожиданностью. Менеджеры ссорились, как мне показалось, из-за пустяка: Стас в рекламе какого-то турагентства использовал старый слоган Димана. Я сказала, что считаю проблему высосанной из пальца, и тут же пожалела: на меня обрушились оба менеджера сразу, обвиняя чуть ли не в надругательстве над авторскими правами. Пришлось извиниться и объяснить, что я ничего плохого в виду не имела. Извинения были приняты, спор утих, но рекламщики продолжали сверлить друг друга взглядами.

Наконец чайник закипел, Волочков, как хозяин, разлил чай, разрезал рулет на четыре ломтя и позвал Лешу.

– Иди, попей с нами чайку! – крикнул он ему.

Леша не заставил себя долго ждать и через минуту уже уплетал рулет, запивая его горячим чаем. За трапезой пошли разговоры о погоде и о ценах на рекламные материалы, так что я опять была выключена из действия. Но потом Диман заговорил о новом средстве от прыщей, которое разрабатывает «Виринея», и я услышала фамилию «Гиревой».