Денис Дроздов - Белая ворона

– Что? – растерялся Глеб. – А, это… я приехал отдать машину в мастерскую. Есть тут у вас приличный автосервис? А то у меня крыло помято.

– Сейчас, – сказала Йоффе и взяла телефонную трубку.

– Миша? – деловито заговорила женщина. – Будь другом, подъезжай ко мне минут через пятнадцать. У меня тут для тебя работа. Да, внедорожник. И поторопись.

Елена Генриховна обернулась к гостю:

– Хотите еще чая? С мятой?

Глеб кивнул, гадая, что на уме у этой женщины. Ветеринар пил чай. А Елена Генриховна постукивала пальцами по столу в явном нетерпении.

Наконец со стороны улицы раздался автомобильный сигнал. Елена Генриховна легко, как девочка, вскочила, чтобы впустить мастера. Миша оказался пузатым мужичком в кепке с надписью «Париж – Дакар, 1990».

– Здрасте, – бросил он Звоницкомцу и затараторил, обращаясь к госпоже Йоффе:

– Елена Генриховна, тут работы минимум до завтрашнего утра. Жестянка, грунтовка, шлифовка, покраска. Да еще надо чтобы высохло… В общем, не раньше завтра. Денег с вас я, само собой, не возьму, все сделаю в лучшем виде, но раньше – никак, хоть убивайте.

– Хорошо, – царственно кивнула хозяйка. – Меня сроки вполне устраивают.

Звоницкий открыл рот – и тут же закрыл его. Он послушно протянула Мише ключи от «Паджеро», тот завел машину и вывел за ворота, пообещав вернуть к девяти утра.

Елена Генриховна закрыла ворота и вернулась в дом. Глеб последовал за ней в прохладу гостиной. Йоффе стояла посреди комнаты спиной к гостю. Глеб подошел и кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Елена Генриховна…

– Просто Елена, – голос госпожи Йоффе был тихим и хриплым.

– Елена, но как же я доберусь домой… в смысле, до дома Сергея Петровича? Ведь машина будет готова только к завтрашнему утру…

Госпожа Йоффе обернулась. Сняла очки, распустила стянутые в хвост волосы.

Шагнула к Глебу и расстегнула две пуговицы на его рубашке и закинула руки ему на шею. Губы госпожи Йоффе оказались мягкими и сладкими, и она прошептала:

– А тебе и не надо никуда ехать. Эту ночь ты проведешь у меня…

– Я ни о чем не жалею… Но все-таки давай договоримся так: ты не приходишь без приглашения и не звонишь мне до тех пор, пока я сама тебе не позвоню. Надеюсь, ты согласен, и проблем тут у нас не будет…

Вот что сказала Елена Генриховна на следующее утро. Звоницкий уже успел принять душ и пил свежий кофе, приготовленный руками прекрасной любительницы роз. Солнце светило в окна особняка госпожи Йоффе – день обещал быть замечательным.

Звоницкий со звоном отодвинул чашку и негромко произнес:

– Разумеется, не согласен.

Елена Генриховна как раз потянулась, чтобы достать с верхней полки банку с тростниковым сахаром. После слов Звоницкого хозяйка дома замерла, потом очень медленно опустила руки. Когда она повернулась к Глебу, лицо ее пылало, а глаза за стеклами очков глядели холодно и отстраненно.

– В чем дело, Глеб? Мы взрослые люди, я надеялась, мы сможем договориться, а ты мне устраиваешь сцены прямо с утра пораньше…

– Нет, – решительно сказал Звоницкий и поднялся во весь свой немаленький рост. Теперь они стояли напротив друг друга, точно враги.

– Нет, – повторил Звоницкий. – Я не стану с тобой договариваться. Если ты хотела развлечься – это не ко мне. Отношения на одну ночь – игры, в которые я давно уже не играю. А если тебе нужно постельное приспособление, тогда тем более не по адресу. Я тебе не болонка, послушным не буду, поняла?

Елена Генриховна смотрела на Глеба со странным выражением.

– Отношения – это дело двоих. А ты хочешь из меня сделать песика, который выполняет команды и послушно приносит палку…

– Сразу видно, что ты привык иметь дело с собаками, – поджала губы хозяйка дома.

– Точно, – кивнул ветеринар. – Кстати, с ними гораздо проще, чем с людьми – за это их и люблю… В общем, Елена, если ты хочешь о чем-то договариваться, давай договоримся вот как: если я надумаю, то приеду к тебе хоть среди ночи. А если ты захочешь, можешь разбудить меня. Я не обижусь. Но никаких правил и соглашений в отношениях с тобой я вырабатывать не стану – я тебе не ООН. Ну как, идет?

Елена Генриховна уперла руки в бока – на мгновение Звоницкому показалось, что его сейчас приложат сковородкой, как в плохом анекдоте, – но вот губы госпожи Йоффе дрогнули, и женщина расхохоталась – искренне, утирая слезы.

Звоницкий сел, придвинул свою чашку и допил остывший кофе. Госпожа Йоффе умела варить потрясающий кофе.

– Ну, Глеб, ты и нахал! – отсмеявшись, сказала Елена. – Варвар. Ну хорошо. Оставляю за тобой право на самостоятельные поступки. А за собой – право захлопнуть дверь у тебя пред носом.

Госпожа Йоффе сдвинула очки на лоб, взглянула на часы и сообщила:

– А теперь тебе пора.

– Почему это? – удивился Звоницкий. – Я никуда не спешу. Ты же получила для меня индульгенцию – отпущение грехов, и теперь я могу находиться в Злобине сколько захочу…

– Зато я спешу, – сказала Елена. – У меня, между прочим, своя жизнь. А тебе правда пора – уже почти девять, сейчас приедет Миша.

– Миша? – встрепенулся Глеб. – Какой Миша? Никаких Миш я тут не потерплю…

– Я же говорю – варвар! – фыркнула госпожа Йоффе. – Миша – мастер из автосервиса. Он пригонит твою машину. Что, уже забыл?

Ветеринар хлопнул себя по лбу. Он действительно забыл о своем транспортном средстве, пострадавшем в погоне за неуловимой Каролиной.

За воротами раздался знакомый сигнал. Елена подошла к Звоницкому. Приподнялась на цыпочки и поцеловала его так, что Глеб немедленно заинтересовался, взял госпожу Йоффе за талию…

– Нет-нет-нет! – Елена отстранилась и поправила съехавшие очки. – Если хочешь, можешь навестить меня вечером. А сейчас мне действительно пора.

Глеб попрощался и вышел, стараясь не оглядываться. Механик Миша терпеливо ждал за воротами.

– Вот, в полном порядке! – отрапортовал мастер. Звоницкий придирчиво оглядел свое сокровище. Да, Миша поработал на славу – ни малейшего следа вчерашней аварии. Машина как будто сошла с конвейера. Глеб вытащил бумажник, но Миша замахал руками и в панике стал пятиться:

– Нет! Нет! Ни в коем разе! Не возьму!

– Не понимаю, – удивился Глеб. – Вы же всю ночь работали. В чем дело?

– Вам не понять, – буркнул Миша. – Вы не здешний. Не беспокойтесь, за все уплочено …

И мастер скрылся в переулке. Звоницкий пожал плечами и сел за руль.

Подъехав к знакомому зданию УВД, Глеб собрался уже войти внутрь, но тут заметил следователя. Эй Алыч стоял у новенького «Ниссана» и протирал стекло. При виде Глеба следователь заторопился. Но пока он складывал салфетку, Звоницкий уже оказался рядом.

– Добрый день, Алексей Михайлович! – Глеб с трудом припомнил настоящее имя-отчество следователя. Тот оглядел Звоницкого от макушки до ботинок и буркнул: