Денис Дроздов - Белая ворона

Елена замолчала. Глеб терпеливо ждал.

– Он погиб по собственной неосторожности, Глеб, и не надо ничего выдумывать. Они поехали на охоту – Максим, Костя Трусов, Андрюша Чадов, ну, и другие люди – ты их не знаешь. И с охоты привезли два трупа. Макс и Константин сидели в засаде – или как это у охотников называется, и сидящие напротив пальнули на шорох. Вот и все. Много мужчин, очень много водки и оружие… И некого винить.

– Значит, Андрей Анатольевич Чадов тоже был там? – Глеб никак не хотел расставаться со стройной версией.

– Конечно, – пожала плечами Елена. – Он и привез тело Максима. Если бы ты его видел тогда… Он на коленях передо мной стоял, прощения просил. Хотя стрелял даже не он.

Елена строго взглянула на Звоницкого:

– Глеб, перестань под него копать, я тебя прошу. Он мне помогал после смерти Максима. И мальчишек Трусовых пристроил в полицию, а то бы неизвестно, что из них выросло – шпана шпаной… Андрей, конечно, человек малоприятный – жесткий, скрытный. Но зато город у него в полном порядке. Ни наркотиков, ни проституции, ни торговли оружием или детской преступности. А ведь контингент тут сам знаешь какой – сто первый километр. Посмотри хотя бы на соседнее Вырино…

– Ничего себе – полный порядок! – изумился Звоницкий. – Коррупция, кумовство и все в таком же духе! Устроил тут, понимаешь, Дикий Запад… городишко ваш – как из вестерна. Одна власть – шериф и его люди…

Елена усмехнулась:

– Знаешь, никогда особенно не любила Злобино, но сейчас начинаю себя чувствовать патриоткой! Что это ты так взъелся? Коррупция у нас, кстати, не больше, чем в целом по стране. Среднестатистическая, так сказать… А люди – да, людей своих Чадов ставит на все ключевые посты, и потому у него нет проблем с противодействием его власти. Не очень демократично, признаю. Но в Злобине демократия и невозможна!

Глеб на секунду увидел себя со стороны и поразился. Если бы кто-нибудь сказал ему, что он будет сидеть в заминированной ванной в обществе своей любовницы и малолетней проститутки в ожидании скорой смерти и обсуждать политические проблемы маленького подмосковного городка – что ж, Звоницкий честно покрутил бы пальцем у виска, как в далеком пионерском детстве.

– Почему это демократия в Злобине невозможна? – не удержался ветеринар.

– Потому что у этого города своя специфика, – как ни в чем не бывало ответила Елена. – Здесь живут потомки выселенных из столицы уголовников и политических зэков времен репрессий, а еще ученые вроде меня.

– Вроде тебя? – потрясенно спросил Глеб. – Так что, все твои соседи изобретали бактериологическое оружие?!

– Ну почему же сразу – бактериологическое, – обиделась Елена. – И вовсе не обязательно оружие. Но – да, ты прав. Все они совершили какие-то открытия, причем такого рода, что их посчитали опасными для широкой публики. Так что наш городок – нечто вроде закрытого «ящика», какие были в советские времена. Только в большем масштабе.

– И что, все эти люди добровольно позволили запереть себя в этом городишке? – недоверчиво спросил Глеб.

– У нас не принято задавать такие вопросы! – отчеканила Йоффе. – Лично я здесь добровольно… ну, почти. А остальные – не знаю.

Марго давно уже прислушивалась к разговору взрослых.

– Слушайте, дяденька Глеб Аркадьевич! – не выдержала наконец Маргошка. – Вы вообще-то нас спасать собираетесь? Чего вы языками зацепились? Другого времени нету?

– Маргарита, следи за своей речью! – одернула девчонку Елена.

– Просто, если вы нас спасать не собираетесь, тогда я сама! – сердито сказал Маргошка.

– Помолчи и посиди смирно! – велела Йоффе. – Нам с Глебом Аркадьевичем нужно подумать.

Девочка обиженно надулась и принялась с преувеличенным вниманием разглядывать потолок ванной.

– А Сергей Петрович? – вернулся к прежней теме ветеринар. – Он ведь тоже изобретатель?

– Естественно! – кивнула Елена Генриховна.

– А что именно он изобрел?

Глеб затаил дыхание в ожидании ответа. Но, к его разочарованию, женщина пожала плечами:

– Понятия не имею! По-моему, он инженер-технолог… или что-то в этом роде. Во всяком случае, не ученый такого уровня, как Гольдман или Шишкин. А что?

– Как я могу не делать резких движений? – пожаловался Звоницкий. – Все мои мысли о бедном Сергее Петровиче.

– Ты бы лучше побеспокоился о бедном Глебе, бедной Елене и бедной Марго, – холодно сказала Йоффе. – Наши дела не так чтобы очень хороши. А вдруг у них там таймер? И очень скоро все взлетит на воздух.

– Не думаю, – покачал головой Звоницкий. – Если бы таймер, давно бы сработало. Чтобы убраться на безопасное расстояние, бандитам хватило бы и десяти минут. А мы тут по меньшей мере полчаса. К чему такие сложности? За это время мы вполне могли бы выломать дверь. Я думаю, ты права насчет растяжки. Попытайся мы выбить дверь, вот тогда бы и рвануло. Мы же не можем вечно сидеть в этой ванной?

Он покосился на Маргошку, которая изучала в зеркале свою конопатую физиономию, и едва слышно произнес:

– Хотя я бы не отказался. Но только вдвоем.

– Он еще шутит! – возмутилась Елена. – А почему ты так беспокоишься о Караулове?

– Да потому что он один в доме, – зло ответил Глеб. – Эта Каролина каким-то образом добилась своей цели – убрала из дома всех членов его семьи. Лида прислала анонимное письмо, и как раз сегодня. После чего Ларису выгнали из дома, а Василий уехал в столицу. Да и Кира не совершал никаких наездов. Думаю, он выслеживал Каролину, а ни в какую Москву не ездил. Видимо, у Азиной сообщники в полиции, потому что арест Кирилла выглядел каким-то фальшивым. Обвинение явно надуманное… им просто надо было убрать его с дороги. Вот и упрятали за решетку. Собственно говоря, они уже один раз это проделали, но когда я обнаружил, что Каролина жива, держать его в тюрьме за ее убийство стало невозможно. Ну, тогда они придумали новый трюк.

– Ты все время говоришь «они». А кто такие – «они»? – с подозрением спросила Елена.

– Я пока не знаю, – вздохнул Глеб. – Но постараюсь выяснить. За всеми этими тайнами мне все время мерещится чья-то воля. И это человек куда более серьезный, чем эта ненормальная девица. Почему-то все вокруг уверены, что эту игру ведет она. А вот я уверен, что все гораздо сложнее.

– Дяденька Глеб Аркадьич… тетенька Елена Генриховна, – плаксиво протянула Маргошка. – Не могу я больше! Спасайте нас уже!

Глеб огляделся. Окно в ванной было, но под самым потолком, и такое маленькое, что в него пролезла бы только кошка. Ну, или тощая малолетка.

– Маргарита, у тебя слух хороший? – деловито спросил Звоницкий.

– А что? – подозрительно спросила девчонка.

– Будешь внимательно меня слушать и делать в точности то, что я скажу. Поняла?