Виктор Пронин - Фотография с прицелом (сборник)

Но уже наутро следующего дня выяснилось, что три девушки-подружки домой с этого самого веселья не вернулись. Маша Харитонова, Света Сазонова и Катя Николаева пропали, не оставив никаких следов. Кто-то видел их со знакомыми, кто-то даже танцевал с ними в этот вечер, кто-то назначил встречу на следующий день. Но на этом все следы, догадки и предположения обрывались.

Уголовное дело десятилетней давности тяжело и немо лежало на столе Пафнутьева и, казалось, взывало, молило о справедливом возмездии. Но в этом уголовном деле были одни вопросы. Ответов на них там не содержалось.

После обеда Худолей пробегал по коридору и мимоходом заглянул в кабинет Пафнутьева. Тот призывно махнул ему рукой – заходи, дескать.

Худолей протиснулся в дверь, плотно прикрыл ее за собой и осторожно приблизился к столу. Но не совсем. Он остановился в двух шагах и никак не решался преодолеть это расстояние. Худолей увидел на столе шефа нечто такое, что остановило его.

Это были фотографии, три девичьих портрета. Хорошие улыбчивые лица, радостные, какие-то доверчивые взгляды. Девушки словно готовы были чему-то обрадоваться, над чем-то рассмеяться.

Худолей некоторое время в оцепенении рассматривал снимки, потом протянул вперед руку и спросил, запинаясь:

– Это они, Павел Николаевич?

– Похоже на то, – ответил Пафнутьев и резко сдвинул снимки на край стола, поближе к Худолею, чтобы тот мог получше рассмотреть их. – В этом уголовном деле фоток предостаточно. – На обороте каждой – имена, фамилии, адреса, телефоны. Так что даже позвонить можно. Только вот не откликнутся красавицы, не смогут.

– Откликнутся, – ответил Худолей со странной уверенностью. – Еще как отзовутся! Знаете, что я сейчас сделаю, Павел Николаевич?

– Знаю. Ты берешь мою машину и едешь по этим адресам. – Пафнутьев положил тяжелую ладонь на снимки. – Там выгребаешь все, что оставили наши коллеги десять лет назад, – фотки, письмишки, записочки, телефончики. Среди фоток обрати внимание на парнишку в форменной курточке летного училища.

– Неужто засветился касатик? – Глаза Худолея сверкнули охотничьим блеском.

– Трудно сказать. – Пафнутьев повертел в воздухе растопыренной ладонью. – Но чем черт не шутит! У одной из девушек ладошка в кулачок была сжата. Когда я его раскрыл, там оказалась пуговка. – Пафнутьев выдвинул ящик стола и вынул из него ржавый металлический комочек.

Несмотря на его бесформенность, на выпуклой стороне можно было различить нечто вроде пропеллера.

– Точно, – прошептал Худолей. – Пропеллер. Ну что ж, касатик, до скорой встречи.

– И еще, – остановил Пафнутьев Худолея, уже рванувшегося было к двери. – Будешь в этих домах или квартирах, скажи там, пусть кто-то из родственников от всех пострадавших завтра с утра ко мне придет.

– Зачем, Павел Николаевич?!

– А опознание, Худолей!

– Что же они среди этих косточек смогут опознать?

– Это мне говорит профессионал высшей категории?! – воскликнул Пафнутьев. – Худолей! А вдруг кто-то из этих девочек в детстве ножку сломал? Пальчик подвернул? Головку зашиб? Зуб выдернул? Следы остаются, Худолей! Они всегда имеются. Мне ли тебе об этом говорить!

– Виноват! – Худолей склонил голову и прижал ладонь к груди. – Затмение нашло, Павел Николаевич. Каюсь!

– Фотки – это, конечно, хорошо. Но нам, знаешь ли, нисколько не помешает еще одно подтверждение того факта, что на снимках действительно изображены те самые девочки, скелетики которых мы нашли.

– Мысль посетила, Павел Николаевич…

– Колись, Худолей!

– Такое ощущение, что жертвы преступления, то есть эти самые девочки, были знакомы с убийцами.

– Из чего это следует?

– Понятия не имею. Пришла вот мысль и не уходит. На этой танцевальной площадке все были знакомы. Не так уж и много народу там собиралось.

– Ладно, – сказал Пафнутьев. – Эта твоя мысль мне нравится. Ты ее не прогоняй. Пусть она в тебе немного поживет. Глядишь, ветвиться начнет, корни пустит, листочки появятся, бутончики-цветочки.

– А так бывает?

– Только так и бывает.

– Так я, выходит, не такой уж пустой человек?

– Худолей! – твердо произнес Пафнутьев. – Ты – гений сыска!

– Надо же, – озадаченно протянул Худолей, уже выйдя в коридор. – Кто бы мог подумать. Ребята, а высокая правительственная награда?! – Он уже хотел было вернуться в кабинет Пафнутьева, но тут же остановил себя. – Нет, Худолей, не надо мельчить. Заслуженное, положенное, а уж тем более обещанное никуда не уйдет. Да, Павел Николаевич? – вслух проговорил он в пустоту гулкого коридора.

На следующее утро Пафнутьев подошел к своему кабинету и увидел трех женщин. Что-то заставило его остановиться. У всех троих были одинаково скорбные лица.

Пафнутьев остановился возле женщин, немного помолчал, потом спросил:

– Вы ко мне?

– Вчера приходил молодой человек, сказал, чтобы мы пришли сюда. К Пафнутьеву.

– Я и есть Пафнутьев Павел Николаевич. Проходите. – Он открыл дверь кабинета. – Садитесь, поговорим. – Пафнутьев прошел к своему столу, плотно уселся, потер лицо ладонями, потом вынул из ящика стола уголовное дело, положил его перед собой. – Разговор, конечно, тяжелый, но начинать его надо. Лет десять назад у вас пропали девочки. Было такое? Я правильно понимаю?

– Неужто нашлись? – спросила одна из женщин и прикрыла ладонью рот.

– Трудный вопрос. Нашлось то, что от них осталось.

– Боже, – прошептала женщина и закрыла лицо руками.

– Вот в этом уголовном деле я нашел их фотографии. Посмотрите, это они?

Женщины опасливо приблизились к столу, издали взглянули на снимки и, не прикасаясь к ним, вернулись к стульям у стены.

– Да, это Маша, – сказала одна из них. – Остальные две тоже наши. Они… не знаю даже, как спросить. Они мертвые?

– Да, – подтвердил Пафнутьев. – Надо, чтобы вы посмотрели на них. Может быть, у кого-то из девочек была травма, ушиб, искусственный зуб. Одна из них, наверное, выше ростом, другие ниже. Понимаю, что это тяжело, но мы должны твердо знать, что это именно ваши дочери.

– Вы нашли скелеты? – спросила женщина.

– Да.

– Мы их увидим?

– Да.

– Сейчас?

– Да.

– Это нужно? Обязательно?

– Да. Я очень хорошо вас понимаю, но вы уж соберитесь с силами. Или пусть кто-нибудь вместо вас придет.

– Да ладно. Уже пришли…

– Можно мне сказать? – Одна из женщин подняла руку, прямо как в школе. – Моя девочка была пониже ростом. Зуб у нее удалили коренной. С правой стороны, внизу. Я ее узнаю. Я сама Машу к зубному врачу водила. Как сейчас помню.

– А моя повыше подружек была, – откликнулась другая женщина, сидевшая чуть в сторонке, сжавшаяся и глядящая перед собой пустыми, сухими глазами.

– Так, – проговорил Пафнутьев. – Наш сотрудник сейчас проведет вас. Вы знаете, куда именно. Зрелище печальное, но и обойтись без этого никак нельзя. Вам надо убедиться…