Алла Полянская - Тайны виртуальной жизни

– Лох – это судьба, Букер. Умрет – значит, так тому и быть, а меня волнует Билли-Рей.

– Ну, еще бы. – Букер ухмыльнулся: – Мы все затаив дыхание ждали, когда же вы наконец выползете в реал, я с Лехой поспорил на десять баксов, что это случится в этом году. Но, я думаю, такой вариант никто не предполагал.

Конечно, никто. Я и сама такого варианта не ожидала. Я представляла себе что-то в стиле «и он увел ее в закат», но дело в том, что все эти материи хороши для фантазий, а на деле никакого «в закат» не получается, да оно и даром не надо, собственно. Что там, в закате, делать? И как долго там можно просидеть? А жизнь-то одна, какое там – в закат…

Я могла бы выбрать любой другой район города, но дело в том, что именно этот я знаю лучше своего кармана, я прожила здесь много лет. И если надо спрятать машину и поговорить по душам, я знаю, где это можно сделать так, что погоня прокружит всю ночь без толку – разве что на машине стоит маячок, но я подумаю об этом позже.

Конечно, они появились, и я едва не опоздала. Машины-то у меня нет, добиралась на такси, а эти ребятки доехали быстро, и я думаю, что Билли-Рея держат где-то недалеко. Правда, я не знаю, что буду делать потом, но постараюсь придумать в процессе.

Рюкзак с пожитками я оставила в кабинете у Букера, здраво рассудив, что он меня замедлит, да и вообще ни к чему. Взамен он дал мне старенький сотовый с новой карточкой – на случай, если надо будет позвонить с незасвеченного номера.

Вот двое вышли из машины и потопали в паб – ну, искать они меня там будут до китайской пасхи: залов несколько и полно народу, а меня там нет. В машине остался водитель, и я постучала в окошко, а он был так беспечен, что открыл. Это его и сгубило. Вытолкав его бесчувственное тело на соседнее сиденье, я села за руль и покатилась в сторону бульвара. Двести метров до светофора, потом налево, вниз по узкой дорожке в детский городок, стоящий в большом парке, ищи-свищи нас там. А потом я просто оставлю этого дятла в машине, когда очухается – даже не вспомнит, что с ним было, а не очухается – туда ему и дорога.

Я неплохо умею водить, но в снег свою машину не беру, ненавижу ездить, когда скользко. И статистика ДТП в снежное время года убеждает меня в моей правоте. Но это чужая машина, и если я ее стукну – ну, значит, кому-то не повезло.

Плененный парень примерно моего возраста. Невысокий, жилистый, смуглая кожа и зеленоватые глаза, которые сейчас остекленели. Надеюсь, Букер все правильно смешал в том шприце и пациент ответит на мои вопросы без заминок, потому что я тороплюсь.

– Где Билли-Рей?

Глупее ничего не придумаешь, потому что он вряд ли знает его по форумному нику. Ну, поглядим, работает букеровская бодяга или нет. Смотрит на меня пустым взглядом, и у меня крепнет желание дать ему по морде, но это будет нечестно.

– Как тебя зовут?

На такой простой вопрос он точно сможет ответить.

– Влад.

Ага, работает. Что ж, усложним задачу:

– Зачем я понадобилась твоим корешам?

– У тебя информация. – Он смотрит перед собой, но его руки мелко дрожат – видимо, штука эта не безобидная. – Нам нужны списки.

– Где вы держите парня, который был со мной? Всеволода? Адрес того места давай.

– Правды, семь, квартира двадцать три.

– Он жив еще?

– Был жив.

А сейчас, стало быть, вполне может лежать на балконе, для предотвращения порчи. Блин, не хочу даже думать о таком.

– Что вам от него надо?

– Не знаю. Я только привез, не видел, что там.

– Сколько с ним людей?

– Видел троих.

И что я буду с ними делать? Ну вот, узнала я, где Билли-Рей, дальше что?

– А эти двое, что с тобой, они откуда?

– Из той квартиры.

– Значит, они уехали и остался один?

– Не знаю.

Ну, в таком состоянии он допущения делать не может, понятно. Для него сейчас арифметика проста: видел троих, двое уехали – остался один. Но в глубине своей шпионской душонки он понимает, что там могут быть еще люди.

Я обшариваю его карманы. Там нож, небольшой пистолет, запасная обойма и связка ключей. Нет, я смогу открыть замок и без ключей, но связка увесистая, и среди обычных ключей есть один очень интересный, а потому я заберу связку себе. Еще в кармане сотовый, и прямо сейчас он начал звонить – это, видимо, кореша, задолбавшись искать нас с Баликом в пабе, вышли наружу и тут же хватились водилы с машиной. Сотовый звонит и звонит, и я открываю дверцу и выхожу, при этом отдаю парню его сотовый:

– Ответь. А мне пора.

Если сейчас у него спросят, один ли он в машине, он ответит, что – да, один. И он не знает, кто его туда привез, а обо мне спросить никому и в голову не придет. И пока те двое будут искать пропажу, пройдет какое-то время, а этот Влад сейчас ни за что на свете не объяснит, где находится. А я бегу по снегу в сторону проспекта. Я знаю, что сделаю, чтобы вытащить Билли-Рея. Только мне для этого нужно кое-что, и это есть на заправке, а заправка – вот она. И таксист, заправляющий бак. Мне сегодня везет.

Елки в квартирах за две недели подсыхают до состояния сухостоя. Потом громоздятся около мусорных баков, пока в какой-то день не приезжает машина, чтобы их увезти, и мне всегда ужасно жаль смотреть на кучи загубленных елочных жизней, но сейчас это мне очень кстати. Я беру две самые большие елки и тащу их по снегу в подъезд. Хорошо, что сейчас ночь и дворы не освещаются, а кодовый замок на подъездной двери – просто детская игрушка.

Я укладываю елки между этажами, обливаю их купленной на заправке жидкостью для разжигания костра и поджигаю. Мне надо, чтоб загорелось очень быстро, потому что кто знает, что взбредет в голову уродам, похитившим моего Билли-Рея? Может, они там бьют его или пытают. А когда дым проникнет в квартиры и начнется паника, кто-то из похитителей выйдет посмотреть, по какому поводу шум, и я стукну его по голове пистолетом, а дальше зайду и посмотрю, что и как.

Ну, по крайней мере, ничего другого мне в голову не приходит.

Дым стелется по лестнице, елки весело трещат под оранжевыми языками пламени. Я быстро поднимаюсь на пролет выше нужной квартиры и слышу, как внизу захлопали двери, кто-то кричит истошным голосом: «Пожар!» – и я жду момента, когда откроется заветная дверь. Дым застилает мне глаза, вот открылась дверь этажом выше, какие-то люди спускаются, и я спускаюсь тоже – и нужная дверь тоже отрывается. Оттуда выходит коренастый тип, пятится к стене, потому что граждане спешно бегут вниз, и в дыму он меня не видит, вернее, видит, но не различает индивидуальных признаков, а я бью его рукояткой пистолета в висок, и он падает.

– Что там происходит?

Это голос из квартиры, и голос не Билли-Рея. Может, Билли-Рея в живых уже нет, но я войду и посмотрю. Тело не подает признаков жизни, но меня это не волнует. Когда человек становится секретным агентом, а потом предает своих же, он должен осознавать риски такого поведения. И мне, по сути, плевать на их мышиную возню, но у них Билли-Рей, а этого я так оставить не могу. Ну, и тот факт, что эти граждане принялись за мной охотиться, мне тоже как-то не нравится.