Валерия Леман - Дело о лысой гимнастке

— Добрый день, — приветствовал я его и, получив в ответ лишь столь же ехидный наклон головы, не стал ждать особого приглашения, запросто усевшись напротив умудренного опытом собеседника на свободный стул.

— Надеюсь, Леня ввел вас в курс дела, — продолжил я нашу непринужденную беседу. — Меня интересует нелегальная торговля органами человеческого тела. Существует ли она в нашей грубой жизни, или все это лишь безумные фантазии журналистской братии?

Человек, словно экспонат музея мадам Тюссо, продолжал все так же молча смотреть на меня все с той же кривой ухмылкой.

— Может быть, скажете мне хотя бы «здрасти»? — поинтересовался я, устав от этих улыбочек и молчания.

— Добрый день, — ровным голосом произнес Миша и плавно провел рукой по волосам, впрочем их не пригладив.

— Слава те господи! — радостно всплеснул я ладошками. — Он что-то произнес, и вполне дружелюбно! О, журналистская братия, остро жало твое! Слыхал я, вас кличут Бабушкиным? Михаилом Бабушкиным?

— Уж точно не Дедушкиным, — все с той же ухмылочкой произнес в ответ оный Бабушкин.

Сразу оговорюсь — для всего, исходившего в тот день из уст Бабушкина, невольно напрашивалось в качестве сопровождения слово «произносил», потому как каждое слово не говорилось, но именно произносилось — неторопливо, внятно, как будто у этого человека вся безразмерная жизнь была впереди и потому торопиться было совершенно некуда.

— Вижу, вы не разговариваете, а глаголете, — произнес он следующую свою реплику. — «Слыхал», «кличут»… С какого хутора?

— С хутора близ Диканьки, — постаравшись изобразить на лице аналогичную ехидную улыбочку, ответил я, потому что единственное, что напрашивалось у меня к слову «хутор», было именно это гоголевское название. — Может, не будем углубляться в лингвистику, а просто продолжим начатую мной тему? Так что там насчет торговли почками?

— Меня зовут Михаилом, — неторопливо произнес мой собеседник, как логическое продолжение темы почек. — Приятно познакомиться, хотя понятия не имею, как зовут вас, уважаемый.

— Мне тоже очень приятно. Меня зовут Аленом, — понемногу начиная заводиться, сдержанно ответил я. — Так что насчет…

— «Ален Делон, Ален Делон не пьет одеколон», — со смаком процитировал этот бездельник, поднимаясь и неторопливой походочкой профланировав к письменному столу, бухнулся в кресло.

— Спешу вас заверить, я стопроцентно в курсе, — вставил я, разворачивая свой стул к столу. — Ален Делон пьет двойной бурбон. Ну, а если вам интересно, что пью конкретно я, само собой, я непременно сообщу вам данную информацию, но для начала…

Журналюга не дал мне договорить, в конце концов свернув‑таки к интересующей меня теме.

— Нелегальная торговля человеческими органами — миф, она просто не может существовать, — произнес он размеренным тусклым голосом, мудро вздергивая левую бровь и откидываясь на спинку скрипнувшего кресла. — Но, как говорится, жизнь полна импровизаций и в ней порою случаются чудеса — если, конечно, в данном случае уместно говорить о «чудесах».

— Лично вы знаете какие-либо конкретные случаи? — немедленно воспользовался я паузой в его размеренной речи.

Он усмехнулся — разумеется, ехидно.

— Я лично — нет. Но абсолютно точно, что в нашей непредсказуемой России-матушке слишком часто случаются вещи, совершенно невозможные в любой другой стране.

— Что вы говорите! Очень интересно, — вежливо кивнул я, хотя как раз ничего особенно интересного не услышал. — И о чем же в таком случае вы писали в вашей статье на эту тему?

— А вы ее не читали?

— Так точно, не имел счастья.

— То есть вам о ней рассказал Леня, — констатировал факт Мишенька. — В таком случае он мог бы сам рассказать вам, о чем была та статья.

— Хотелось бы услышать это из первых уст.

Господин Бабушкин встал и в задумчивости сделал неторопливый круг по комнате, после чего вновь уселся в свое кресло. Тут он неожиданно посмотрел на меня более осмысленно.

— Знаете, о чем я сейчас подумал? — На этот раз фирменная ехидная улыбочка, слава те господи, не украшала его лицо. — Почему, собственно, вас так заинтересовала именно эта тема? Насколько я знаю, никто не будет интересоваться чем-то, что не касается его лично. Давайте будем честными: вы сообщаете мне то, что известно вам, а я делюсь с вами своей информацией.

Сказать по правде, к тому моменту я вполне созрел для того, чтобы осознать простой факт: журналист одной из многочисленных столичных газетенок, тем более такой фрукт, как Мишенька, вряд ли знал какие-либо реально серьезные факты. Для его статеек ему скорей всего вполне хватает своей собственной, не шибко богатой фантазии. Вот почему его неожиданное предложение о сотрудничестве я встретил со столь же ехидной улыбкой, что совсем недавно украшала его лицо.

— Увы, ничего интересного сообщить вам не могу, — ответил я. — Сами подумайте: чего такого я могу знать? В реальности нелегальная торговля органами просто невозможна, поскольку…

Он довольно-таки ненатурально засмеялся и сделал останавливающий жест обеими руками.

— Понял, понял. Ну что ж, я сам сделаю первый шаг — расскажу предысторию моей статьи. Не так давно мне пришлось встретиться с человеком, которому, по его словам, сделали предложение — продать почку. Все происходило следующим образом. У этого человека, назовем его Петей, жена попала в больницу с подозрением на серьезную болезнь, требующую срочной и очень дорогостоящей операции. У Пети таких денег не было. И вот к нему прямо на улице подошел человек и сделал то самое предложение, взамен обещав оплатить операцию. Петя отказался и немедленно обратился в полицию. Полиция провела проверку…

Мишенька улыбнулся своей фирменной улыбкой — с ноткой желчи.

— Разумеется, все в больнице, начиная от главврача до последней уборщицы, были возмущены — ничего подобного у них просто не могло произойти! Не понятно, кто это подходил к Пете на улице и подходил ли вообще? В итоге мой герой оказался в дураках. Его выставили полным идиотом, который придумывает страшные истории, чтобы, так сказать, разнообразить свою жизнь. Тогда Петя пришел ко мне и все рассказал. Я провел свою проверку, которая также ничего не дала. Мне только и оставалось, что поверить моему герою на слово. Возможно, он действительно все это придумал — но для чего? А если рассказанное им — правда, то все это разгрести и осудить виновных… Во всяком случае, я ничем не мог ему помочь, разве что написать статью с изложением всех сведений, какие он сообщил мне. Я и написал.

— Понятно.

Я пожал плечами. Что тут скажешь — подобную историю вполне мог придумать каждый второй Петя, не говоря о самом Мишеньке, тут не потребовались бы слишком большие способности.