Гера Фотич - Фатальный абонент

Теперь я догадался, что спасать её не надо…

— Ну давай, давай! — застонала она громче. Я понял — теперь это для меня! Специально. — А-а! Ну давай, давай, детка!.. Детка!..

В тот же момент шалаш содрогнулся. Было слышно, как что-то мощно ударило в потолок. Затем в стену. Казалось, внутри забилось огромное дикое животное. С треском распахнулась дверь. Высунулась всклокоченная голова Федора с испуганным бледным лицом. Увидел меня:

— Где Дедка? — вытаращил свои голубые безумные глаза. Черные семейники приспущены, на коленях.

Быстро подтянул их. Схватил полосатые штаны. Попытался надеть, прыгая на одной ноге. Оглядываясь вокруг. Запутался в штанине, упал.

Я вспомнил родственника Ланки. Его огромный волосатый кулак перед лицом Федора. Меня разобрал смех. Я ухватился руками за живот, покатился на спину, громко заржал. Слышал, как за перегородкой шалаша заливисто хохочет Ланка. Она поняла свою ошибку, но это её не обескуражило…

Мой день рождения через неделю прошёл незаметно. Ещё были свежи ощущения случившейся трагедии. Мать испекла шарлотку, отец подёргал меня за уши. Сказали — подарки будут по возвращении из Монголии. Поджиг так и остался неподаренным.

— Проходите, — сказала Лиза. Покосилась на мою обувь, — можете не снимать…

Я чувствовал себя героем, выполняющим порученную секретную миссию. Словно сжатая пружина, во мне напряженно зудела тайна моего намерения. Казалось, это состояние обостряло интуицию, слух и зрение. Достаточно было взгляда хозяйки — я скинул легкие мокасины и аккуратно поставил их к стенке. А вот и они: рядом — бабкины зимники. Раструбы развалились, вывернулись затертой грязной белизной меха.

Ступил новыми белыми носками на протертую тропку в гостиную. Справа у стены заметил массажный стол на ножках. Уловив мой взгляд, Лиза подошла и прикрыла его белой простынкой висевшей на подголовнике.

— Вот, — смущенно заметила, — практикую массаж.

— Медицинский закончили? — спросил я.

— Выучилась на курсах. От военных в нашей стране немного денег. А вы вместе с Сережей служили? — она присела на дальний краешек дивана. Жестом руки пригласила меня.

— Ну, да, — я кивнул.

Кресел или стульев в комнате не было. Напротив стоял пузатый телевизор. Из последних моделей с электронно-лучевой трубкой. Такие уже не продавали. Непохоже, что Сергей приторговывал оружием…

— А где вы с ним служили?

Я смутился. Сочинительство не входило в мои планы. Стал вспоминать прессу. Вырвалось:

— В Хасавюрте… — первое, что пришло в голову.

— А… Я много слышала про этот район. А в последний раз?

Черт! Как-то я не подготовился. Решил схитрить:

— В прошлом году.

Подумал: если сам не начну рассказывать что-то, она будет задавать вопросы. Напряг фантазию:

— Страшные места. Не знаешь, из-за какого куста начнут стрелять. Днем-то духи все порядочные граждане, а как только ночь опускается — так сразу за оружие, — мне было противно говорить эту банальщину, но что делать, — Серега хорошим командиром был. Отчаянный парень. Все его уважали…

Сделал суровое лицо, как будто мне трудно говорить о войне.

— Да? А вербовался простым сержантом-контрактником.

— Сержанты тоже командуют… рядовыми… — не моргнув, выкрутился я. Рассказы о службе в мои планы не входили. Подумал, что можно деньги и не отдавать. Вспомнить, что меня ждут и смотаться. Зачем же я пришёл — посмотреть на семью, которую обманул? Потешиться? Пора заканчивать концерт. В душе засвербило — жадность рождает бедность! Решил — так верни! Пора закруглять общение, чтобы не облажаться. Промямлил:

— Я Сергею денег должен. Найти его не мог. Думал, что он демобилизовался. Вот и привез, чтобы передать. Он рассказывал, где вы живете. Земляки все-таки.

С души, словно камень свалился. Не помнил, когда такое ощущал. Достал из кармана пачку, положил на диван около Лизы.

Почувствовал, как от смущения девушки, внутри меня поднялось чувство гордости. Шкала самооценки стукнулась о верхний предел.

Быть может, именно этого я хотел добиться, возвращая деньги? Проверить — смогу ли расстаться с нелегко доставшимся мне кушем? Нелегко? Вспомнил бабку Зину с «беломором» у отдела полиции. Почувствовал брезгливость. К чему или кому? Засомневался, стоило ли совершать такой героический поступок?

Лиза с удивлением смотрела на красные купюры. В нерешительности прижала ладони к груди, переплела пальцы.

— Откуда у него столько денег? Тамара говорила, что переводят копейки.

— Не знаю. Может, копил. Иногда есть возможность подзаработать, — я стал фантазировать про себя, но, не придумав какого-либо честного способа, промолчал.

Она собрала деньги. Встала и подошла к серванту. Открыла дверцу. Обернувшись, стрельнула недоверчивым взглядом. Положила купюры на полочку. Задумалась. Неожиданно встрепенулась:

— А давайте я покажу вам альбом с фотографиями. Мама освободится и поставит чай, — было видно, что настроение у нее поднялось. Хотя в глазах продолжала таиться грусть.

— Давайте, — обрадовался я, что не придется больше ничего вспоминать о Чечне и нашей дружбе с Серёгой. Заодно хоть фото его увижу.

Я вспомнил, как с матерью любили рассматривать наши толстые альбомы. Аккуратно делали надрезы в страницах. Вставляли уголки фотографий. Если маленькие — умещались три сверху вниз. Если большие — только одна или две. Вспомнил, как позже с ненавистью выдёргивал их из страниц, резал ножницами…

Лиза достала из ящика два альбома и вернулась на диван. Открыла один, в потертой синей бархатной обложке. Несколько черно-белых фотографий скользнули на пол. Я быстро наклонился и поднял их. На одной — знакомое мальчишечье лицо. Взлохмаченные волосы. Тонкие длинные брови. Острый носик. И этот колючий взгляд узких сощуренных глаз. Лицо словно протискивается в узкую рамку старого фотоснимка. Глядит презрительно. Надменная ухмылка.

— Это Сергей в детстве? — спросил я.

— Нет, это его отец, мой муж Виктор! — улыбнулась Лиза. — Они очень похожи! Фото ещё черно-белое, давнее.

Я перевернул карточку. На обратной стороне было одно слово «Монголия»… Меня прошиб пот.

— Он жил в Монголии? — спросил я.

— Надо же… как они сюда попали? — Лиза взяла фотографию у меня из рук. Стала рассматривать. Задумалась. — Да, Виктор в детстве с родителями жил там. Он тоже военный. Полковник. Не перенес пропажи Сережи. Открылись старые раны. Сейчас в больнице — кома. Сильно переживал, поскольку сам и отправил сына служить. Говорил — надо стать настоящим мужчиной… Хотел, чтобы он после в военное училище поступил.

Лиза собрала все выпавшие фото и аккуратно засунула назад.