Марина Серова - Гиблое место

Так. А мы идем верным путем, товарищи… Только вот как бы нам дойти побыстрее?

— Вы — частный детектив? — поинтересовалась Надежда.

— Да.

— И как вам? Это лучше, чем у нас?

— Лучше, — кивнула я. — Но не для всех.

— Я просто иногда подумываю, не купить ли лицензию…

Я посмотрела в ее серьезные глаза. Способности к анализу у нее были покруче моих.

— Вам будет легко, — честно сказала я, что подумала.

Мы вышли из комнаты покурить. Соня и я.

— Ну а ты почему перевелась в розыск? — спросила я ее.

— Я? Я не переводилась. Как работала с наркотой, так и работаю…

— То есть — здесь действительно наркота?

— Говорят. Во всяком случае, идеи у Началова именно такие. Будто этих самых «бермудов» накачивают, сажают на иглу, а потом…

— Но зачем? — спросила я. — Зачем им нужны эти ребята?

— Во-первых, деньги. Во-вторых, рабочая сила. Надежда рассказывала, что в позапрошлом году накрыли секту мунитов, так они там на корейца работали, лук выращивали. И коноплю, кстати, тоже. У нас у всех тут общие подозрения, в эту точку. Узнать бы, кто за всем стоит…

— Да уж, — вздохнула я. — Кабы это так просто узнавалось, мы бы с тобой долго не мучились.

Мы докурили, и я попрощалась с девушками.

Возле выхода остановилась. Оставалась у меня Екатерина. Я задумалась, посмотрела на часы. Нет, домой я заехать не смогу — слишком мало «светового» времени осталось.

Обернувшись, я обратила внимание на стенд «Разыскиваются». Подошла к нему — теперь меня живо интересовали все пропавшие без вести.

Из пяти фотографий три — явно моих клиентов, решила я. Стрижки у троих — под горшок…

Наверху висели разыскиваемые преступники. Лица у всех явно мало «приятные», скорее, наоборот. Особенно показался мне мерзким один — лысый тип с оттопыренными ушами и маленькими буравчиками вместо глаз. Передернув плечами, я призналась себе, что мне совсем не хотелось бы встречаться с ним в темном переулке без оружия. Мерзкая у него была рожа. Впрочем, как и у остальных.

Я прищурилась, пытаясь прочитать, за что его разыскивают. Птенчик оказался не прост: наркотики, убийства, изнасилования — в общем, не зря он мне не понравился. И имя у него отвратное — «Грызун». Такая вот кличечка. Дальше следовали особые приметы. Особенно хорошо запомнилось, что на носу у него шрам от срезанной бородавки.

«Да уж, с такой кошмарной внешностью трудно не стать преступником», — подумалось мне.

Я села в машину и скоро уже мчалась по проспекту в сторону набережной.

Сгущались сумерки. С утра я почти ничего не ела, и теперь мой организм намекал на это обстоятельство. Неплохо бы подкрепить свои уходящие силы…

«Времени нет, — сказала я своему организму. — После посещения Екатерины устрою тебе праздник чревоугодия. А пока — привыкай и терпи, милый…»

Екатерина жила в четырехэтажном доме. Кстати, весьма привилегированном. И дверь в парадном была железная, с кодовым замком. Я позвонила и стала ждать.

Ждала недолго. Представилась знакомой отца Димы. Меня впустили. Дверь мне открыла очень симпатичная стройная женщина. Улыбнулась приветливо, без тени высокомерия или апломба богатенькой клуши. Значит, сама с усами. Интересно, кто она?

— Добрый день, — ответила она на мое приветствие. Но смотрела выжидательно.

— Я, собственно, частный детектив. Татьяна Иванова. Мне хотелось бы поговорить с Катей, — выложила я все свои карты.

Она провела ладонью по лбу.

— Вы по поводу Дмитрия?

— Как вы догадались?

— Ну от кого же еще у нас с Екатериной сплошные землетрясения? — грустно улыбнулась она. — Проходите…

Хозяйка пропустила меня внутрь. Квартира была большая, обставлена со вкусом и до верха забита книгами.

— Ого! — вырвалось у меня.

— Это осталось от моего мужа. Наследство…

Она пригласила меня присесть и сама опустилась в кресло с таким изяществом, что я застыла в восхищении.

— Меня зовут Оля, — представилась она. — И прежде чем я позову Катю, я бы хотела поговорить с вами. Понимаете, Дима в последнее время причинил Кате много горя. И я не хотела бы, чтобы вы разбередили ее раны. Что с ним произошло? Он попался с наркотиками?

Оказывается, она ничего не знала!

— А что, он ими торговал? — заинтересовалась я. Надо же, все вокруг нас крутится на этой детской карусельке!

— Я не могу утверждать на сто процентов. Но последнее время он явно был к ним неравнодушен… Так вы не по этому поводу?..

— Нет, — покачала я головой. — Дело в том, что Дима пропал. И ко мне обратился его отец с просьбой помочь его отыскать.

Она подалась вперед.

— Пропал? О, боже! Бедный Леня!

— Пропал? Кто? При чем тут дядя Леня?

Мы посмотрели в ту сторону, откуда донесся этот удивительный голосок. Я бы назвала его серебряным, если бы это не звучало так банально.

В дверях стояла хрупкая девочка, почти подросток. Темные косы, длинные и толстые. Тонкие черты лица в сочетании с нежной кожей не могли не восхищать. Эта девочка была похожа на Мадонну, вот только рука у Мадонны почему-то была в гипсе.

— Кто пропал, мама? — опять крикнула девочка. — Дима, да? Дима?!

— Катя, успокойся!

Но она уже не слушала и только твердила, прижимая к груди кулачок:

— Я же говорила тебе, мама! Я же тебе говорила, что все этим кончится!

Глядя на ее лицо, побледневшее и напряженное, со сжатыми губами, я подумала: «Ну и что ты будешь делать с этим приступом детской истерики?»

Хотя она вела себя очень мужественно, то есть пыталась изо всех сил сдерживаться, получалось у нее это с трудом.

— Катя, я здесь для того, чтобы помочь Диме, — постаралась я придать своему голосу как можно больше убедительности. Она кивнула, как послушный ребенок. Да, тетенька, я вам верю! Да, вы здесь исключительно для того, чтобы помочь мне вырвать моего друга из рук дурных дяденек!

Я продолжала:

— Только для того, чтобы я помогла Диме, ты должна быть откровенной. Согласна ли ты честно и открыто, ничего не скрывая, рассказать мне о Диме?

— Спрашивайте, что вас интересует, — проговорила она тихо, на минуту подняв глаза, ослепившие меня своим сиянием, и снова уставив их в пол.

— Во-первых, меня интересует, что произошло в Троице-Сергиевой лавре? Он тебе не рассказывал?

— Рассказывал, — вздохнула она. — Ему там почему-то не понравилось. Мне кажется, это оттого, что на него не обратили особого внимания… Знаете, сколько там народу приезжает за советом к старцу Науму? А Дима обиделся. Он не мог простить, что не заметили его состояния. Его беды…

Она посмотрела на свою загипсованную руку.

Все-таки что у нее с рукой?

— Что у тебя с рукой? — спросила я.

Она вздрогнула.

— Можно, об этом мы не будем? — тихо попросила она.