Дэвид Моррелл - Изящное искусство смерти

Из носа у него тоже потекло. Он горестно покачал головой.

— Мне очень жаль.

Беккер с удивлением посмотрел на сказавшую это Эмили.

А потом она еще больше удивила констебля, так же как и Райана, — и особенно убитого горем мужчину, — когда быстро прошла через комнату и взяла последнего за руку. Единственным, кто, кажется, воспринял это как должное, был Де Квинси.

— Я всем сердцем сочувствую вашему горю, — сказала Эмили.

Мужчина, явно непривычный к такому искреннему проявлению чувств, моргнул.

— Спасибо, мисс.

— Мистер…

— Хейуорт.

— Мистер Хейуорт, когда вы спали последний раз?

— Спал по паре часов, урывками. Не было на это времени. По правде сказать, я и не могу спать.

— А когда вы последний раз ели? Я чувствую по запаху, что вы пили спиртное.

— Вы уж простите, мисс. Меня сломило то, что произошло, и я…

— Вам нет нужды извиняться. Все-таки когда вы ели последний раз?

— Может быть, утром.

— Вы живете поблизости?

— В пяти минутах отсюда.

— У вас есть семья?

Хейуорт утер слезы.

— Да. Жена и сынишка.

— Инспектор Райан найдет кого-нибудь, кто проводит вас до дому.

Райан от неожиданности открыл рот.

— Мистер Хейуорт, вы просто обязаны известить своих родных, что с вами все в порядке.

— Обязан?

— Да. Ваша жена и сын наверняка ужасно волнуются. А учитывая, что тут произошло, они еще и, должно быть, очень боятся. Они всецело зависят от вас.

— Вы правы, мисс, — смущенно пробормотал мужчина.

— Поэтому я хочу, чтобы вы немедленно пошли домой и чего-нибудь поели. Затем вам просто необходимо дать отдых мозгу. Даже если вы не сможете заснуть, просто полежите — и вам обязательно станет лучше. Человек, который вас проводит, потом расскажет мне, где вы живете. Когда у меня будет возможность, я к вам зайду. И если я узнаю, что вы не выполнили мои указания, — рассержусь. А вы ведь этого не хотите?

— Нет, мисс. Я обещаю, мисс.

Райан незаметно кивнул констеблю.

— Я все устрою, — сказал Беккер. — Кто-нибудь проводит мистера Хейуорта домой.

— Спасибо, — кивнула Эмили полицейским.

— Это вам спасибо, мисс.

Хейуорт громко шмыгнул носом и утерся рукавом.

— А мы подумаем, как можно уменьшить ваши расходы на похороны, — прибавила Эмили. — Но сейчас для вас на первом месте семья, пища и отдых.

Хейуорт кивнул. Он по-прежнему выглядел совершенно измотанным, но на лице появилась тень надежды. Он снова шмыгнул носом и вместе с Беккером вышел на улицу.

— Мы подумаем, как уменьшить его расходы на похороны? — спросил Райан у Эмили, после того как Беккер вернулся из холодного туманного вечера и закрыл за собой дверь.

— Да. Я уверена, мы найдем какое-то решение, — ответила девушка.

— Мы? — удивился Райан. — Управление полиции не может взять на себя такие обязательства.

— Манчестер, — вмешался Де Квинси. — Убитый был родом из Манчестера. А фамилия его — Хейуорт.

— Ну да, так он нам сказал. И что? — не понял инспектор. — Вы, кажется, находите эти подробности важными?

— Возможно. Могу я взглянуть на рисунки трупов?

— Вы по-прежнему сами задаете вопросы, вместо того чтобы отвечать на них. Откуда вам столько известно об убийствах на Рэтклифф-хайвей? Сколько вам было лет в восемьсот одиннадцатом?

— Двадцать шесть. Достаточно взрослый, чтобы совершить те убийства. Правда, силой я и тогда не отличался. Дальше вы должны спросить: «Где вы были той декабрьской ночью сорок три года назад?»

— Именно.

— Я находился в Грасмере, в Озерном крае. Обитал в «Голубятне», бывшей усадьбе Уильяма Вордсворта. В те годы, чтобы попасть оттуда в Лондон, необходимо было несколько дней трястись в карете. Впрочем, думаю, я бы мог выдержать такое путешествие, если бы горел желанием убить семейство на Рэтклифф-хайвей. Вот только меня тогда не было в Лондоне. Как раз в это самое время я вел затянувшуюся полемику с Уильямом Вордсвортом и его семьей касательно зарослей кустарника в их бывшем саду — я пожелал их вырубить. Жена Уильяма Мэри и его сестра Дороти были сим обстоятельством очень расстроены. Поверьте, они бы точно заметили мое отсутствие. Уильям и Дороти уже отправились в лучший из миров — Господь благослови их, — но Мэри еще жива и сейчас готовит новое издание стихотворений мужа. Не могу сказать точно, где она проживает, но, вероятно, она не забыла нашу тогдашнюю ссору.

— Поскольку вы тут вдвоем задаете вопросы и отвечаете на них, каким должен быть мой следующий вопрос?

Беккер заметил, что инспектор больше не злится на своевольного Любителя Опиума. Похоже, он нашел способ склонить Де Квинси к сотрудничеству.

— Тот, с которого вы начали. Почему мне известны такие подробности об убийствах на Рэтклифф-хайвей? Потому, инспектор Райан, что я тщательно их исследовал. Меня настолько поразило то, как эти убийства моментально сковали страхом всю страну, что я поставил себе задачу собрать все газеты, в которых имелось хотя бы малейшее упоминание о преступлениях. Царившей в те дни панике нет и не было аналогов, и ее подробности широко освещены в печати. Вы найдете эти газеты в одном из моих многочисленных домов, за которые я как могу плачу арендную плату; эти дома необходимы, чтобы хранить принадлежащие мне вещи. К несчастью, я не могу вспомнить, где именно они хранятся.

— На Лотиан-стрит в Эдинбурге, — подсказала Эмили.

— Ты уверена?

— Ты же сам попросил забрать их оттуда, когда писал третье эссе об убийствах.

— Спасибо, Эмили. — Де Квинси повернулся к Райану. — А теперь можно мне посмотреть на рисунки тел?

— Они лежат на том краю прилавка.

Де Квинси отхлебнул из фляжки, чем вызвал у Райана гримасу отвращения, подошел к прилавку и один за другим изучил сделанные художником наброски.

Беккер ожидал, что маленький человечек содрогнется от ужаса, но нет — он был полностью сосредоточен на своем занятии.

Закончив просмотр, он заговорил, и голос его переполняла печаль.

— От грома и молнии, от чумы, болезней и голода, от войны и убийства и от внезапной смерти — Великий Боже, избавь нас!

— Прошу прощения, — озадаченно произнес Райан.

— Это одна из главных молитв у англиканцев, — объяснил Де Квинси. — Странно, что для англиканской церкви внезапная смерть считается хуже чумы или голода. Юлий Цезарь смотрел на это под противоположным углом зрения. В ночь накануне гибели он на вопрос, каков, по его мнению, наилучший способ умереть, ответил: лучшая смерть — внезапная. Он имел в виду такую кончину, которая не вызывает ни боли, ни страха. Что интересно: англиканская церковь отдает предпочтение медленной смерти, когда умирающий страдает от боли и у него достаточно времени, чтобы уладить все дела не только с Богом, но и с бакалейщиком.