Микаэль Крефельд - Пропавший

Когда стрелки часов подошли к 15:45, Кристоф вошел в свою квартиру. Он всегда первым возвращался с работы. По средам Лена приходила из интербутика позже, а дочь, как всегда, была на тренировке по гимнастике. Из долгих часов наблюдений Хауссер уже знал, что Кристоф сначала зайдет в гостиную, нальет себе виски, затем, со стаканом в руке, уйдет в спальню и сядет на кровать. Там он в один присест осушит стакан, уляжется навзничь и будет спать, пока его не разбудит жена, которая вернется через полтора часа.

Хауссер видел на экране, как Кристоф тяжело уселся на кровать и опрокинул стакан виски. Он сидел, глядя в пространство, и вдруг его взгляд упал на открытую розетку с висящим из нее микрофончиком. Отставив стакан на матрас, Кристоф встал и подошел к розетке. Он осторожно подергал за провод, у Хауссера из динамиков послышался громкий треск. Кристоф с силой дернул проводок, и звук оборвался. Шуман с ужасом оглядел комнату и даже прижал ладони к губам. Хауссер откинулся в кресле, продолжая наслаждаться кадрами немых сцен. Это было похоже на Бастера Китона под кайфом.

Ровно через полтора часа Хауссер мог посмотреть по монитору, показывавшему прихожую, возвращение Лены. Лена выронила из рук сетку с продуктами и оцепенела перед зрелищем разрушений, которое она застала в квартире. В прихожей были взломаны косяки дверей, ведущих в спальню, гостиную и в кухню, обои рядом содраны и свисали со стен длинными лохмотьями, пол был усыпан обрывками. Все дверные косяки были отодраны от стен, рядом с ними зияли дыры раскуроченных электрических розеток. Среди этих разрушений стоял взмокший от пота Кристоф с монтировкой в руке.

– Ты… ты с ума сошел? – спросила Лена.

Кристоф приложил палец к губам и знаками стал показывать, чтобы она замолчала. Но Лену это не остановило:

– Ты… ты разорил наш дом? Зачем?

Кристоф отшвырнул монтировку, схватил ее за локоть и потащил из гостиной в спальню. Тут Хауссер не мог продолжить за ними слежку, так как Кристоф отыскал и отключил видеокамеры, установленные в спальне, в кухне и в кабинете. Хауссер оценил тщательную работу Кристофа и был уверен, что тот найдет и последние, еще оставшиеся в квартире видеокамеры и микрофоны. Вероятно, он обнаружит их все, кроме той, что стоит на лестничной площадке. По своему многолетнему опыту Хауссер знал, что лестничную площадку предатели считали надежным местом, этаким островком безопасности, расположенным на нейтральной полосе. В действительности же нет ничего более ошибочного. Он видел и слушал все через аппаратуру, вмонтированную в лампочку над головами Кристофа и Лены.

– За нами ведется наблюдение, – шепотом сообщил Лене Кристоф.

В доказательство он показал ей микрофоны, найденные под дверными косяками.

Лена посмотрела на них с гримасой отвращения:

– Что ты такое говоришь? Кто за нами наблюдает?

– Как – кто? Штази, конечно. Кто же еще!

Лицо у нее вытянулось.

– И что… что нам делать? – растерянно пролепетала она.

– Отыскать все микрофоны и видеокамеры, установленные в нашей квартире, и выкинуть их, к чертям собачьим!

– Видеокамеры? Неужели они нас еще и снимали?

Лена заплакала.

Кристоф обнял ее за плечи:

– Только не сейчас, Леночка. Ты нужна мне. Все очень серьезно и может для нас плохо кончиться.

– И что же теперь? Придут и арестуют нас? Они слышали про… про бегство?

Он шикнул на нее, перегнулся через перила и выглянул в лестничный проем, чтобы убедиться, что там никого не было.

– Хороший вопрос. Но мы не имеем ни малейшего понятия, когда они их поставили.

– Вдруг они слышали наш разговор с Брауном о том, что мы передумали бежать? Может быть, это нас спасет?

– Наоборот. Нас могут признать виновными в государственной измене за один только этот разговор.

– Но кто мог нас выдать? Ты же говорил, что Шрёдер – наша страховка.

– Я и сам так думал.

Лена осторожно вытерла слезы, стараясь не размазать тушь на ресницах.

– Может быть, он переметнулся. Как-никак он сам из Штази.

Кристоф покачал головой:

– Ему есть что терять. Мы с Брауном полностью его финансируем. Если бы не мы, у него бы ничего не было. Кроме того, у нас есть на него компромат. Шрёдер – скрытый гомик и в свободное время развлекается тем, что бьет плеткой малолетних мальчишек. Я сам видел снимки.

Лена снова ударилась в слезы:

– Как это все… противно! Только представить себе, что за нами подглядывали посторонние люди! Подглядывали, когда мы… мы… – Лена остановилась, не в силах произнести это вслух. – И зачем тебе только было приглашать его к нам домой? – Она с размаху так сильно ударила Кристофа в грудь, что он пошатнулся и отступил назад.

– Что ты хочешь сказать?

– Вы же могли собираться где угодно, так почему надо было у меня в доме?

– Но не мог же я знать…

– Вот и подумай хорошенько! Сделай что-нибудь!

– Я стараюсь, Лена, делать все, что могу.

Она отвела глаза и прислонилась к стене.

– Вот проклятье! Черт! Неужели это Клара на нас донесла? Мне кажется, она нас обкрадывает. Без нас она разгуливает по квартире в моей одежде. После ее уборки платья в шкафу всегда оказываются на других плечиках.

– Я совершенно уверен, что это не Клара. Но кто-то в доме за нами следит, это точно. Провода выведены на лестницу к электрической сети.

– Как ты думаешь, они скоро… за нами придут?

– Не знаю, Лена. Не думаю. Против меня уже бывали расследования, но мне удавалось их остановить. У меня везде знакомства среди влиятельных людей. Эти люди зависят от меня и от моих связей в государственном банке. Но предполагаю, что сейчас, когда то и дело возникают все новые политические движения, у службы безопасности и без нас дел по горло. Думаю, у нас есть шанс благополучно пережить бурю, либо выдав других, либо откупившись деньгами.

– А как насчет Брауна? Надо его предупредить?

Кристоф отрицательно покачал головой:

– Совершенно незачем!

Шаркающий звук метлы громко отдавался от стен – это Хауссер подметал в темноте двор. Он выбежал сюда, как только услышал через оставшийся в квартире Шуманов микрофон, установленный на кухне за радиатором, как Лена попросила Кристофа немедленно выкинуть найденную шпионскую аппаратуру в мусорное ведро. Перед этим Хауссер подслушал разговор, который семья вела за ужином, и узнал, что родители наврали дочери, объясняя, откуда в квартире такая разруха. Они сказали ей, будто бы отец услышал, как за стеной скреблась крыса, но, к счастью, он ее поймал и уничтожил. История про крысу, казалось, не взволновала дочку, которой не терпелось поскорей рассказать родителям, что было сегодня на занятиях по гимнастике, и поговорить о предстоящих соревнованиях.