Марина Серова - Деньги исчезают в полночь

Я, со своей стороны, демонстративно не сочла нужным отвечать, а только мило улыбнулась охранникам и решительно дернула ручку сандаловского кабинета. Вообще-то человек я вежливый, но сейчас нахальство было частью моего плана.

И вот я оказалась в кабинете Сандалова, явно не страдавшего оригинальностью мышления. Во всяком случае, свое рабочее помещение он обставил точно так же, как это делает большинство его соплеменников, убежденных в том, что главное в жизни — деньги. Стандартный евродизайн. Стандартная дорогая мебель. Даже сам дядька, сидевший за столом у окна, тоже был каким-то стандартным. Типичный портрет «нового русского», воплощенный в образе конкретного человека. Сандалов был, мягко говоря, весьма упитанным и только в этом смысле имел внушительный вид, поскольку в лице бизнесмена признаков высокой интеллектуальности не читалось. Однако небольшие глазки Виктора Георгиевича светились живостью, что делало его похожим на толстенького хорька, предвкушающего обед.

Когда я так бесцеремонно вторглась на его территорию, дядька разговаривал по телефону. Может быть, поэтому он не бурно отреагировал на мое неожиданное появление, а только вопросительно на меня уставился, предварительно пробормотав в трубку что-то вроде: «Я перезвоню тебе».

Решив действовать нагло и дальше, я уселась в кресло. На лице Сандалова отразилась работа мысли. Кажется, он решал, как все-таки следует реагировать на мое хамство, параллельно пытаясь сделать умное и строгое лицо, что выходило у него совсем скверно.

«Что ж, — подумала я, — пора брать быка за рога». Кстати, Сандалов в роли быка меня вполне устраивал.

— Я — Татьяна Иванова, частный детектив. Расследую дело о покушении на вашу жизнь.

На то, чтобы дядька «въехал», ушло примерно пятнадцать минут. Сначала он никак не мог сообразить смысл понятия «частный детектив», потом и вовсе перепутал меня со стажером из милиции. И только когда я напомнила ему про Шерлока Холмса, он вдруг обрадовался открывшейся истине. В своем далеком детстве господин Сандалов, похоже, успел прочитать какие-то произведения сэра Артура Конан Дойла. И вот наконец наступил долгожданный момент, когда моя личность была установлена, и мы смогли приступить к делу.

По поводу самого покушения, как я и предполагала, Сандалов не сказал ничего нового. Выяснилось, что в тот вечер в ресторане гуляла теплая компания из шести человек. Судя по всему, это скорее был деловой ужин, но «новые русские», похоже, не видели ничего необычного в том, что он впоследствии превратился в масштабную пьянку. Причем Сандалов в серьезном деле пития отличился особенно.

Кроме самого именинника, в ресторане в тот вечер находились три его партнера по бизнесу, с которыми он днем заключил очень выгодную сделку, перебив пальму первенства у другого мужика. Кстати, он — фамилия его Тищенко — тоже находился в ресторане в тот вечер. Мне это показалось удивительным, и я спросила Сандалова, почему Тищенко вместо того, чтобы пойти домой и тихо переживать потерю, отправился на торжество.

Ответ я получила весьма своеобразный. Сандалов пояснил, что Тищенко не обиделся. Я в этом месте рассказа мысленно похихикала. А поскольку с теми тремя мужиками он был связан еще какими-то делами, то они его пригласили «культурно посидеть».

В компании присутствовал также заместитель Сандалова, некий Михаил Павлович Ришин. Из охранников были Виталий, Игорь и еще один парень по имени Михаил. Причем Игорь в тот вечер дежурить не должен был. Он подошел в самый разгар праздника якобы для того, чтобы составить ребятам компанию.

Вот что мне с трудом удалось вытянуть из Сандалова. Но самое интересное произошло потом.

— Ты знаешь, — доверительно сказал он мне, очевидно, установив со мной внутренний контакт и потому перейдя на «ты», — я не особо верю, что это Виталий хотел меня «пришить». Однако ведь кто-то в меня пальнул тогда. Неспокойно мне… Живет, понимаешь, где-то гнида, которая меня убрать хочет. Может, и Витальку она подкупила. В общем, — тон его стал решительным, а сам он сделался похожим на расхорохорившегося хомячка, — я хочу, чтобы ты расследовала дело и с моей стороны. Если найдешь того, кто меня «замочить» желает, заплачу хорошо. Я уж совсем покой потерял, гнида-то эта по-любому на свободе ходит.

Так у меня появился еще один клиент, согласный на мои обычные расценки. Однако я не спешила покидать кабинет Сандалова, поскольку еще не все вопросы были исчерпаны.

Прежде всего я строго-настрого наказала ему никому не говорить, кто я на самом деле и для чего нужна. Всем интересующимся следовало сообщать, будто я — богатая дура, получившая наследство от скончавшегося древнего мужа и решившая открыть свой бизнес. Что же касается Сандалова, то его я якобы пытаюсь заиметь в союзники.

Когда все подробности были оговорены, я поднялась.

— А сейчас вы выйдете со мной в предбанник, поддерживая за локоток, и скажете своему охраннику Игорю, чтобы он отвез меня, куда я скажу. О\'кей?

Он согласно кивнул. Далее мы с ним совершили нехитрые театральные действия, причем как актер Сандалов показал себя с лучшей стороны. Он ласково глядел мне в глаза, я же при этом стояла с идиотски счастливым видом, как рыбак, поймавший двадцатикилограммовую рыбину. В общем, все прошло отлично, и уже через несколько минут я сидела в машине Сандалова, а за рулем пристроился нужный мне человек — Игорь.

У меня были особые виды на Игоря. Во всей пока неясной истории он представлялся мне самым слабым звеном, ухватившись за которое можно будет быстрее приблизиться к разгадке. Думаю, на это намекали и мои магические друзья, когда я еще раз, перед тем как ехать в офис Сандалова, бросила «кости».

11+21+25 — «Каждый человек неповторим в своем обаянии».

Еще тогда возникшая интересная идея укрепилась в моем сознании после разговора с Виктором Георгиевичем. Характеризуя Игоря, тот особо подчеркивал неравнодушие парня к красивым женщинам. Причем у него это якобы не пошлое обожание, основанное на банальном физиологическом влечении, а нечто иное, более благородное и возвышенное. В общем, заочный психологический портрет Игоря представлял его похожим на средневекового рыцаря, которому было не суть важно, станет ли он любовником своей дамы сердца или же придется обожать ее на расстоянии.

Когда, покинув офис, мы с Игорем направили свои стопы к машине, я стала незаметно наблюдать за ним, отмечая малейшие детали. Судя по всему, Сандалов оказался прав относительно характеристики Игоря. Имидж благородного рыцаря объекту моих наблюдений подходил как нельзя кстати. Его галантность, порой граничащая с некоторой вычурностью, отнюдь не казалась показной, и даже я, отвергающая романтику в принципе, нашла его весьма обаятельным.