Умственное расстройство

— Миссис Бартон, почему вы считаете, что ваш отец впал в маразм?

Ее муж хотел ответить за нее, но я поднял руку, и он придержал язык.

— У него бывают… эээ, выпадения памяти, — с колебанием начала она. — Я приглашаю его на обед, а он не приходит. Когда я звоню и спрашиваю почему, он говорит, что его не приглашали.

— Сколько раз такое случалось?

— Не знаю. Три, может быть, четыре раза. За последние два месяца.

— Это не признак умственного расстройства. Я тоже забываю о множестве приглашений, обычно потому, что слишком воспитан, чтобы признаться в нежелании отвечать на них.

— Но это не все! На прошлой неделе я отправилась за покупками, а папа столкнулся со мной на улице, но даже не поздоровался. Мне пришлось окликать его дважды, пока он не обернулся и не узнал меня. Собственную дочь!

— Быть может, его занимали какие-то мысли.

— Что может занимать его, кроме работы? — усмехнулся Скотт.

Я словно не заметил его замечания.

— Позвольте мне, миссис Бартон, задать вам один вопрос. Волновались ли вы по поводу душевного здоровья отца до того, как рассказали об этих происшествиях своему мужу?

— Не отвечай! — воскликнул Скотт, вскакивая. Его бычья морда побагровела. — Можете вылететь отсюда ногами или головой вперед. Как вам больше нравится, Лайзендер? Не желаю слушать подобных инсинуаций в собственном доме.

— Придется выслушать их в суде.

Я встал и заглянул ему в глаза.

— Будем играть начистоту. Все, что у вас есть — два инцидента, когда старик проявил рассеянность. Любой первокурсник смешает вас с грязью в мгновение ока. Таким образом, ваши слова против слов Бордена. Его осмотрят мой психиатр и государственный, они обнаружат то, что должны обнаружить, и их свидетельства аннулируют друг друга. Единственное, что вы получите, так это счет на оплату вашего адвоката. Хотите продолжать?

Лицо Скотта стало еще упрямее, но плечи чуть-чуть опустились.

— Ничего бы не случилось, согласись старый упрямец на продажу.

Его распирал гнев, но не против меня.

— Он сказал, сколько я предлагаю за его кучу кирпичей?

Я признался, что нет. Скотт назвал цифру. Мое удивление, по-видимому, отразилось на лице.

— Видите! — несказанно обрадовался моей реакции Скотт. — Откажетесь ли вы от возможности покончить с делами и забыть о любых заботах до конца дней? А Борден без колебаний отказался. Разве это не признак, что он впал в маразм? Если нет, скажите, что это?

Я с достоинством поднял чемоданчик. Первый долг адвоката — постараться избавить клиента от судебного процесса. Я сделал все, что мог.

— Не говорите в день вынесения приговора, что я вас не предупреждал.

Миссис Бартон проводила меня до двери. По лицу было видно, что она нервничает. Она шепнула мне на ухо.

— Скотт сказал правду. Он не сделал бы такого предложения, если бы речь шла не о моем отце. Я знаю, что вы думаете обо мне. Уверена, что в городе подумают точно так же, когда дело получит огласку. Но это заблуждение. Я только хочу добиться наилучшего решения для папы, поместить его в такое место, где он сам себе не причинит вреда. Я волнуюсь, зная, что он работает со своими инструментами и всякими препаратами. Вы ведь можете это понять?

Я ушел, чтобы не выдать себя.

Вернувшись в контору, я попросил Шерон соединить меня с Фредом Петрилло. Фред был помощником секретаря Федерального Регистрационного бюро и задолжал мне одну услугу.

— Петрилло у аппарата, — в его голосе слышался явный пуэрто-риканский акцент.

— Фред, говорит Матт Лайзендер. Можете ли мне отыскать имена компаньонов Скотта Бартона в «Скотт Девелопмент»?

— Я не знал, что у него есть компаньоны.

— Полчаса назад я тоже. Но тип, который отбивается от уплаты штрафа в пятьдесят тысяч долларов, не может, не моргнув глазом, сделать такое предложение, о котором он мне только что объявил. За ним кто-то стоит.

— Сейчас займусь. Через час устроит?

— Отлично.

Я повесил трубку и понесся в магазин Сета Бордена.

Хозяин был в заднем помещении, восстанавливая старый секретер, который, судя по его виду, не стоил таких забот. Пол вокруг был усыпан стружками, в которых валялись инструменты. Голая лампочка на проводе болталась над его головой, гоняя по пустым стенам причудливые тени. Стены были не такими старыми, как казалось. Двадцать лет назад Сет превратился в каменщика и переделал дом сверху донизу. Но почему-то все, чего он касался, тут же покрывалось природной патиной, за тайну которой любой художник, занимающийся подделкой картин, заплатил бы очень дорого.

Поздоровавшись, я спросил Сета про последние случаи выпадения памяти. Он нахмурился, не сводя взгляда с кромки ящика, который обрабатывал наждачной шкуркой.

— Я уже говорил, что кое-что забываю. А Джун не заметил, столкнувшись с ней, из-за очков для близорукости. Иногда я забываю снять их. Полагаю, такое случается иногда и с нашим президентом.

— Простите, но почему вы отказались от предложения Скотта?

— Не хочу продавать. Я уже сказал вам.

Он возобновил полировку дерева.

— Большие деньги. С ними вы можете купить целую сеть магазинов, и у вас еще останется на кругосветное путешествие.

— Мне нравится здесь.

— Малоубедительный довод. Мы живем в обществе, где прежде всего ценятся деньги. В суде это произведет плохое впечатление, если дадите только такой ответ, когда вас спросят о причине отказа.

Он задвинул ящик и выпрямился.

— Этот магазин построил мой отец. Я работал здесь шестьдесят лет. Еще есть вещи, которые нельзя купить за деньги.

— Вот как?

— Истинная правда.

В этот раз я не стал настаивать. Все врут своему адвокату.

— Вы согласитесь на осмотр психиатром? — спросил я. — Судья потребует это. У меня есть друг, с которым я уже работал. Доктор Каспер Файф. Хороший специалист.

— Делайте, как хотите.

Он сменил рабочие очки на защитные и включил электродиск. Шум выгнал меня из помещения.

Фред Петрилло был доволен собой, когда разговаривал по телефону.

— Два года назад контроль над «Скотт Девелопмент» перешел к «Глобал Антерпрайз».

Я буквально бросил трубку. Даже не помню, поблагодарил ли собеседника. Я был в шоке. «Глобал Антерпрайз» был полуофициальным филиалом некой организации, название которой из пяти букв начинается с М и о которой мы даже не должны говорить. Значит, организация собиралась заняться легальным бизнесом, но из-за огромного количества вице-президентов, сменявших друг друга в багажниках лимузинов вблизи аэропортов, было ясно, что ее методы не изменились со времен сухого закона. Я запомнил информацию на случай, если она понадобится мне позже. Но не думал, что этот момент наступит так быстро.

Через пару дней Шерон впустила в мой кабинет Каспера Файфа. На его губах играла убийственная усмешка. Я сложил картонную коробку для пиццы, сунул ее в мусорную корзину и пожал руку Каспера. Шерон бросила на меня черный взгляд и хлопнула дверью сильнее, чем требовалось. Она была яростной поклонницей физической формы.