Марина Серова - Дьявольский вкус смерти

Вот оно! «Лед тронулся, господа присяжные заседатели!»

— В итоге за год Василий Иванович вывел Антону «тройку» по литературе и на госэкзамене за сочинение поставил ту же отметку. С ним и директор школы разговаривал, и мать Антона, и я, конечно. Все было бесполезно. Словесник имел очень специфичный характер. Говорю в прошедшем времени, потому что его похоронили буквально на прошлой неделе, — уточнила биологичка.

— Вы не знаете, чем Антон сейчас занимается?

— Видела его мать, она сказала, что Антон нигде не учится и не работает. В общем, мальчик тихо киснет в депрессии.

— Мне нужен адрес Демина, — заявила я.

Татьяна Михайловна недовольно сложила губы бантиком. Звонок на урок уже прозвенел, и отроки, жаждущие знаний, расселись по своим местам.

— Для начала нужно найти журнал…

— Это очень важно, — поспешила вставить я.

— Ну хорошо. Если вы последите за классом…

— Без проблем.

Биологичка удалилась, а мне представилась беспрецедентная возможность пообщаться с подрастающим поколением. Чтобы предотвратить галдеж в классе, я стала действовать с места в карьер. Взяла мел и большими буквами на доске написала: «Тишина!» Неординарность моего метода произвела впечатление. Гул постепенно сошел на «нет».

— Кто смотрит передачу «Звездный час»?

Поднялся лес рук.

— Пишу на доске исходное слово. Тот, кто вычленит из него наибольшее количество других слов, — победитель. Того, кто выиграет, ждет приз.

— Какой приз? — решил с задней парты поинтересоваться один из лидеров класса.

Я молча достала из кармана дубленки пачку жевательной резинки «Орбит» и положила на учительский стол. Послышалось шуршание бумагой и обмен впечатлениями. Через некоторое время дети пыхтели над словом «отце — убийство», написанным мною на доске.

Когда Татьяна Михайловна вернулась в класс, мы уже подводили итоги. Девочки, как всегда, оказались смышленей мальчиков, и приз заработала белокурая прелестница с длинными ресницами. Удовлетворенная своими педагогическими способностями, я забрала листок с адресом и уже направилась к выходу, как все тот же задиристый мальчонка с последней парты вдруг спросил:

— Почему вы выбрали именно это слово?

— Меня, как и Тургенева, волнует проблема отцов и детей, — улыбнулась я любознательному школьнику.

Неплотно прикрыв за собой дверь, слышала шквал вопросов, обрушенных на Татьяну Михайловну относительно моей личности. Что отвечала биологичка, я уже не слышала.

Прежде чем захлопнуть мышеловку, я должна была найти улики. Но как ни вертела известные мне данные, ничего не получалось. Был Антоша у тетушки в гостях — хороший мальчик. А то, что в лесу насобирал дьявольских грибочков, так никто же не видел! Если кто и был свидетелем того, как он приходил незадолго до смерти отца к нему домой, — так мало ли зачем приходил! А то, что папаша сынку аттестат запоганил, — это хоть и неприятно, но в жизни и похлеще бывает!

Оставалось одно — чистосердечное признание. Спровоцировать юношу на добровольно-принудительное покаяние представлялось мне несложным. Мальчик хоть и был «показной нравственности», но мне давала надежду его юношеская незрелость и, как я думала, отсутствие опыта в подобных делах.

Заехала домой только затем, чтобы взять подслушивающее устройство — «жучки» не раз выручали меня. Зайдя в уютный бар-ресторан, переговорила со знакомым барменом, заказав на вечер уединенный столик. Подойдя к нему, я прикрепила под столешницей «жучок». На это мне понадобилось полсекунды.

Если все получится, то уже сегодня я смогу «закрыть» эту душещипательную историю о том, как сынок накормил папу «неправильными» грибами. Припарковав машину с торца дома, я уже вывернула из-за угла, как увидела выходящего из подъезда Антона.

Первым желанием было окликнуть его, но, повинуясь внезапному импульсу, я передумала. До вечера еще было время, а проследить за байстрюком может оказаться полезным. Я добежала до машины и, держась от преследуемого на пионерском расстоянии, копировала траекторию его движения. Антон постоял пять минут на остановке и запрыгнул в троллейбус, который, судя по номеру, двигался на вокзал. Мне повезло, что Демин не встал на задней площадке, и я, не боясь быть узнанной, спокойно тащилась за общественным транспортом.

На такой «бешеной» скорости я двигалась до самого вокзала. Дальше пришлось идти пешком.

Я нацепила кепи, которое валялось у меня в салоне на случай ударных морозов, сдвинула козырек чуть ли не на нос и продолжала преследование. Хорошо, хоть Антон не видел меня в верхней одежде!

Парнишка прошел по подземному переходу, вышел на улицу и не спеша отправился дальше. А его «хвост» в моем лице петлял, периодически скрываясь за прохожими. Когда мы подошли к месту, называемому кладбищем, и мой подопечный скрылся за оградой, я испытала легкий шок. Но вспомнила тут же, что на территории кладбища живут люди, так что мне оставалось проверить, был ли целью его визита чей-либо дом. Но Антон благополучно миновал все дома, подошел к одной из могилок и уставился на надгробный памятник.

Я не могла приблизиться, так как местность была открытая, и притулилась за внушительных размеров монументом. Уже смеркалось. Еще чуть-чуть, и станет совсем темно. Неподходящее время для посещения кладбищ, что и говорить, учитывая к тому же полное отсутствие фонарей на этой территории.

Я рассчитывала, что Антон пробудет здесь недолго и вскоре я смогу удовлетворить свое любопытство, прочитав фамилию того, к кому он пришел сюда в столь поздний час.

Каково же было мое изумление, когда легкий ветерок донес до меня обрывки слов.

Я осторожно выглянула из-за монумента, надеясь увидеть кого-нибудь еще из посетителей кладбища, но на обозреваемом пространстве людей больше не наблюдалось, зато Антон, размахивая руками, разговаривал с памятником! Тут одно из двух: либо у мальчика голова «бо-бо», либо мой биопроцессор подсел и я совершенно ничего не смыслю в том, как обычные люди ведут себя на кладбище.

Мне было досадно, что я не могла слышать, на какую тему толкал речь оратор, но на это завораживающее зрелище стоило посмотреть. Плюнув на конспирацию, я сдвинула козырек на затылок, и моя голова сделалась боковым дополнением к монументу. Меня так раздирало любопытство, что я решила через несколько минут, как только темнота станет погуще, подобраться поближе.

Когда же вдруг, почти над самым моим ухом, проскрипел старческий голос, по моему телу забегали мурашки.

— Интересный молодой человек, не правда ли?

Я нервно оглянулась.

Сухонькая старушка в платочке и наспех накинутой фуфайке кивнула в сторону Антона. Мистика какая-то! Так я подумала сначала, но сразу сообразила, что старушка подошла из церквушки, которая находилась на территории кладбища, наискосок от моего местоположения.