Марина Серова - Дьявольский вкус смерти

— Я, собственно, зашла сказать, чтобы вы занялись билбордом своей фирмы. Двое предприимчивых джентльменов только что экспроприировали его у вас из-под носа.

Моя ложь возымела действие. Получить нагоняй от шефа за прошляпленный билборд ей явно не хотелось, и, стуча каблуками, секретарша резво засеменила по направлению к выходу. Путь был свободен.

Когда я вошла, то увидела Спайка красным и потным, восседающим в кожаном кресле, нервно крутящимся на нем из стороны в сторону. Моему появлению он не придал большого значения, продолжая «тепло и дружественно» общаться по телефону. Я выбрала место за столом подальше от крикуна, отодвинула стул и села.

— Мне до лампочки, что нет свидетелей! Вы работаете там или штаны трете? Ты знаешь, сколько стоит эта машина? Тебе и не снились такие деньги!

Знай этот окорок, что перед ним сейчас восседает «убийца» его красавца «Лексуса», мокрого места бы от меня не оставил. И мне стоило больших усилий делать равнодушное лицо, когда хотелось посмеяться над толстым боровом, и одновременно крепить левой рукой под столом «жучок».

В конце концов, не дослушав поток оправданий, медленно перетекавших с того конца провода на этот, Спайк швырнул трубку.

— Что вам нужно?

Я стала новым объектом для вымещения его злобы.

— Понимаете, мне необходимо продать квартиру… — степенно начала я, стараясь придать своему голосу грудной оттенок.

— Марина! — рявкнул Спайк, и на его зов поспешила откликнуться бледнолицая секретарша. — Я же просил никого ко мне не пускать! Уволю к чертовой матери!

У перепуганной Марины из глаз готовы были брызнуть слезы. Она пыталась что-то промямлить в ответ, но Спайк ее прервал.

— Проводи ее к риелторам!

«С таким темпераментом ты вряд ли доживешь до старости, — вынесла я вердикт толстосуму. — А если еще и в местах не столь отдаленных…»

Закрыв за собой дверь начальственного кабинета, секретарша, обиженная всеми, укоризненно произнесла:

— Что за глупые методы проникновения к начальству! Вы же видите, он вас все равно не принял!

Я свела брови на переносице, изображая на своем лице гнев.

— После такого приема мне вообще здесь делать не — чего!

Эта фраза, произнесенная во всеуслышанье, воцарила тишину в помещении. А я, гордо вскинув голову и демонстрируя преувеличенное чувство собственного достоинства, прошествовала на улицу.

— Ты бы видел, в каком он состоянии! — выпалила я Гришке. — А нервные клетки, между прочим, не восстанавливаются.

— Кто он? Поподробнее можно?

— Первым делом самолеты, — ответила я недоумевающему Гришке и включила приемник.

На сей раз Спайк вел с кем-то переговоры о том, чтобы пригнать новую машину из Белоруссии. Сделав громкость потише, я принялась доводить до сведения своего помощника, кто есть кто в этой истории и в чем она, собственно, заключается. Я уже почти дошла до гибели Демина, но тут Спайк переключился на разговор, по-видимому, с подчиненным.

— Езжай сегодня в Ключи, — приказал он безапелляционным тоном, — и добейся от бабки согласия на продажу.

— А если не захочет?

— А я деньги тебе за что плачу? — принялся опять орать Коршунов, но вдруг закашлялся и через минуту добавил более спокойно: — Бабка в отличие от Самохвалова покладистая. Завысь цену, сроки уже поджимают!

Далее послышалось шуршание бумагой, и длинная пауза заполнила пространство.

— Вот, передашь ей от меня.

Судя по всему, это была записка. Затем входная дверь захлопнулась.

Значит, дело все-таки в жилплощади, которая должна была отойти Самохвалову. Но о каких сроках говорил Коршунов и почему ему необходимо было купить эту квартиру? Галина Ивановна так и так собиралась ее продавать, и никаких проблем с покупкой квартиры у Спайка не должно было возникнуть. Тем более что с родственниками такие дела иметь предпочтительнее.

Минут через десять из дверей фирмы показался уполномоченный Спайком «навороченный» парнишка, и вскоре у крыльца «Весты-риэлт» машин стало на одну меньше. Только я успела объяснить Грише, к кому поехал в Ключи уполномоченный, как на подступах к фирме показалась до боли знакомая фигура. А этот что здесь забыл? Григорий тем временем, шокированный моим рассказом о том, что я за столь короткий срок уже два раза чуть не рассталась с жизнью (и это при том, что я опускала некоторые душераздирающие подробности), читал мне лекцию, которая сводилась к простому: так дальше жить нельзя.

Я прикрыла Грише рот ладонью и услышала, как новый посетитель ругается с секретаршей за право войти в «святая святых». Послышались шаги Коршунова к двери и его грозное:

— Что тебе здесь надо?

— Есть разговор, — наркоман был явно настроен решительно.

Если окажется, что и эти двое в заговоре, то меня можно смело списывать в архив!

— Мне не о чем с тобой разговаривать! Пшел вон! — последовал гневный ответ.

— Это касается Кати, — Рудухин произнес это таким тоном, будто речь шла о ее жизни и смерти.

— Заходи, — скомандовал Спайк. В неприказном тоне он общаться, видимо, не умел. — Выкладывай быстрее, мне некогда.

Было слышно, как Рудухин перевел дух, набираясь храбрости.

— Я готов порвать с Катей, но мне нужны деньги, — наконец выпалил он.

— Что-о?! — взревел Спайк. — Ты, сволочь, будешь вымогать у меня деньги?!

Я представила, как красный цвет лица Спайка дошел до багрово-синего. Но в чем я была согласна с толстосумом — это в том, что Рудухин действительно обнаглел.

Вероятно, Катька перестала выделять своему бойфренду средства на «лечение», и безденежье сильно приперло его к стенке.

— Это не вымогательство, а деловое предложение, — уже более неуверенно проговорил Рудухин. С самого начала было понятно, что ему не на что рассчитывать.

— Да кто тебя вообще, убогого, спрашивает, готов ты порвать с моей женой или нет! Я прошлый раз тебе что сказал? Чтобы ты отвалил по-хорошему. Ты что-то недопонял?

— Я и пытаюсь по-хорошему… — прежнюю решимость у Рудухина как ветром сдуло.

— Да знаешь ли ты, ублюдок, что мне дешевле заплатить киллеру, чтобы он тебя пристрелил! Твое счастье, что мне некогда сейчас тобой заниматься! — Спайк уже понизил голос, чтобы не приобщать к разговору на щекотливую тему лишних свидетелей, и цедил сквозь зубы.

Навряд ли Спайку удастся запугать Рудухина смертью — сейчас наркомана гораздо более страшит предстоящая ломка.

— Я не понимаю, — мямлил Рудухин, — что ты так кипятишься. По большому счету, тебе ведь на Катьку наплевать!

Мне вспомнился не один анекдот на тему наркомании, где у героев была тормозная реакция. Или, может быть, Рудухин на самом деле считал, что у Катькиного мужа нет повода выходить из себя?

— Послушай, наркуша, я не собираюсь с тобой ничего обсуждать! Если это все, то пшел вон!