Валерий Воскобойников - Опасайтесь бешеного пса

— Это я, Таня, медсестра. Мы с Олегом Глебовичем приходили к вам, капельницу ставили.

— Да-да, конечно!

Штопка открыла дверь и впустила Таню. Та казалась очень расстроенной, даже не похожей на себя.

— Проходите, — пригласила Штопка.

— Да нет, я на минуту. Я, собственно… Вы говорили, у вас муж в Уголовном розыске…

— Он вообще-то в прокуратуре, — ответила Штопка, совсем сбитая с толку. — Но при чем… Хотя да, здесь был другой ветеринар, его помощник, он говорил, что что-то случилось…

— Олег Глебович пропал, — сказала Таня, и из ее глаз брызнули слезы. — А милиция…

Дальше можно было не продолжать. Что делает милиция, когда пропадают люди, всем известно.

— Да вы пройдите на кухню. Вам кофе, чай? — принялась хлопотать Штопка

— Мне бы водички

— Сейчас. Вот, видите, фильтр «Брита» купила. — Штопка старалась разговором успокоить неожиданную гостью.

Таня выпила воды и утерла слезы. Наконец она смогла связно рассказать, что произошло, хотя рассказывать было особенно нечего.

— Все началось с того, что наш ветпункт закрыли. Бывало и раньше, что какие-то склочные жильцы жаловались, писали в губернаторию, но у нас ведь все было в порядке. Приходила комиссия, видела, что у нас все условия соблюдены, и нас оставляли в покое. Но тут началось что-то несусветное. То эпидемстанция, то пожарники, то налоговая. В конце концов постановили оштрафовать на миллионы рублей или закрываться. Что нам было делать? Олег Глебович сразу сказал: это неспроста. Мы кому-то перешли дорогу. Это не жильцы. Ну, мы закрылись. Через несколько дней он пропал. Я ходила тогда, искала помещение под ветпункт в другом районе. Позвонила ему — нет дома. Еще раз — снова никого. Пришла сама, уже поздно было — открыл Савва, сказал, что его нет уже несколько дней.

— Простите, если не считать Саввы, он один жил? — спросила Штопка.

— Один, — кивнула Таня, — он с женой развелся.

— Но может быть, он нашел подругу, — пыталась улыбнуться Штопка.

— На него непохоже. Савва такой странный, говорит, дня три его не видел, но почему-то уверен, что Олег Глебович жив. Я пришла на другой день. Мне вообще никто не открыл. Понимаете? Он пропал. Или его похитили.

— Но он мог уехать куда-нибудь, на дачу… — предположила Штопка.

— Вот-вот, — махнула рукой Таня, — то же самое и в милиции твердят. Да понимаете, не мог он уехать и мне не сказать. Савве бы сообщил, если на то пошло. И вообще у нас были не такие отношения… — она запнулась.

Штопка деликатно промолчала, хотя можно было бы и спросить: а чего же тогда не жили вместе? В конце концов, мало ли какие у людей обстоятельства.

— Муж вообще-то будет поздно, я ему, конечно, передам. Может быть, он пригласит вас к себе в прокуратуру…

В дверь снова позвонили

— Опять попросят поставить за кого-нибудь подпись, — сказала Штопка, — каждый день ходят.

На этот раз она не посмотрела в глазок, что, конечно, было совершенно неосмотрительно, ведь из Тани вряд ли бы вышел хороший телохранитель.

Штопка распахнула дверь. И сразу увидела старомодную черную шляпу. Перед ней стоял Савва.

— Не ожидала, что вы придете. Вроде у нас все хорошо… — растерялась Штопка.

Она осеклась, зная теперь по опыту, что этот странный человек появляется, когда нужно. В глубине души она была уверена, что он материализуется, если необходимо, а потом исчезает, просто растворяется в воздухе. И раз он пришел… Она оглянулась, ища глазами Чака. Господи, неужели опять…

— Я не по поводу собаки, — глуховато сказал Савва, очевидно, прочитавший ее мысли. — С ним все в порядке. Успокойтесь.

— А… — начала Штопка и замолчала.

— Я хотел видеть вашего мужа, у меня есть к нему один разговор, — также без эмоций продолжал странный человек. — Кроме того… — он взглянул на прикрытую дверь кухни, и Штопка поняла, что он знает о Тане, кто она такая и с чем пожаловала.

Но вслух не заявишь: «Я знаю, кто у вас в гостях». Нельзя. Так говорили только в НКВД. А этот человек не оттуда.

Савва посмотрел Штопке в лицо и сказал:

— Я знаю, где он. Но я не могу ему помочь один.

Этого Штопка не ожидала услышать. Он не стал придумывать никакого рационального объяснения, а сыграл в открытую. Сказал то, что есть. И она, что самое странное, ему сразу поверила. Что он действительно что-то если не знает, то чувствует. Но нужно было как-то реагировать, а как — она не знала. Штопку никто никогда не учил, что принято говорить человеку, который знает то, чего знать не может.

— Чаю предложите мне, — на лице Саввы возникла улыбка, и он стал похож на школьника, надевшего шляпу, чтобы казаться солиднее и взрослее. Или так и есть… — Или водички из фильтра «Брита».

Штопка вздрогнула и снова взглянула на этого странного человека Улыбки уже не было, он был совершенно серьезен Как всегда

— Хорошо. Проходите, — тихо сказала она, кивнув на прикрытую дверь кухни

Таня продолжала плакать, вытирая глаза. Не заметив Савву, она продолжала:

— Я даже не знаю, жив ли он…

— Жив, не волнуйтесь, — ответил Савва. — Я же говорил вам.

Таня подняла удивленное лицо

— Да вы ведь и сами чувствуете, что жив. — смотря на нее своими темными глазами, продолжал помощник ветеринара

— Да, — успокаиваясь, кивнула Таня. — Что-то такое подсказывает, что жив. Но… — она помедлила, — еще я чувствую, что ему плохо, что ему помощь нужна. Вот так бы я сказала.

— Женщины тонко чувствуют тех, кого любят, — Савва обернулся на Штопку. — Ведь не только ваша собака, но и вы сами прекрасно знаете, когда должен появиться ваш муж. Вы чувствуете его приближение за секунду до того, как услышите шум открываемой двери. — И, не ожидая реакции Штопки, спросил: — Когда придет ваш муж?

— По-разному, — начала Елена, — иногда очень поздно. А сегодня… сегодня, я думаю, он вряд ли придет очень рано. Вы его не дождетесь.

— Я так и думал, — кивнул Савва.

Таня внезапно расплакалась.

— Я ведь его так давно знаю, еще когда он был женат на этой… Он был такой хороший врач! То есть я не хотела сказать «был»…

— Да, он лечил нашего Чака.

— Он действительно, что называется, врач от Бога, — кивнул Савва. — К сожалению, это знали не мы одни. Простите, мы зайдем к вам позже, когда вернется ваш муж.

Он подал Тане руку, и та встала, хотя еще секунду назад не собиралась уходить. Теперь же она послушно прошла в прихожую, взяла со столика перчатки и удалилась с человеком, которого видела второй раз в жизни.

Штопка только плечами пожала, хотя в глубине души совершенно не была уверена, что, скажи Савва ей самой «пойдемте», она послушно не последовала бы за ним.

Но факт оставался фактом — Олег Глебович, добрый доктор Айболит, пропал. Причем его ветпункт закрыли враги явно с какой-то целью. Странный человек в шляпе (так Штопка продолжала именовать про себя Савву) считает, что доктор жив. Можно ли в таких вещах доверять интуиции? Его интуиции можно. Но вряд ли это произведет впечатление на милицию.