Валерий Воскобойников - Опасайтесь бешеного пса

— Условия такие: мы с тобой забиваем стрелку.

Эти голоса, «стрелка» и традиционный родной мат звучали здесь, на цветущей земле вдалеке от России особенно чудовищно.

— Ну?

— Баранки гну. Для непонятливых повторяю. Придешь на стрелку один, без ствола. Будешь не один — красотулю уже не увидишь. У нас и так на нее прентенденты есть.

Он так и сказал: «пренденденты».

Валентин взглянул на Карлоса. Лица хозяев были напряжены. Видимо, о чем-то они догадались.

— Поговорите с ними еще, а я позвоню в полицию, чтобы их засекли, — негромко предложил Карлос, и Рафаэла подала ему трубочку мобильника.

— Ваши условия неприемлемы. Да, неприемлемы. Откуда гарантия, что, получив меня, вы ее отпустите? Договоримся иначе: как только она возвращается домой, я еду к назначенному вами месту.

— Ты, хлебало-то закрой! Гарантия ему нужна, — проговорили недовольно на том конце.

И Валентин услышал, как у них началось своего рода совещание.

— Ладно, отпустим, — согласились они. — Но если ты туфту гонишь, мы тебя подорвем вместе с домом и хозяевами. Понял? Валентин хотел ответить, но связь мгновенно оборвалась.

— Нужно снова позвонить в полицию, — предложила Рафаэла. — Пусть они около ворот поставят полицейского.

«И его изрешетят вместе с воротами», — подумал Валентин, но не сказал. Хозяева и так были слишком взволнованы.

— Полиции засечь их не удалось, но я думаю, эти люди просто блефуют. Хотя, если вы хотите, мы с вами можем съездить в полицию. Или я спрячу вас в своей клинике.

— Обмотаете тело гипсом? Славная перспектива — прилететь в Мексику и провести все время в гипсе.

— Вы шутите, значит, не так все плохо?

— Если сейчас войдет Люба, то неплохо. Я дал им слово, что направлюсь на встречу, как только увижу Любу. Это слово я должен сдержать.

Он решил не говорить им об угрозе. И вообще, даже если ему удастся избавиться от тех, кто его достал и здесь, нужно все равно куда-то исчезнуть. Не стоит подставлять еще и Карлоса. Не судьба, видимо, создавать совместное с ним предприятие.

— Машина! — Рафаэла даже вскочила.

И Валентин радостно вздохнул, увидев Любу.

Она была одета, мягко говоря, легкомысленно, если бы, конечно, знала, в чьи лапы попадет. Здесь так все одевались, но Валентин только сейчас понял, каким соблазном она была для той самой братвы.

— Все в порядке, — сказала Люба, улыбаясь уже издалека, но он-то знал, чего стоила эта улыбка.

В этот момент раздался новый звонок телефона.

«За мной!» — понял Валентин.

Он взял трубку и услышал бархатный голос:

— Валентин Петрович, дорогой. Мы тут немного сейчас пошумели, и вас больше никто теперь не станет беспокоить. Слово даю. Отдыхайте спокойно. Ваш адрес нам известен, вы будете у нас под охраной. Всего вам доброго, дорогой!

— Что? — спросила с тревогой Люба.

— Отпущен на свободу. Можно сказать, безымянным благодетелем. Правда, не знаю, надолго ли…

— Нужно все-таки заявить в полицию, — в голосе Карлоса было неудовольствие. — Нельзя проходить мимо нарушения закона.

Люба приняла душ, переоделась и спустилась ужинать. О том, что случилось, все решили не вспоминать, словно сговорившись.

Карлос включил проигрыватель и они ужинали под тихую музыку. Они сидели довольно долго, настроение постепенно стало налаживаться, а потом Карлос предложил:

— Кстати, у нас по телевизору можно увидеть и российские передачи. Вы, наверное, соскучились без своих новостей?

Барханов мог бы сказать, что, наоборот, счастлив без них. И потом, его личные «новости» уже заявились без спросу сюда в дом. Однако он не стал казаться невежливым. Посмотрят минут десять — что с ними станется?!

Карлос включил телевизор, на экране замелькали программы. Почти в каждой кого-нибудь убивали. К счастью, в кино — не в жизни. И вдруг Люба воскликнула:

— Это они!

— Кто они? — переспросил Валентин, хотя тут же понял, что это могут быть за люди. Уж слишком они не походили на жителей Мексики, зато были похожи на российских братков.

— Это наши местные новости, — объяснил серьезный Карлос.

Камера показала какое-то не очень чистое помещение, трех парней, лежавших в неестественных позах, пулевое ранение в лоб одного из них. Диктор заговорил по-испански. Потом появился полицейский, тоже говоривший по-испански.

— Их обнаружили десять минут назад. Позвонил житель соседнего дома: он услышал подозрительный шум, — перевел Карлос. — Это и есть ваши похитители? — И он повернулся к Любе. — У них найдены документы: выписаны на имена сербских граждан. Но полиция все же считает их выходцами из России. Пока предполагается, что это разборка расползающихся по всему миру новых русских.

На экране были уже другие кадры, про российское телевидение все забыли, и только Карлос потом проговорил:

— Полагаю, сеньоре Любе нужно забыть об этой неприятности, но завтра стоит позвонить в полицию и рассказать об этих людях. У нас так поступают всегда. Возможно, она последняя, кто видел их за несколько минут до убийства.

— Тогда лучше это сделать сегодня, — отважно согласилась Люба, — прямо сейчас. Правда, ничего толком я сообщить не могу, я хотела остановить машину, чтобы вернуться домой, и машина остановилась, кажется, она следовала за мной и раньше. Меня не спрашивая затолкали на заднее сиденье. По бокам сели двое парней. Потом привезли в какой-то дом и заперли в крохотной комнате. Вот и все. А потом вывели, отвезли в машине туда Же, откуда похищали, высадили и быстро уехали. Меня даже ни о чем не спрашивали.

— Думаю, эти сведения не очень помогут следствию, — проговорил было Валентин.

Но Карлос все же позвонил комиссару полиции. Они были хорошо знакомы. И Люба повторила свой рассказ еще раз.

Комиссар поблагодарил русскую сеньору. А дальше прозвучала коронная фраза:

— Если вы нам понадобитесь, мы вас вызовем.

— По крайней мере, теперь с вас будут сняты подозрения, которые могли бы случайно возникнуть, — успокоение проговорил Карлос. — Комиссар полиции мой друг, и все же закон есть закон.

«Нам до таких отношений с законом придется еще очень долго жить», — подумал Барханов

Когда Люба заснула, Валентин сел за ноутбук, который привез с собой.

В последние ночи ему несколько раз звонила тетя Паня, верная домохранительница. Она продолжала поддерживать эффект его присутствия. Если бы не опасность, это могло бы показаться веселым розыгрышем — он разговаривал из Мексики, где была в это время ночь, а делал вид, что сидит в собственной квартире. Правда, после предыдущей ночи, когда на его питерскую квартиру устроили налет и чуть не прикончили бедную тетю Паню, комедию можно было не ломать.