Марина Серова - Жизнь казалась прекрасной

— Все так, — милостиво сказала я. — Огромнейшее тебе спасибо за информацию! Но у меня к тебе новая просьба.

— Эх, Татьяна, Татьяна, — запричитал Андрюха. Я так и представила, как закачал он своей красивой и умной головой прямо у телефона. — Ну что же тебе, родная, неймется?

— Да просьба-то пустяковая! — отмахнулась я от его тупого вопроса.

— Валяй, — сдался обреченно Мельников.

Тогда я и поведала ему о странной аварии, попросив разузнать что к чему. Имя погибшей, подозреваемого и все такое…

— Ладушки, — согласился Андрюха. — Как только что-либо выясню, мигом перезвоню!

Я убрала антенну и спрятала свой мобильник в сумочку. Пора было в самом деле и домой отправляться. Голод давал о себе знать урчанием в пустом и побаливающем желудке. Одними сигаретами жив не будешь! Пусть даже и с кофе, самым черным и крепким!

«Грету бы пожалела», — проснулся внутренний голос, и я суетливо повернула ключ зажигания. Моя ласточка уверенно тронулась с места.

Овчарка встретила меня восторженным лаем прямо с порога, а потому мой обед снова откладывался, так как Грете незамедлительно хотелось на улицу, а я пообещала Ирке исполнять ее прихоти.

Сегодня Грета вела себя прескверно, вероятно, потому, что я забросила ее на целых полдня, и обнюхала всех встречных прохожих. Домой я вернулась порядком разозленная и уставшая и сразу устремилась на кухню. Первым делом я, естественно, накормила Грету предусмотрительно оставленными Иркой импортными консервами, а лишь затем на скорую руку перекусила сама. Умиротворенная Грета задремала у моих ног, пока я потихонечку приходила в себя за чашкой неизменного кофе.

Никиту ломало, в заначке оставалась последняя доза. Он извлек из сумки одноразовый шприц, освободил его из бумажно-целлофановой упаковки, набрал сильнодействующий наркотик. Поршень попался тугой и неудобный, по всей видимости, шприц был отечественный.

Никита нащупал упругую вену; на такой только тренироваться студентам-медикам; здоровье у него с детства было отменное, потому-то, наверное, вены до сих пор не спали; и укололся. Голова сразу закружилась, перед глазами завертелся потолок гаража. Кит прислонился к своему драгоценному байку и отключился. Ему привиделась Рита, и он заплакал.

Из полудремы меня вывел звонок мобильника.

— Да, — коротко бросила я в трубку.

— Таня, — голос звонившей был очень взволнованным. — Мне необходимо срочно с вами увидеться!

— Инна? — узнала я говорившую. Неужели и правда появились какие-то новости об Алеше? — Я вас очень внимательно слушаю.

— Мне надо с вами увидеться! — повторила она дрожащим голосом. — Мне очень страшно! — женщина всхлипнула в трубку. Говоря откровенно, я с трудом представляла Инессу испуганной.

— Чем вы напуганы? — забеспокоилась я. — Что случилось?

— Танечка, дорогая, — взмолилась Инна. — Это не телефонный разговор! Приезжайте ко мне скорее в офис!

— Ну хотя бы намекните, что же произошло, — попросила я, уже переодеваясь. Грета, как кошка, терлась у моих ног, и я то и дело об нее спотыкалась.

— Мне позвонили, — прошептала она. — Они требуют выкуп!

— Кто они?

— Я не знаю, — снова всхлипнула Инна. — Да сделайте же что-нибудь! — закричала она.

В офис к Инне Ильиной я мчалась на всех порах. У меня уже стала складываться стройная версия, что Леша просто оказался случайным свидетелем дорожно-транспортного происшествия. Его заметил водитель-убийца, в связи с чем и отправил на тот свет. Версия эта, конечно, была неутешительная для Инны, но все сходилось, оставалось лишь только разыскать Алексея, а вернее, его останки. Собственно, я уже и не надеялась увидеть парня живым. И тут вдруг телефонный звонок. Да еще какой?! С требованием выкупа!

Офис Инессы располагался в том же красивом здании, что и салон с мигающей вывеской «Меха». Правда, мигала она только по вечерам, когда зажигались сверкающие лампочки, днем же вывеска едва привлекала внимание снующих взад и вперед по улице прохожих.

В магазине было пусто, так же как и в кафе. Лишь у витрины полушепотом разговаривали две покупательницы, одна из которых хотела примерить шубу, кажется, из песца. Она обсуждала с подругой примерную стоимость покупки. Продавец, молодая стройная женщина в строгом темно-синем костюме, стояла немного поодаль и чутко прислушивалась к разговору, готовая поспешить на зов по первому требованию покупательниц.

— Девушка, можно вас на минутку? — обратилась я к ней.

— Что вы хотели? — юная брюнетка расплылась в дежурной улыбке.

— Мне бы хотелось видеть коммерческого директора, — в ответ улыбнулась я. Девушка перестала улыбаться.

— Инну Андреевну? — переспросила она.

Я кивнула.

— Инна Андреевна должна меня ждать, — заверила я ее.

— Вы Иванова? — осведомилась брюнетка.

— Татьяна Александровна, — уточнила я.

— Конечно, конечно, — сказала девушка. — Идемте со мной!

Я послушалась и свернула вслед за ней, мимо охранника в военной форме в просторный вестибюль.

— Вторая аудитория справа по коридору, — объяснила девушка и скрылась с глаз, предоставив меня самой себе.

Я осмотрелась по сторонам. По всему было видно, что фирма солидная и хозяйка салона крепко держится на ногах.

«Что же? — рассуждала я мысленно. — Брата Инессы вполне могли бы похитить и с целью выкупа».

Однако мне все еще не верилось, что загадочная авария с трагическим исходом здесь ни при чем. Тем более что и Рита Скворцова упоминала о какой-то своей подруге, погибшей в автотранспортном происшествии.

Я подошла к кабинету и легонько стукнула в дверь.

— Войдите, — громко позволил знакомый голос, и я шагнула в офис.

Инна сидела за большим овальным столом, запрокинув ногу на ногу, и курила. Изящная стеклянная пепельница была уже заполнена до краев. На маленьком столике неподалеку стояла бутылка виски и две хрустальные рюмки. Выглядела Инна ужасно! Если при первой нашей встрече я приняла ее за молоденькую девушку, то сегодня она вполне сошла бы и за старуху.

— Ну, наконец-то! — воскликнула Инна, как только меня увидела. — Это просто кошмар! — провозгласила она, потянувшись за другой сигаретой.

Несмотря на то что форточка была приоткрыта, в кабинете стояла плотная дымовая завеса и было трудно дышать.

— Так вы себя угробите, — заметила я невозмутимо. — Инна Андреевна, вы сильная женщина, — добавила я. — Держите себя в руках!

— Вам легко говорить, — тихо произнесла она и судорожно сглотнула ком в горле. — Я ни есть, ни спать не могу! — воскликнула Инна горестно. — У меня же руки дрожат, а мне работать надо! — Женщина вскочила со стула и заметалась по офису. — В голову так и лезут всякие ужасы! — махнула она рукой.