Марина Серова - Жизнь казалась прекрасной

— А почему вы сразу ко мне не обратились?

— У Лешки в последнее время появилась привычка иногда пропадать, и он запретил мне его разыскивать, — тихо сказала она.

— Возможно, это как раз тот случай? — предположила я.

— Возможно, — покорно согласилась Инна. — Только у меня душа не на месте, — произнесла она с такой болью в голосе, что мне стало стыдно за свой вопрос. К тому же моя работа в любом случае оплачивалась, даже если ее непутевый брат просто-напросто загулял.

— Мне показалось, что вы — женщина состоятельная, — высказала я вслух свое предположение. — Чем вы занимаетесь?

— Я повторяю, что ваши услуги будут оплачены. Я даже в курсе ваших расценок, — немного раздраженно проговорила она. — Двести долларов в сутки, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, но дело не в этом.

— А в чем же?

— Я должна проверить все возможные версии, — произнесла я устало. Инна начинала меня утомлять. — Вы не допускаете возможности похищения с целью выкупа? — такое предположение мне и самой показалось сомнительным, но я обязана была поинтересоваться на всякий случай.

Инна возмутилась:

— Полный абсурд!

По-моему, она скорее допускала, что Лешка куда-нибудь уехал со своей Риткой. В мою задачу входили поиск и возвращение блудного брата. Как оказалось, я была недалека от истины.

— Вероятнее, что эта Рита увезла его подальше от института и от меня, для того чтобы сломать ему жизнь, — негодовала Инна.

— Все может быть, — я не стала возражать. Грета рвалась домой, стосковавшись по ужину, в связи с чем я решила, что пора заканчивать нашу содержательную беседу.

— А враги у вас есть?

— Врагов не бывает только у дураков, — безапелляционно заявила Инна. — Но, по-моему, это не тот случай. Чтобы так мстить?! Это… — она даже не нашлась, что сказать.

— Так где вы работаете? — повторила я вопрос, который Инна до этого проигнорировала.

— В салоне «Меха», — наконец-то ответила она. — Занимаю должность коммерческого директора. А если говорить совсем откровенно, то я — его хозяйка. — Инна достала из сумки визитную карточку с номерами телефонов, своим домашним адресом и координатами фирмы, а затем протянула ее мне. — Вот, — следом она вытащила из кошелька небольшую цветную фотографию. — Это — Алешка. — О чем я, в общем-то, и так догадалась. — Я завтра же вручу вам аванс. Вас не затруднит подъехать в салон?

Я, разумеется, ответила, что не затруднит. На этом мы с Инной и расстались, как только она занесла в свою записную книжку номер моего телефона.

Дома, за чашкой крепкого неизменно черного кофе, я поблагодарила Грету за новую работу. В конце концов, именно ей я была обязана тем, что ближайшие несколько суток мне снова не придется скучать. Об Ирке я почему-то и не вспомнила.

Вставать рано утром, как всегда, не хотелось, однако пришлось себя заставить. Грета просто сходила с ума у двери, так что я вынуждена была поторопиться.

— Ну, девочка, потерпи, — пробовала я ее уговорить, наскоро натягивая джинсы. Но Грета оставалась глуха к моим несмелым мольбам. В голове у меня прокручивались возможные варианты развития событий. Правда, стройной красивой версии мой «бортовой компьютер» пока не выдавал. Я извиняла себя тем, что еще не вполне ознакомилась с ситуацией.

Грета, окончательно потеряв терпение, взвыла, добродушно виляя хвостом. Так что кофе мне пришлось выпить уже после прогулки. Перекусив парой бутербродов, я все-таки обзвонила больницы, для успокоения души, но так ничего и не выяснила, а потом отправилась в институт. Мне предстояло познакомиться с Димой Кошелевым.

От вчерашнего вечернего холода не осталось и следа. На улице стояла прекрасная теплая погода, словно снова вернулось лето. Радовала глаз золотая россыпь опавших листьев. Ясное утро очаровывало своей прозрачной хрустальной чистотой настолько, что просто не хотелось верить ни во что плохое.

Я выехала с автостоянки, полная оптимизма. Дело представлялось мне легким, я склонялась к мысли, что Инна права. Правда, могли возникнуть сложности, если парень выехал за пределы Тарасова, но я надеялась, что до этого не дошло.

Мне удалось добраться до Политеха как раз к перерыву. Просмотрев расписание, я без особого труда разыскала аудиторию, в которой должны были проходить практические занятия Лешкиной группы.

Дима почему-то встретил меня в штыки. Скорее всего, он принадлежал к той породе людей, которые вообще никому не доверяют. А ведь я сказала ему чистую правду, что Леша пропал, и я, по просьбе его сестры, пытаюсь его найти. Конечно, я не стала упоминать, что поиски — это моя специальность.

— Почему я должен вам верить? — осведомился Кошелев, уставившись на меня в упор голубыми глазами из-под нахмуренных бровей. Я попробовала представить, как он улыбается, но у меня ничего не получилось.

— Вы мне абсолютно ничего не должны, я просто прошу вас о любезности, — ответила я.

Дима наконец прекратил вертеть в руках спичечный коробок и сказал, что не смог бы мне помочь даже при всем желании, которое у него, кстати, отсутствовало, ну не нравилась я ему, и все тут, так как Рита переехала, а свой новый адрес оставить не удосужилась. Парень всем своим видом давал понять, что разговор окончен. К тому же в аудиторию вошел преподаватель, и я вынуждена была откланяться. Так что доверительный разговор не состоялся, он наотрез отказался отвечать на мои вопросы.

Но я не была бы Татьяной Ивановой, если бы так сразу смирилась с неудачей, даже не попробовав ничего предпринять. Конечно, существовала вероятность, что Дима Кошелев сказал мне правду, но мое внутреннее чутье, которое почти никогда не ошибалось, говорило об обратном. Интуиция — великая вещь! Я посчитала, что он просто-напросто выгораживал друга, подозревая что-то неладное. Поэтому направилась прямиком в деканат, где после небольшого вступления объяснила ситуацию немолодой секретарше в темно-синем вязаном костюме и некрасивых очках. Она почти сразу прониклась ко мне сочувствием и, посетовав на современные нравы, полезла в пухлый коричневый журнал с фамилиями студентов.

— На этом курсе училась только одна Маргарита, — сообщила женщина, захлопнув список. — Ее фамилия — Скворцова. Успеваемость, конечно, оставляла желать лучшего, — добавила она и начеркала Ритин адрес на двойном тетрадном листке. Следовательно, я оказалась права, а Кошелев врал мне самым наглым образом.

Вчетверо сложив листок, я засунула его в карман куртки и, вежливо поблагодарив институтского сотрудника, устремилась к выходу, где у самых обшарпанных дверей столкнулась с Кошелевым, бессовестно прогуливающим практические занятия. Интересно, под каким это предлогом ему удалось ускользнуть от преподавателя?