Юлия Николаева - Тайна за семью замками

Следователь покивал и спросил о другом:

— Говорят, вы очень интересовались деревней Дымно?

Меня так и подмывало спросить, кто именно это говорит.

— Собственно, — продолжила я, кинув на Любку гневный взгляд, — мы ткнули пальцем в ту местность, где раньше была деревня, я сказала, мол, давай поедем в соседнюю, но Люба настояла на поездке в лес.

Подруга выпучила на меня глаза, но потом закивала, разводя руками, мол, да, все именно так и было.

— И как, съездили?

— Съездили, — кивнула я, — только там ничего нет кроме леса.

— И дальше вы решили отдохнуть у нас, в Марьино?

— Да, места здесь красивые, раз уж приехали, почему не отдохнуть.

— А с кем в Дымно ездили?

— С Гришей и Сашей, — охотно ответила я.

— Кстати, о вашем однокласснике, вы знаете, что пожар в его доме произошел неслучайно?

— То есть? — подала внезапно голос Любка, чего не ожидал никто.

— Собака была накормлена снотворным, а сам дом облит бензином как раз со стороны комнаты Веременко.

— Вы связываете это с убийством Кристины? — невинно поинтересовалась я.

— Пока мы работаем над поиском возможных недоброжелателей.

— У нас таковых нет, — я развела руками и честно посмотрела в глаза Мироненко, а Любка мне вторила. Гриша стоял в стороне, о чем-то задумавшись, на него внимания вроде как не обращали. Следователь устало потер лоб, потом сказал:

— Я бы хотел осмотреть вашу машину.

Я согласно кивнула, и мы отправились к машине, Любка увязалась следом, а Гриша предпочел остаться дома. Мироненко вызвал следственную группу, и они около часа старательно копались в моем «Опеле», снимая отпечатки пальцев. Нам с Любкой тоже пришлось пройти данную процедуру, чтобы быть исключенными из списка подозреваемых, как пояснил улыбчивый парень, который сие и проделывал.

— Или попасть в первые ряды, — буркнула на это подруга, а я на нее цыкнула.

К тому моменту, когда все было закончено, и нас отпустили домой, начало темнеть. Мироненко настоятельно велел нам не дурить, не пояснив, правда, что следует понимать под этим словом, а также не покидать деревню. Мы согласились на все условия и потопали домой к Грише, правда, предварительно заглянув к Сашке. На нашу удачу, он сидел во дворе в одиночестве и ел пироги, от которых меня уже начало мутить.

— Эй, — тихонько позвала его Любка, а Сашка насторожился и поглядел в сторону кустов, где мы притаились.

— Вы чего? — не понял он.

— Боимся заходить, вдруг заругают, — отозвалась подруга.

— Не бойтесь, бабуля с тетей Мариной ушли к соседке.

Мы тут же разместились рядом с ним на скамейке, и Любка потянулась за пирогом.

— Как дела? — спросила она с набитым ртом.

— Следователь два часа вопросами мучил, — пожаловался Сашка, — кто мог, за что мог, чем тут занимаетесь и так далее. А что я ему скажу?

— А что ты ему сказал? — поинтересовалась Любка.

— Что знать ничего не знаю, сидел себе спокойно, и тут вдруг…

— Про нас спрашивал?

— Само собой, — кивнул приятель, — кто, зачем, откуда. Я рассказал про вашу дурацкую историю с пальцем и картой, а больше, мол, ничего не знаю.

— Молодец, — похвалила его Любка, но он только грустно вздохнул.

— Вся моя работа в доме сгорела, теперь придется заново начинать, — заметил он и поинтересовался, с опаской покосившись на меня, — у вас как дела?

— Все хорошо, — отозвалась подруга, — завтра в Дымно едем с Гришей.

Сашка закашлялся, поперхнувшись, а потом спросил:

— Зачем?

— Надо еще раз все проверить, — Любка заявила это таким тоном, словно ее слова отвечали на все вопросы. Вообще на все, включая вопрос зарождения жизни на Земле.

— Как люди-то? — перевела я тему, — не остыли?

Сашка хмыкнул.

— Бабуля меня заставила в церковь сходить, чтобы избавиться от дьявола. Так что я теперь чист, как младенец, а вот вам советую поостеречься.

Мы с Любаней еще немного посидели, но потом решили ретироваться, пока хозяйка и баба Маша не вернулись в дом, а то потом и его окуривать будут. По дороге мы обсудили некоторые детали завтрашнего мероприятия, а заходя в дом, Любка сказала, критически себя оглядев:

— Одежду было бы неплохо поменять.

— Все сгорело, — напомнила я, и тут Гриша, услышав нас, подал из гостиной голос.

— Могу помочь.

— Чем это? — поинтересовалась Любка, приближаясь к нему.

— У меня есть немного женской одежды, правда, не знаю, подойдет ли она вам.

— Откуда? — хмыкнула Любка.

— Любовь Викторовна, — отозвался он, — вы не поверите, но в моей серой и беспросветной жизни иногда появляются женщины.

Я нахмурилась, а Гриша поинтересовался:

— Так надо или нет?

— Давай посмотрим, что твои прошмандовки носят, — проворчала подруга, а Гриша рассмеялся, поднимаясь из кресла.

— Считаешь, что я встречаюсь с девицами только подобного рода? — спросил он, минуя нас и открывая в кухне дверь в небольшую подсобку.

Любка только хмыкнула, качая головой, а я предпочитала игнорировать подобные темы в принципе. Гриша вернулся с бумажным пакетом из модного магазина и высыпал содержимое на журнальный стол. В нем были две белые майки, современный спортивный костюм розового цвета, короткая юбка и полупрозрачный красный пеньюар.

— А это у нас вечерне-выходное платье? — язвительно спросила Любка, держа последний на двух пальцах. Выглядел пеньюар довольно пошло, но, надо признать, соблазнительно.

— Именно, — лучезарно улыбнулся Гриша.

Девушка, носившая эти вещи, явно была некрупных габаритов, размер оказался нам с Любкой впору. Мы забрали все кроме пеньюара и направились наверх мерить. У лестницы подруга тормознула и подозрительно поинтересовалась:

— Так откуда у тебя эти вещи?

— У нас случилось несовпадение жизненных позиций, — Гриша развел руки в абсолютно ненатуральной печали, — это настолько встало между нами, что девушка покинула в спешке мой радушный дом.

Любка хмыкнула и направилась дальше по лестнице, а я за ней.

— Ты видишь, — заявила она, только мы оказались в комнате, — не угодила девица, и он ее, недолго думая, за дверь выставил. Что за мужик.

— Может, она сама сбежала, — не согласилась я, а Любка вздохнула.

— Разве от такого сбежишь? Подлец подлецом, но как взглянет, так и тянет раздеться сразу.

— Ты практически замужем, — напомнила я ей.

— Замужем я как раз теоретически. Родион молчит, как в воду канул, трубку не берет. Как бы он там наш клад не раскопал.

— Не переживай, не раскопал, чую, тайник твоего прадеда открыть не так легко.

— На то и надежда.

— Что будешь завтра Гришке врать, когда Родион не появится?

— На месте и решим, — лениво отозвалась Любка, заваливаясь на кровать, — давай спать, что ли, завтра ранний подъем.