Лариса Соболева - Ночь, безмолвие, покой

– Она алкоголичкой была?

– Просто любила выпить. Очень любила. Одиночество ищет друзей, Катерина Гавриловна нашла верного друга – рюмку, поверьте, это не делало ее хуже.

– Разве она одинока? А дочь?

– У дочери своя жизнь, в которой для матери не нашлось места.

– А у вас есть мать?

– Она умерла при моем рождении.

Приехала милиция…

Алиса запланировала кучу дел, лишь бы чем-то занять себя. В работу с головой не уйдешь – каникулы, по расписанию в Доме детского творчества у нее остались занятия всего два раза в неделю, да в центре «Малыш» подрабатывала. Алиса затеяла косметический ремонт, сама двигала мебель, выбрасывала старье, сдирала обои. А ремонт только начни, мало того что конца ему не видишь, но и времени ни на что остальное не остается, углубляться в переживания стало некогда. Три дня пролетели мухой, к вечеру Алиса уставала до бесчувствия, тем не менее переодевалась и шла то к одной подруге, то к другой, короче, инструкции Никиты она выполняла буквально.

После посиделок с подругами Алиса обычно возвращалась домой, разумеется, ее провожали. На этот раз решила переночевать, засиделись за полночь, Ольга вдруг опомнилась:

– А мой-то где шляется? Полпервого!

– С друзьями, наверное, – предположила Алиса.

– Позвонить нельзя? – обозлилась Ольга, нажимая на кнопки, затем долго слушая трубку. – Вот негодяй, не отвечает…

Еще полчаса она непрерывно звонила мужу, а в час и он заявился – пьяный в лоскуты. Ольга завелась, накричала на него, получила в лицо кулаком… Не для Алисы подобные сцены, она решила ретироваться:

– Я пойду…

– Куда ты пойдешь ночью? – ревела Ольга, не забывая сыпать оскорбления мужу: – Урод конченый! Я милицию вызову! Тебе там быстро мозги вправят!

Он не оставался в долгу, зверея:

– Заткнись! Еще слово… пасть порву… Милицию она вызовет! Вызывай! Я тебя выкину с балкона! Без парашюта!

А что между словами вставлялось – не повторить! Алиса попятилась к двери, а то и ей достанется:

– Да тут идти три шага… Извини, вы уж сами… Я побежала.

И рванула по лестнице вниз, забыв, что лифт есть. На улице Алиса кинула взгляд на окна Оли – там метались тени, видно, отношения выясняли при помощи кулаков. Бурная у людей жизнь, а она с Валеркой почти не ссорились.

Добиралась домой дворами, после дождей земля пропиталась водой, туфли вязли в грязи, в общем, хотела сократить путь, получилось наоборот. У дома, очистив от комьев грязи обувь, Алиса заодно передохнула и вошла в подъезд. Поднимаясь на третий этаж, она думала, как сейчас рухнет на кровать и заснет, но, когда осталось пройти последний пролет, замерла.

Возле ее двери возился мужчина. Да нет, он пытался открыть квартиру! Непроизвольно у Алисы вырвалось:

– Вы кто?! Что вам нужно?

Он шарахнулся от двери, но не кинулся бежать, а застыл…

Тут-то Алису и накрыла паника. Его лицо почему-то было черным, оттого непередаваемо страшным, словно это сам черт стоял на площадке. Алиса не додумалась, что он надел маску или еще что, она видела ирреальное существо, способное уничтожить ее в считаные секунды. Стоило ему сделать к ней шаг, Алиса помчалась вниз, не сообразив поднять крик. Казалось, на улице будет безопасно, а в подъезде даже стены враждебны, помощи ждать неоткуда. Она слышала топот его ног сзади и сопение, не оглядывалась, чтобы не терять время, а он все равно настиг ее, просто прыгнул. Глухо вскрикнув, Алиса плашмя врезалась в стену между дверьми первого этажа, успев подставить ладони. Он придавил ее своим телом, одной рукой схватил за волосы и оттянул голову назад, его вторая рука попала на лицо, соскользнула, ведь Алиса вырывалась. Когда его пальцы обхватывали ее шею, она закричала, но не это спасло, а темнота. На первом этаже не было лампочки, поэтому напавший мужчина плохо координировал свои действия, а также не видел, что ладонь Алисы ищет кнопку звонка. Как только раздался отчетливый и беспрерывный перелив, мужчина кинулся вон из подъезда, тогда как Алиса, почувствовавшая свободу, сползла по стене. Не хватало кислорода, будто побывала в безвоздушном пространстве, она глубоко вдыхала и вдыхала, только выдохнуть почему-то не получалось.

Дверь квартиры открылась, выглянула лысая голова…

У Никиты сон здоровый, соответственно крепкий, разбудить его нелегко, особенно по телефону. Но длительный трезвон все же долетел до спящего сознания. Не открывая глаз, Никита нащупал трубку, поднес к уху, не вымолвив ни слова.

– Ник! Ник, это я, Алиса. На меня напали!

Она так кричала в трубку, что волей-неволей расцепишь слипшиеся веки, правда, они тут же и смежились.

– Напали, – вымолвил он вяло, не соображая, кто звонит и с какими новостями. – И что?

– Ник, он… он душил меня!

– А ты?.. – Вдруг его ударило: на Лису напали, душили! Он резко сел, спустив ноги на пол. – Напали?!! Кто?

– Не знаю… – всхлипывала Алиса. – Никита, он пытался открыть мою квартиру, а я шла от подруги… Мне так страшно…

– Ты где?

– Дома. А если он вернется?

– Запрись, я сейчас приеду.

Никита включил настольную лампу, привыкнув к свету, взглянул на часы и вытаращил глаза: два ночи! Хорошенькое дело! Значит, нападение произошло недавно, где же были телохранители Лисы? Ругая вслух Эдуарда Дмитриевича, который обязался обеспечить ей безопасность, Никита оделся, машинально прихватил пачку сигарет, а пистолет, прежде чем сунуть за пояс, проверил на боеготовность.

Домчался быстро, в подъезде вытащил пистолет, чтобы самому не оказаться беспомощным при встрече с бандитом. Маловероятно, что напавший на Лису тип обосновался в подъезде, но Никита поднимался по лестнице не спеша, слушая «колодец» и глядя вверх. Тихо, как в пустыне.

Едва он переступил порог, Алиса бросилась к нему с ревом, Никита обнял ее, не забыв захлопнуть дверь ногой.

– Ну, все, все, – гладил ее по вздрагивающей спине. – Я здесь, не бойся. Что случилось?

Сбивчиво, не отрываясь от Никиты, захлебываясь слезами, она коротко рассказала о нападении. И так дрожала при этом, что дрожь передалась и ему, но другого характера. Сначала непроизвольно, в качестве утешающего средства, он целовал ее в макушку и лоб, Алиса как будто этого вовсе не замечала, приподняв голову, заглянула ему в глаза:

– Ты обманул меня?

– Я? – сглотнув ком, произнес Никита. – Я не обманывал тебя…

Ему уже не важно было нападение на нее, оно позади и черт с ним, потом уточнит детали, обдумает – все потом, завтра. А сейчас он убрал с ее висков густые пряди рыжих волос, взял в ладони лицо. Губы коснулись мокрой щеки, затем второй, носа… Алиса опустила слипшиеся от слез ресницы, замерла, перестав дрожать, казалось, и не дышала. Но ее пересохшие губы приоткрылись, чуть слышно, с недоумением, которое явно не относилось к нападению, выговорили: