Лариса Соболева - Ночь, безмолвие, покой

– Сказал, что сюрприз ему припас, в смысле Хвалюну.

– И все?

– Все. А чуть позже я узнал… Жалко. Таких, как Левка, мало, хотя дурак он был. Дурак.

Ясно, что сюрприз – это диск с головоломкой и смерть Левы. Получается, Валерка виновен в смерти парня, возможно, косвенно, но виновен? Чем же Валерка насолил Леве, это должно быть нечто мощное, убивающее душу, потом тело. Кулаков не знал и не подсказал, кто еще был ближайшим другом Левы.

– Имелись пацаны, с которыми он на музыке сошелся, а чтобы кто-то тесно с ним дружил… не-а, не знаю таких.

Но все-таки кое-что постепенно выясняется, не быстро, однако капля камень точит, по каплям Никита разберет головоломку. Он купил шампанское, цветы, коробку конфет и отправился на дачу к Лоле.

Загородный дом поразил простором и запредельным шиком, словно это вилла на берегу Адриатики в престижном месте. Море, правда, недалеко, а место не престижное, да и внешне дача отличается только размерами, зато внутри…

Никита кинул пиджак на спинку кресла, осматривая убранство гостиной, а не «зала», как у предположительной сестрички Инны. М-да, взбесишься тут (он имел в виду Инну), зная, что твоя сестра пользуется благами, которые большинству лишь снятся, а ты донашиваешь юбку и кофточку чужой прабабки. Естественно, захочется отыграться и предоставить сестре скромные условия с общим унитазом, смердящим на всю камеру, нарами и прочими «удобствами» зэков. Конечно, не все поголовно столь жестоки, однако не у всех и родственные узы завидные.

Пока Лола хозяйничала на кухне, Никита подошел к стойке с дисками, перебирал их. Наконец Лола внесла поднос с закусками, поставила на столик, где уже стояли шампанское, коньяк, тарелки и бокалы.

– У вас много классики, – заметил он. Ну, извините, кто ж не знает Баха, Чайковского, Шостаковича? Даже если никогда не слушал их произведения, имена композиторов были на слуху.

– Лева приучил меня, – сказала Лола. – Он всех умудрялся заставить полюбить мировые бренды.

– А «Болеро» Равеля у вас есть?

Лола недоуменно уставилась на него:

– Конечно. Почему «Болеро» вас интересует?

– Нравится.

– Странно…

– Что именно?

– Это одно из любимых произведений Левы.

– А что еще он любил?

– Баха – «Страсти по Матфею», Чайковского – «Манфред»… много могу назвать, но не хочу.

Со страстями Никита кое-как знаком в узком смысле этого слова, а «Манфред»… Ну, каждому свое. Он перешел к столу, открыл шампанское, налил Лоле, себе коньяку. Выпили за удачное завершение фактически дохлого дела.

– Я думала, мне не выбраться, – сказала растроганная Лола. – Вы просто гений, Никита, я восхищаюсь вами.

Да ему от ее восхищения ни холодно ни жарко, вот если бы жару добавить… Лола наверняка горячая, как вулканическая лава. Он хлопнул вторую рюмку коньяку, после которой тормозные центры заметно ослабли, и прикинул: она пригласила его на дачу, где никого, кроме них, нет, это ли не тонкий намек на толстые обстоятельства? Тем временем Лола, еще живущая недавним прошлым, поинтересовалась:

– А что теперь с этой… Инной?

– В розыск подадут. Во всероссийский.

– И есть гарантия, что ее найдут?

– Гарантии нет, но, надеюсь, найдут.

– Надежды мне мало, я бы хотела увидеть ее собственными глазами. Признаюсь только вам, пока она гуляет, мне очень неспокойно.

Никита пересел к ней на диван, взял за руку и поднес пальцы к губам со словами:

– Не думайте о ней. План ее провалился, на вас она вряд ли организует новую атаку, так как понимает, что теперь не удастся выдать Инну за Лолу.

– А мне отчего-то страшно…

– Не бойтесь…

Наверное, пальчики хватит целовать, пора приступать к серьезным действиям. Тем более что он герой в ее глазах, а в героев влюбляются, правда, не всегда без оглядки, но ему достаточно временных страстей. Никита притянул ее, Лола даже не осадила его, а как будто ждала этого, значит, можно. Он целовал давнишний предмет вожделения с необычайной живостью, разжигаясь, как костер. Попутно стащил бретельку с округлого плечика, вторую. Ух, что за грудь… и шея… и губы… сейчас проверит остальное, что скрывает платье…

Последняя фаза перед рассветом, голова на подушке, глаза в потолок. Проверил. Предвкушение было куда сильнее, нет, он разочарован. Да, да, разочарован, воображение дарило больше удовольствия. Лола, сексапильная и возбуждающая, на деле оказалась бревно бревном, которое разве что не говорило, мол, ты уж сам люби меня, а я погляжу, как это у тебя выйдет, и оценю твои способности. Вздохов, охов, стонов, как у пьяной кошки, и близко не наблюдалось, какое ж тут удовольствие? Получается, он не смог ее раскочегарить, это очень бьет по мужскому самолюбию, в подобном положении теряешься и охлаждаешься.

Рассвет. Никита тихо встал с кровати, спустился в гостиную, закурил. В самый раз сейчас собраться и свалить, чтобы не смотреть в глаза Лоле, почему-то ему стыдно за собственную частичную несостоятельность в постели. У него-то все нормально, а она… Да, такое с ним первый раз! Но стать хамом Никита не хотел, потому не сбегал, понадеялся, что в следующий раз получится разжечь Лолу.

Наступило утро, Лола встала рано, появилась наверху:

– Давно не спишь?

– Не так чтобы очень… – потупился Никита, как красная девица. Но казалось, она не в обиде на него.

– Сейчас позавтракаем, – она спустилась по лестнице, – потом мне в офис надо, а тебе?

– Мне в ЧОП, я его забросил из-за тебя.

Кофе, тосты, завтрак. Никита выбросил из головы разочаровавшую его ночь:

– Ты в телохранителе уверена?

– Да, а что?

– Мне он нравится, истинный мужик. Хочу халтурку ему подкинуть, не возражаешь?

– Если только твоя халтурка не помешает ему работать у меня.

– Нет, не помешает. Ну, может, на пару вечеров я арендую у тебя твоего телохранителя. Остап… как его полностью? Мне нужны его данные.

– Остап Степанович Ясень.

– Безупречен?

– Безупречных людей нет на земле, но он предан, ответствен, не глуп, смел. Подходит?

– Вполне.

– Живет он в каком районе?

– На Кукушке. Живет с матерью, в собственном доме, а мама у него самогонщица.

– Денег не хватает, что мать вынуждена вдыхать пары алкоголя? – пошутил Никита, улыбнувшись первый раз за утро.

– Просто это ее хобби. – Никита почему-то расхохотался. – Не смейся. Да, у нее своеобразное хобби, от сына она не зависит. Каждый зарабатывает как умеет.

– Он неотлучно с тобой находится…

– Ревнуешь?

– Немного. Неужели твой Остап без изъянов? А в рулетку он играет? В карты режется? Женщин любит?

– Насчет женщин не знаю, не интересовалась, а в карты и рулетку не играет, он жадный. Но пару раз в неделю заседает в клубе «Атлантика». Выпивает, бывает, на следующий день вялый, как тряпка. Ну, идем собираться?