Александр Юриков - Все каюты проданы

В Черном море тоже были замечены волны-убийцы десятиметровой высоты. Они играючи перевернули несколько небольших траулеров.

В 2006 году такая волна обрушилась на британский паром Pont-Aven, следовавший по проливу Па-де-Кале. Она разбила окна на высоте шестой палубы, причинила ранения нескольким пассажирам.

Что побуждает морскую гладь внезапно взметнуться гигантским валом? И серьезные ученые, и теоретики-любители вырабатывают самые разные гипотезы на сей счет. Волны фиксируют спутники из космоса. Их модели создаются в исследовательских бассейнах. Однако причины возникновения этих убийц до сих пор окончательно не ясны.

Но Лавроненко волновала не причина катаклизмов, а их возможные последствия. За действия экипажа он не беспокоился, был уверен, что каждый встретит опасность на своем месте, тем более что этим заранее озаботился старший помощник.

А вот пассажиры!.. Легкомыслие, отсутствие чувства опасности, лихой кураж, подогретый алкоголем. Все это могло поставить под угрозу безопасность людей, за которых он отвечал головой.

Капитан поспешил на среднюю палубу. Там были сосредоточены места развлечений и с большой вероятностью могли оказаться пассажиры с детьми.

«Ромео» между тем медленно разворачивался, чтобы не встречать волну бортом. Черное небо в обрывках туч словно старалось приплющить судно к водной поверхности. Картина была завораживающая и очень тревожная. Огромный многопалубный лайнер, олицетворение уюта, надежности, прочности, в одно мгновение превратился в игрушечный кораблик, брошенный чьей-то небрежной рукой в кипящий водный котел.

Через каждые десять метров Лавроненко видел фигуры в плащах-дождевиках. Все члены команды, которые должны были выйти на палубу в этот сложный момент, находились на месте. Кого-то вели в каюту, бережно укрывая плащом. Кого-то, напротив, вежливо, но твердо просили не покидать закрытое помещение. В общем, все занимались своим делом.

Еще один мощный удар обрушился на борт. Водная пелена закрыла видимость. Впереди на расстоянии десяти метров капитан различал лишь слабые тени.

Одна из них как-то неуверенно металась из стороны в сторону, а потом вдруг исчезла. За ней метнулась другая, покрупнее.

Капитан инстинктивно почувствовал, что должен быть там, впереди, где мелькали эти тени. Еще один удар в борт замедлил его движение. Но он все же рванул вперед и разглядел одну из теней. Это был кавказский парень-спортсмен, которого Лавроненко пару раз видел в компании певицы из группы «ПП».

Однако все ассоциации тут же улетучились, потому что парню явно была нужна помощь. Он навис над ограждением вокруг палубы в неестественной наклонной позе.

Подоспевший Лавроненко увидел, что у парня на руках буквально висит чье-то тело.

Он хотел перехватить руку, но парень отрицательно покачал головой и скомандовал:

– Подстрахуйте меня, чтобы ноги не скользили. А с этим я справлюсь.

Капитан поставил жесткий упор, и парень стал медленно поднимать свою ношу. Из-за ограждения показалась круглая коротко стриженная голова с ошалевшими от страха глазами, плечи в облегающей спортивной майке с какой-то яркой картинкой. Наконец вымокшего до нитки парнишку удалось перевалить через борт. Он осел на палубу и продолжал таращиться, явно не понимая, что с ним произошло.

– Я шел к себе в каюту, – словно оправдываясь, начал спортсмен. – Услышал какой-то звук, посмотрел. Он там висит, руками зацепился. А сам вытянуть себя не может. Вот подержал его. Хорошо, вы успели. – Он уже дышал ровно, спокойно, как будто перед этим не испытал огромного физического и нервного напряжения.

«Силен!» – с уважением подумал капитан и проговорил:

– Я парнишкой займусь. Определим его в медчасть, пусть доктор проверит, даст что-нибудь согревающее. А тебя как зовут?

– Тимур.

– Тимур, сейчас не до благодарностей, но за пассажира спасибо. Иди, переоденься и согрейся. Есть чем?

Снова прилетела волна, но навалилась уже без прежней энергии. Она словно поняла, что против этих крепких мужчин у нее маловато силы.

«Когда мужчины ложатся рядом, чтобы удовлетворить свою похоть, это не способствует совершенствованию нашего духа… Но когда они хотят поделиться знаниями, воспитать друг в друге добродетель – их любовь чиста и прекрасна. Когда они соревнуются в пробуждении добрых, лучших чувств в душах друг друга, любовь между мужчинами способна создавать государства и вырывать нас всех из жабьих болот».

Александр Абдрахманов отложил тонкую книжку с арабской вязью на обложке и вытянулся на койке. Персидская поэзия! Насколько тонко, изящно и вместе с тем чувственно. Как будто кто-то чиркнул тоненькой спичкой, а по жилам уже пробежал огонь.

Самое главное было сделано. Загрузка прошла без сучка без задоринки. Сам шеф-повар ни на минуту не отходил от трапа, по которому контейнеры шли на кухню. Но в глубине души он почему-то был твердо уверен в том, что никаких нелепых случайностей не произойдет.

Первый помощник мелькнул пару раз, убедился, что есть кому контролировать погрузку, и убыл к главному трапу, где не рассасывалась толпа вокруг новой игрушки – сканера. Вот где наблюдались и шум, и суета, и мини-скандалы.

Тем временем контейнеры со смертельной начинкой спокойно легли в надежное место на кухне теплохода. До завтра.

На следующий день жизнь многих людей, связанных с «Ромео», должна сильно измениться. Он, Александр Абдрахманов, лично никому не желает зла. Но что у кого написано на небесах невысыхающими чернилами, то не смахнешь дуновением ветра. Каждый получит то, чего заслуживает, к чему он шел.

Шеф-повар «Ромео» тоже умрет. Духовно. Кто явится вместо него на свет, пока не ясно. Иншалла – все будет хорошо с помощью Аллаха!

А пока у него есть три свободных часа. Можно проститься с городом, а заодно и с той не самой праведной жизнью, которую он вел. Последний раз вкусить сладость греха. Снова опуститься в эту яму нечистот, чтобы потом еще яснее было, какая разница между ним сегодняшним и тем, который родится завтра.

Он усмехнулся, подумав о внутренних противоречиях ислама. Конечно, арабский мир ввиду его безграничной сексуальности может существовать, не деградируя, только в условиях жесткого контроля над половой активностью его членов.

Не поэтому ли двадцатый век с его сексуальной свободой вызвал в исламе рецидив ваххабизма как защитной реакции против саморазрушения? Это должно быть интересно для геополитиков и социальных психологов.

Сексуальная всеядность арабов едва сдерживается самим исламом. Он даже вынужден был пойти на уступки, создать концепцию ограниченного гомосексуализма, при котором отношения запрещены только между взрослыми мужчинами, но дозволены с мальчиками-подростками.