Глафира Глебова - Красота, которая убивает

Ольга порозовела еще больше.

– Прекратите ваши шуточки, господин Росси! Итак, отвечайте: почему вы убили Габора Ференца?

– Я даже не знаю, кто такой Габор Ференц.

– Ваш соотечественник.

– У меня миллионы соотечественников – и что с того? Я не знаю, кто это и уж тем более кто его убил и за что.

– Бессмысленно отпираться, Росси: все улики указывают на вас.

– Какие улики? Смешно. У вас нет ни одной улики. Может быть, вы нашли отпечатки моих пальцев на месте преступления? Или орудие убийства, на котором тоже мои отпечатки?.. Что молчите, уважаемый дознаватель?

Ракитина одарила Росси убийственным взглядом.

– Следствие предполагает, что вы работали в перчатках, а нож унесли с собой.

– Вот видите, вы все предполагаете, а где же реальные доказательства? Их просто нет! Нет! С таким же успехом я могу предполагать, что это вы убили Ференца.

Ольга начала злиться, выдержка ее покидала, а Серджио, наоборот, все больше раскрепощался и улыбался.

– Вы знали Габора Ференца? – грозно посмотрела на бандита Ракитина.

– Нет, я же сказал.

– Но вы жили в одном отеле.

Росси затушил сигарету.

– Мало ли кто жил в этом отеле! И что, я должен их всех знать?

– Вы уехали сразу после убийства, почему?

– Я торопился домой.

Росси с издевкой посмотрел на девушку.

– Ольга, стоит ли так нервничать. Все равно ты ничего не докажешь. И хотя у меня три пожизненных срока и в Польше, и в Хорватии, и в Италии, я не хочу вешать на себя чье-то преступление. Я сам хочу разобраться, кто убил Ференца, чтобы помочь тебе. Давай лучше сыграем в игру.

– Что за игра? Не морочьте мне голову, господин Росси! – продолжала «кипеть» Ракитина.

– Игра называется «Кто убил Ференца?». И вот наводящий вопрос: а что, если в этом деле замешана женщина?

– Женщина? Откуда? – удивилась Ракитина.

– Из «Метрополя».

– Кто она? Ее имя и фамилия?

– А об этом вам расскажет служба безопасности гостиницы. А больше я ничего не скажу.

Ольга пыталась допрашивать Росси и дальше, но тот стоически молчал и лишь ухмылялся. Тогда Ракитина вызвала конвоира.

– Уведите арестованного, – распорядилась она.

Росси, демонстративно заложив руки за спину, пошел на выход. Тюремщик за ним. Но прежде чем уйти, Серджио обернулся и вполне искренне сказал:

– Теперь я тебя никуда не отпущу, Нина-Ольга. Не знаю, какой крест ты мне несешь, погибель или счастье, но мне придется испить тебя до дна. И только тогда я успокоюсь. Ты мне на самом деле понравилась.

– Это вряд ли у тебя получится, – надменно заявила Ракитина. – Я знаю себя. Красавчики-преступники – это не моя специализация. Тем более ты всю жизнь проведешь в тюрьме – вряд ли мы увидимся.

Серджио поднял рукав рубашки и показал тату с надписью.

– Взгляни, Ольга. Мой девиз: не отступать и не сдаваться. Так что…

– Так что… идите, господин Росси, и обдумывайте свое непростое положение. И лучше во всем чистосердечно признаться и облегчить свою душу.

– Душу я облегчу, когда подарю тебе обручальное кольцо…

– Наглец! – чуть не задохнулась от возмущения Ольга. – Да уведите его скорей! Что вы стоите?!

Конвоир сердито толкнул преступника в спину и прикрикнул на него:

– А ну, пошел вперед! Нечего здесь зубы скалить!

Когда Росси увели, Ракитина беспомощно опустилась на стул, облокотилась о стол и сразу успокоилась. Будто пар из нее вышел. Осталась только злость на себя. Как ловко Серджио вывел ее из равновесия! Явно допрос ей не удался сегодня. Давно она не терпела таких обидных поражений. Да, матерый он преступник, но она должна учиться сдерживать эмоции. Здесь ей, несомненно, не хватило выдержки. От этого было вдвойне обидно. Балканская Акула явно перегрызла Московскую. Но для этой локальной неудачи есть только одно оправдание Ольги – это противоречивые чувства к этому бандиту. Они явно мешали девушке вести беспристрастный и жесткий разговор, а Росси умело воспользовался ее слабостью.

Сыщик в Ракитиной умолк, и на сцену выступила влюбленная женщина. Поток мыслей потек в другое русло.

Какой он все-таки наглый тип – кольцо ей обручальное обещал купить! А ведь купит. Он такой! Но он же преступник! Но все-таки Серджио какой-то особенный. Дерзкий, сильный, мужественный, обаятельный и, что немаловажно… красивый! Как он целуется, какие у него нежные и крепкие руки! Жаль, что они не дошли до порога люкса – а то бы…

Ольга вернулась к себе в гостиницу, переоделась в голубой халат, сходила в душ, помыла голову и, замотав волосы полотенцем, села в кресло с чашечкой кофе. Она задумчиво смотрела на красавец-Дунай и здание парламента, прокручивая в голове вчерашний день и сегодняшний.

Какие они были все-таки разные! Вчера Росси был ее возлюбленным, а сегодня стал врагом. Невероятно! Но если все трезво и без эмоций разобрать, согласно позиции оперативного сотрудника, то ничего особенного не случилось. Перипетии жизни – и больше ничего! Сыщик поймал преступника – обычная история. Но какая-то непонятная печаль лежала на душе Ольги… Все-таки, согласно позиции романтически настроенной девушки, она больше вспоминала день вчерашний, чем нынешний. Горести забываются, а радости – никогда! Ну почему Росси не простой менеджер или риелтор?! Или на худой конец – актер. Тогда бы Ольга могла быть с ним. Как жаль, что Серджио – бандит!

Новая волна щемящей и сладкой грусти, более мощная, чем предыдущая, накрыла Ракитину с головой. Ольга воткнула в уши наушники и включила плеер на мобильном телефоне. Следуя своему лирическому настроению, нашла в списке треков свою любимую песню и запустила ее. Песня точно передавала ее душевные переживания…

Прекрасные глаза Ольги предательски увлажнились, и она поставила песню на повтор.

1946 год, г. Бухарест, Румыния

Сын мадам Ренци – Лоренцо – с размахом кутил несколько дней у одной девицы, затем проиграл все свои деньги в казино и, оставшись на мели, решил пожить за счет богатой матушки.

Вечером Вера пришла домой и увидела пьяного в стельку Лоренцо. Он валялся на огромном белом кожаном диване. Гостевой зал был весь в сигаретном дыму. В руках сын держал бутылку вина и отпивал из горлышка. На дорогом персидском ковре валялись окурки, пустые бутылки и появились винные пятна. Гувернантку Вера отпустила еще днем, шофера тоже, а больше слуг в особняке не было.