Глафира Глебова - Красота, которая убивает

Ольга очень любила живопись. И сама неплохо рисовала. В свое время с отличием окончила художественную школу, поэтому любила посещать Музей изобразительных искусств имени Пушкина, а когда попадала в Петербург, то могла провести целый день в Эрмитаже или Русском музее. Особенно ей нравилось разглядывать полотна фламандских и голландских живописцев. Она стояла возле них часами.

А вот Венгерская национальная галерея внутри не особо впечатлила Ракитину. Окна пыльные, штукатурка местами осыпается. Музей явно уступал другим европейским галереям по уровню и ценности художественных полотен. А второй этаж – искусство после 1945 года – вообще ничем ее не заинтересовал. Но венгерская живопись откровенно удивила Ольгу. И хотя венгры учились у несравненных голландцев, они явно превзошли своих учителей! В довершение экскурсии Ольга и Петри поднялись на смотровую площадку на куполе дворца и полюбовались панорамой Будапешта.

Затем господин Петри и Ракитина отправились на гору Геллерт, названную в честь католического святого – Герарда Венгерского. На ее вершине находилась Цитадель, укрепление, которое построили в середине XIX века, чтобы контролировать город. А возле нее расположилась современная зона отдыха с ресторанами, пивными барами и кафе, здесь даже построили купальню и гостиницу с водолечебницей и бассейнами. У стен Цитадели возвышался четырнадцатиметровый памятник Свободы в честь освобождения страны от фашистов – фигура женщины с поднятой пальмовой ветвью в руке.

Вечером, после посещения Цитадели, Ракитина и Петри прогуливались по набережной Дуная, и бывший чекист спросил у девушки:

– Ты сладкоежка, Ольга?

– Да еще какая! – невольно воскликнула Ракитина.

– Тогда идем на «сладкую экскурсию».

– Сладкую? Это интересно…

И Петри повел русскую гостью в самую знаменитую кондитерскую Будапешта – «Жербо», где был большой выбор истинно классических венгерских пирожных. Потом они посетили кофейню «Базилика», где Ольга полакомилась мороженым, сделанным в виде розочки… И в завершение «сладкой экскурсии» оказались в кофейне «Ретеш ХазЦ», где выпили кофе и отведали знаменитый ретеш-штрудель. Ольга выбрала вишневый с грецким орехом, а Петри – яблочный, и тоже с орехом.

Затем Петри отвез девушку до гостиницы – Ольга остановилась в том же отеле, что и прошлый раз, – а сам поехал домой.

Ракитина долго не могла заснуть: ее переполняли положительные эмоции – слишком много впечатлений за один день! Национальная галерея, гора Геллерт, Цитадель, великолепные штрудели… И этот Серджио Росси! Балканская Акула! Он поразил Ольгу до глубины души: явное несоответствие внешности человека и рода его деятельности! Девушка время от времени доставала портрет Серджио Росси и размышляла о преступнике.

«Такому человеку нужно сниматься в фильмах, а не убивать и грабить людей. Интересно, а какой он на самом деле? Жестокий, безжалостный, бессердечный? Или вдруг мягкий, романтичный и сентиментальный. Есть ли в нем что-то человеческое? Или он неисправимый негодяй, абсолютное зло! Встретиться бы с ним на кривой дорожке и поговорить… обо всем. Как мужчина он, конечно, интересен… Любопытная личность… Что-то в сон клонит…»

Так Ольга и уснула с портретом в руках.

Как и ожидалось, поиски Росси не увенчались успехом. О нем не было ни слуху ни духу. Видимо, залег на дно. Или укрылся в другой европейской стране. А Ракитиной пора было возвращаться в Москву.

Когда Петри провожал Ольгу на железнодорожном вокзале Келети-Восточный, он протянул ей увесистый полиэтиленовый пакет с ручками:

– Это для Андрея Григорьевича. Сало, колбаски… То, что он любит… А вот пять евро для него, смотри не потеряй, эта монета стоит очень дорого. В ней – микропленка.

Ракитина положила монету в дамскую сумочку.

– Что вы, господин Петри, не переживайте, доставлю точно по назначению… А я уже почти научилась говорить по-венгерски. Очень трудный язык для изучения. Много бывает согласных букв в одном слове, не выговоришь. Кёсёнём – «спасибо», нэм – «нет», игэн – «да», сиа – «привет», ходь вадь – «как дела?».

– Молодец! Я тебе вышлю русско-венгерский разговорник. А ты думаешь, русский язык для венгров не сложен для обучения? Русский вообще один из сложнейших языков мира. Там множество падежей, окончаний, суффиксов и так далее.

– Поэтому везде и предпочитают английский – самый легкий и непритязательный язык для усвоения.

– Верно. Значит, так, Ольга, как появится Серд-жио в Венгрии или в другой стране, или если его задержит полиция, я сразу сообщу тебе, чтобы ты вновь приехала. Я снова встречу.

– Спасибо за все, господин Петри, и прощайте! Висонтлааташра!

– Висонтлааташра, Ольга!

Лайош Петри поцеловал Ракитину в щечку, она признательно улыбнулась и, потянув за собой свой дорожный чемодан, зашла в вагон, встала у окна и, когда поезд тронулся, помахала на прощание господину Петри, а тот помахал ей в ответ.

1960 год, г. Ниш, Югославия

Пожилой мужчина переступил порог родного дома и скинул с плеч рюкзак. Его встречал парень лет семнадцати.

– Деда, как съездил? – спросил он.

Мужчина тепло обнял внука.

– Хорошо, Драган, хорошо. Устал только…

– Кушать будешь?

– Да, буду. Я чертовски проголодался в дороге.

– Тогда пойдем на кухню, я приготовил дахорп из баранины. Правда, на гарнир – лишь капуста. Картофель я не успел отварить. Но можно сейчас поставить воду и сварить картошку в мундирах.

– Молодец, внучок, научился ты поварскому делу. Теперь в жизни ты не пропадешь, всегда будешь сыт, да еще будущую жену научишь готовить.

– Я не скоро женюсь, деда.

Дед насмешливо посмотрел на внука:

– Это почему?

Внук пояснил:

– Те девчонки, которые мне нравятся, как правило, красивые, типа наших соседских – Снежаны и Милены. Но они любят денежных ребят и только с такими гуляют. Кафешки, кино, парки развлечений. А я?.. Я не могу даже джинсы новые купить. Мне бы… американские, «Монтана», да рубашку красную цветастую. И денег побольше в кармане. Вот тогда они и «клюнули» бы на меня…

– Будут у тебя джинсы и рубашка, – уверил внука дедушка. – Скоро мы станем богатыми, очень богатыми.

Драган недоверчиво улыбнулся:

– Богатыми? Ты не шутишь, случайно?

Дед посерьезнел:

– Нет, я не шучу. Это истинная правда.

– И у нас будет много тысяч динаров?

– У нас будут миллионы динаров.