Валерия Леман - Искушение золотого джокера

Насмотревшись на снимки, я откинулся на спинку диванчика.

– Итак, еще три рыцаря, – проговорил я. – Леха, скажи честно, кто-нибудь из них показался тебе подозрительным?

– В смысле?

– Ну, к примеру, человек что-то хотел вызнать у вас или тебе показалось, что цель визита – не сдать рукопись, а нечто другое…

Леха расхохотался.

– Братец, да ты великий мистик! – он хлопнул меня по плечу. – Увы, Ален, если и была у всех троих некая цель, то она легко читалась: все они, узнав о рыцарях ордена – Питере Мунке, Люси Манье и твоих дедка́х из магазинчика, также захотели засветиться на страницах прессы. Ну и заодно сдать готовые рукописи, чтобы их труд не пропал зря. Все просто и ясно.

Я сдержанно усмехнулся. Пока в мои планы не входило просвещать Леху насчет Отшельника, чтобы парень своими статьями не спугнул нужного человека. Я просто взял у него адреса троих рыцарей, доложив, что на всякий пожарный постараюсь встретиться и побеседовать с каждым из них.

– Беседуй, если тебе больше делать нечего, – усмехнулся Леха. – Но поверь мне на слово, я из всех троих душу вынул – узнал все, что им было известно об ордене и магистре, то бишь что им практически ничего не известно и многое они узнали лишь из моих статей. Парни просто работали со свитками, пару-тройку раз встречались с магистром в кафе или ресторанчиках. Вот и все!

– А как они с ним познакомились, как узнали про орден?

Леха вновь расхохотался.

– Представь себе, и про это я выспросил. Ничего интересного: всех их нашел сам магистр, сам пришел к каждому из них, рассказал об ордене и рукописях Скильда… И все в том же роде, ты вполне можешь себе представить. Но…

Тут Леху позвали к телефону на рабочем столе; Леха сорвался с места, но вскоре вернулся ко мне:

– Слушай сюда, новая сенсация: только что в управление полиции доставлен Марк Пассе. Его допрос уже начался, а журналисты собираются, чтобы услышать, что предпримет после допроса комиссар. Едешь со мной?

Я пожал плечами. К чему мне было рвать когти в полицию на пару с Лехой? Парень и без меня со всем справится, а потом доложит обо всем, что удалось узнать.

Мы простились с Лехой: он рванул в управление полиции, а я решил навестить Франка Монабилье. Как говорится, чем черт не шутит?..

Мысленно поблагодарив Леху за то, что кроме адресов всех троих рыцарей он любезно предоставил мне и номера их мобильных телефонов, я позвонил мрачноватому учителю, неторопливо шагая по каштановой аллее по направлению к центру города. Долго в моем ухе раздавались гудки, наконец ответил неожиданно высокий тенор:

– Да? Кто это?

Я откашлялся и представился журналистом, ведущим самостоятельное расследование дела об убийстве магистра Себастьяна.

– Слушаю вас, – без особого энтузиазма ответил Монабилье.

Пришлось объяснять ему, что мне хотелось бы встретиться с ним где-нибудь, чтобы задать вопросы о покойном магистре.

– Все, что мне известно, я только что изложил вашему коллеге из газеты «Вести Брюсселя», – недовольно проговорил он в ответ. – Спросите его, а мне больше нечего вам сказать…

– Уверен, что есть! – перебил я его, нутром чуя, что парень готов отключить связь. – К примеру, какой аркан дал вам имя в ордене?

Монабилье молчал. Когда он наконец заговорил, его голос звучал спокойно и деловито:

– Хорошо, раз вы настаиваете, могу выделить вам пятнадцать-двадцать минут, не больше. Где вы сейчас находитесь?..

Мы договорились о месте нашей встречи, и через пятнадцать минут я уже был там: парк Пике неподалеку от площади Саблон, где совсем недавно таинственный убийца, которому я успел присвоить имя Отшельника, зарезал Фламандца.

В реальной жизни мрачноватый учитель выглядел не столь мрачным. Возможно, парень просто комплексовал перед фотоаппаратом, а может, это Леха выбрал не лучший для него ракурс, но при встрече с Монабилье я бы не сказал, что он чертовски подходит на роль Отшельника. Среднего роста, худощавый лысоватый мужчина средних лет средней внешности, он неожиданно крепко пожал мне руку, представившись своим необычно высоким голосом:

– Франк Монабилье, можете называть меня просто Франк. А вы?..

– Ален Муар, – улыбнулся я, в свою очередь, – или просто Ален. Приятно познакомиться.

Мы неторопливым прогулочным шагом направились вдоль аллеи.

– Признаться, я не собирался больше ни с кем встречаться, включая полицию, – первым заговорил Франк, не ожидая моих вопросов. – Мое дело было – сдать рукопись, вернуть свиток, я вполне понимаю, что эти свитки – дорогие. Кроме того, не хотелось, чтобы мой труд пропал даром. Но вы сказали про имена рыцарей по названиям двадцати двух арканов, и, признаюсь, это невольно меня заинтриговало.

Чуть прищурившись, он бросил на меня взгляд.

– Расскажу вам, как я узнал про имена. Это произошло во время нашей второй встречи, когда магистр принес мне работу – первый свиток. Во время первой встречи, кстати заметить, мы просто познакомились и Себастьян рассказал об ордене «Наследие Скильда», а также, собственно, о самом наследии Скильда – сотнях свитков старинных рукописей. Именно эти рукописи меня и привлекли, иначе я немедленно прекратил бы нашу беседу – сказать по правде, терпеть не могу, когда в детские игры играют взрослые.

Он даже фыркнул, произнося последнюю реплику, словно вновь переживая рассказ Себастьяна.

– На мой взгляд, это просто смешно – орден, рыцари… В наше-то время, когда все мы ездим на автомобилях, а не на лошадях, а тексты свитков вводим в компьютер! Все это тем более смешно, если исходит от старца. И все-таки я вступил в этот глупейший орден. Только из-за интереснейшей работы! Свитки Скильда – поистине уникальны, монах обладал рукописями тамплиеров, которые переписывал, комментируя и дополняя. Словом, работать над текстами было чертовски интересно. К тому же, к счастью, так называемые рыцари ордена не встречались, не проводили никаких обрядов и прочих глупостей. Ну а что касается болтовни Себастьяна во время наших нечастых встреч, я мог заставить себя его выслушать – правда, скрипя зубами.

Я молча слушал взволнованный монолог учителя. Слава богу, не пришлось клещами вытягивать из него факты и сведения – он сам, без подсказки, выговаривался, точно до того ему некому было излить все свои претензии к миру и лично к Себастьяну Пилцигу. Мне не потребовалось даже задавать вопросов – парень сам в конце концов перешел к рассказу о собственном имени.

– Так вот, возвращаясь к вашему вопросу о моем имени из старших арканов, – он мрачновато усмехнулся, а его голос, казалось, стал еще тоньше и выше. – Вообще, что касается арканов Таро – этим я никогда не увлекался, а до знакомства с мсье Пилцигом понятия не имел о старших и младших арканах. Это он ввел меня в курс. А в самом конце нашей второй встречи вдруг сказал примерно следующее: «Послушайте, мой дорогой друг, я понимаю, что вы не слишком верный рыцарь нашего ордена и скрепя сердце принимаете его правила. И все-таки вам придется принять еще одно условие: каждому рыцарю я даю имя, соответствующее одному из двадцати двух старших арканов. Итак, вам я даю имя Повешенный, потому как вы всю вашу жизнь добровольно приносите себя в жертву. Отныне я буду обращаться к вам так, а вы извольте держать ваше имя в секрете».