Наталья Александрова - Неуловимая жена

– Мама, ну опять ты… – Володя страдальчески поморщился и потер виски, – ну вот, сбила с мысли, теперь до завтрашнего утра не смогу работать…

Он бормотал еще что-то, но Алена невежливо оттолкнула его и коршуном набросилась на снимки.

– Выследила? – спросила она, и голос ее был обманчиво спокоен. – Подсматривала, подслушивала, сыщика наняла, кошелка старая?

– Володя! – немедленно взвыла Клавдия Петровна. – Твою мать оскорбляют в твоем собственном доме, а ты молчишь!

Алена перебрала снимки, посмотрела на дату и отбросила их без всякого интереса. И снова отвернулась к шкафу.

– А ты не надейся, что все сойдет тебе с рук! – продолжала Клавдия Петровна, убедившись, что сын ей ничем не поможет, он все пялился на снимки, не понимая, в чем дело. – Ты нам за все ответишь! Знаю, как ты деньги зарабатываешь, проститутка!

Как известно, слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Клавдия Петровна, выплюнув бранное слово, поняла, что назад теперь дороги нет и нужно идти до конца.

– Мама, ну что ты говоришь? – слабо запротестовал Володя. – Зачем такие слова?

– А затем, что я точно знаю – она клиентов в гостинице ловит! – припечатала Клавдия Петровна. – Сама видела!

– Что ты там видела, старая обезьяна? Вечно на меня наговариваешь! – сказала Алена, оторвавшись от шкафа и перейдя к письменному столу.

Она отпихнула мужа прямо со стулом и задвигала ящиками.

– Видела! – азартно кричала Клавдия Петровна. – А в «Невском парадизе», скажешь, не ты была?

– Что? – Алена с грохотом уронила ящик на ногу мужу, он взвизгнул, но никто не обратил на него ни малейшего внимания. – Что ты сказала? Не может быть!

– Ага, – злорадно рассмеялась Клавдия Петровна, чувствуя, что зловредную невестку наконец проняло. – Испугалась? Знает кошка, чье мясо съела! Володя, я сама лично видела ее в «Невском парадизе» в прошлый четверг!

– В четверг… – как эхо, повторила Алена, и лицо ее потемнело. – Что вы там видели? – она схватила свекровь за руку и больно сжала. – Видели там сиреневый чемодан?

– Только мне и дела, что за твоим чемоданом смотреть! – Клавдия Петровна вырвала руку. – Отстань от меня, ненормальная! Самой надо за вещами смотреть, а то бросила его на тележку – и пошла себе!

Алена, направившаяся было в прихожую, повернулась. Лицо ее было до того страшно, что Клавдия Петровна испугалась.

– Значит, ты видела, куда он делся с тележки? – зловеще спросила она. – Или ты сама его сперла?

– Да нужен он был мне! – голос Клавдии Петровны охрип от страха. – Не трогала я твой чемодан, понятия не имею, куда он делся! Только мне и дел…

Алена постояла немного, как бы раздумывая, потом махнула рукой и ушла в прихожую. Надела свою куртку, повязала яркий шарф, а когда зашнуровывала ботинки, шнурок порвался. Она чертыхнулась и поискала в тумбочке, что стояла в коридоре. На нее обычно ставили сумки, а в ящике валялись разные мелочи – рожок для обуви, губка, оторванная застежка от сумки, шнурки…

– Что это? – выдохнула Алена, повернувшись к свекрови.

В руках у нее была бирка из отеля «Невский парадиз» с номером шестьсот семнадцать.

– Говоришь, ничего не крала? – прошипела она.

– Это случайно, случайно она оторвалась… – забормотала Клавдия Петровна. – Я не нарочно, я ничего не брала…

Алена молчала, что-то прикидывая про себя.

– Так… – сказала она наконец, – ну, так и есть…

После чего швырнула бирку обратно в ящик, схватила сумку и ушла из дома, бросив на прощанье:

– Чтоб вы все провалились!

Клавдия Петровна очнулась от грохота, это ее отец стучал кулаками по многострадальному буфету. Коляска зацепилась колесами за дверцу, и он не мог отъехать.

– Мама! – послышался из комнаты капризный голос Володи. – Мы есть будем сегодня?

– Иду, – вздохнула Клавдия Петровна.

Кураж у нее пропал, тем более непонятно было, кто победил в скандале с невесткой. Вроде бы Клавдия Петровна ее уличила, но как-то все это ненадежно…

Ситуация прояснилась буквально на следующее утро, когда по телефону официальный голос спросил Чемоданова Владимира Викторовича и, удостоверившись, что его слушают, сообщил, что по свидетельствам очевидцев ночью какая-то женщина бросилась в Неву с моста, и там, на мосту, нашли верхнюю одежду и сумку. В сумке был паспорт на имя Чемодановой Алены Родионовны и записка, точный текст которой гласил: « В моей смерти прошу винить мою свекровь Клавдию Петровну Чемоданову ». И подпись.

Далее голос сухо высказал соболезнования и пригласил приехать в отделение полиции для опознания вещей.

– А она, Алена?.. – проблеял Владимир.

На что голос ответил, что тела утопленницы не нашли, и найдут не скоро. Сами понимаете, река большая, а там и в залив вынесет… Так что ждите, как всплывет тело – так и вызовем на опознание.

Прошла неделя.

Владимир Чемоданов перечитал только что напечатанную страницу, смял ее в комок и бросил в мусорную корзинку: страница была далека от совершенства, как он его себе представлял.

Кстати, бумажный комок не попал в корзинку и упал на пол, рядом с десятком других, которые скопились за сегодняшнее утро.

Творческий процесс не шел.

Чемоданов знал только один способ, как его можно оживить: нужно подбросить в топку своего организма свежее топливо.

Владимир, кряхтя, поднялся со своего рабочего места, выполз на кухню и открыл дверцу холодильника.

Постояв так несколько минут, он удивленно крикнул в глубину квартиры:

– Мама!

Уже через несколько секунд в дверях кухни появилась озабоченная Клавдия Петровна.

– Что случилось, Володечка? – спросила она робким, заискивающим голосом.

С тех пор, как ее сильно застращали в полиции, грозя открыть дело по статье о доведении до самоубийства ее невестки Алены, у нее появилась эта манера – смотреть заискивающе и робко, как бездомная собака, которая ожидает от судьбы самого худшего.

– Это я хочу спросить тебя, что случилось! – строго осведомился Чемоданов. – Я не нашел в холодильнике икры. У нас что – нет икры?

– Но ты ее сам доел вчера вечером…

– Ну, доел, значит, нужно было купить новой! Ты же знаешь, что я не могу творить без полноценного четырехразового питания!

– Но, может быть, ты съешь что-нибудь другое… можно ведь есть не только икру…

– Другое? – Чемоданов театральным жестом указал на полки холодильника. – Да где ты видишь что-нибудь съедобное? Ветчина кончилась, хороший сыр кончился… что я, по-твоему, должен есть? Салат из морской капусты? Маргарин «Толстячок»? Ты знаешь, мама, я очень скромен и нетребователен в быту, но это не значит, что меня совсем не нужно кормить!

– Да, Володечка… – засуетилась Клавдия Петровна. – Я сейчас сбегаю в магазин и чего-нибудь куплю… только знаешь, Володечка, какая незадача… у нас вдруг кончились наличные деньги… у тебя случайно ничего не осталось?