Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»

Можно!

Вход в узкий круг избранных был заказан для посторонних. Во внеурочное время делегаты разбились на группы по интересам (или по влиянию) и мало пересекались между собой. Московская элита возглавляла наиболее многочисленный клан, представители Кавказа разбились на четко определяемые по республиканско-национальному признаку группы, остальные региональные чиновники находили лидеров из собственных начальников, вокруг которых и собирались. Вели себя потише, держась менее уверенно.

Ну, а вся свита, состоящая из представителей прессы и прочего обслуживающего персонала, проводила свободные от трудов праведных часы отдельно от высоколобых особ. Журналистской братии оказалось вполне комфортно среди себе подобных.

Соболева до последнего упиралась, отбивалась, но, в конце концов, сдалась.

Уступила уговорам и взяла на прокат лыжи. После времени, проведенного в больнице, и полученных травм этот шаг казался безумием, чем подкупал еще больше. Но от вида сверху вниз даже со склона для начинающих захватывало дух. Вокруг – скалы и заснеженный лес, долина укрыта голубым куполом ясного зимнего неба, а вперед и вниз сбегает искрящийся спуск, подле которого копошатся лыжники, сверху кажущиеся муравьями, собравшимися у основания огромного муравейника.

Сказалось спортивное прошлое, на которое, как на благодатную почву, легли наставления широкоплечего голубоглазого инструктора, и к вечеру она уже вполне сносно стояла на лыжах.

Когда с гор в долину опустились ночные сумерки, поступило предложение от коллег собраться в «Вертикали» и отпраздновать первый рабочий день на форуме и знакомство.

За время, проведенное вместе, они успели сдружиться и найти точки соприкосновения.

Здесь Алену подстерегало первое неудобство: представители СМИ из различных регионов, аккредитованные на форуме, размещались компактно в нескольких отелях, расположившихся в пешей доступности друг от друга, а ее «Шале» – на значительном удалении. Чтобы успеть к назначенному времени, пришлось воспользоваться услугами такси, траты на которое в ее планы не входили.

Никто из присутствующих не скрывал своего негативного мнения о происходящем:

– Вы видели сегодня этих докладчиков? Да без бумажки они б слова сказать не смогли: голова другим забита…

– Как бы на волю вырваться и на спуски…

– Посмотрите, кто обязательно в свите присутствует: длинноногие секретари– референты с бюстом не меньше третьего размера…

Разрумянившиеся на свежем воздухе, а теперь подогретые горячительным, мужчины не скупились на эпитеты:

– С такой молодочкой любая командировка отпуском покажется…

– Ну, не скажи: с ней-то как раз попотеть и придется…

– С тех пор, как Верховный чиновникам за границей отдыхать запретил, им теперь в командировки на курорт ездить приходится. Бедолаги вынуждены куршавели на Домбайскую поляну сменить. Двух зайцев, как говорится…

– Зато местным подспорье: туризм на родине развивают…

Мнение было единым: проводимый на Домбае форум – фарс, а не значимое мероприятие. Потому коллеги и не жаждали в нем участвовать: не искали, не слушали, не ловили каждое слово. Получив пресс-релизы от устроителей, успокоились: все материалы в российских изданиях будут, как близнецы-братья, похожи друг на друга.

Вернулась в отель Соболева заполночь. Уставшая, со смешанными чувствами. С одной стороны, она приехала сюда работать, и общее настроение коллег выбивало из колеи. С другой, не могла не согласиться, что все происходящее – только цирк, журналистам в котором отведена лишь не слишком уважаемая роль клоунов.

Обуреваемая желанием закрыться в номере и предаться одиночеству, она собиралась принять контрастный душ и завалиться в роскошную постель, но у судьбы были свои планы.

– Как прошел день? – в пустом фойе отеля перед ней стоял Штурмин: бодрый, цветущий, с остаточным ароматом парфюма и свежим – хорошего коньяка. Лукавая улыбка и, как показалось, похотливый взгляд.

Услышав вибрирующие нотки его голоса, Алена почувствовала, как внутри точно зажегся огненный шар, излучавший тепло, всполохами пламени приятно щекочущий нервы. Он то увеличивался в размерах, то уменьшался, но неизменно согревал своими лучами.

– Нормально.

– А выглядишь измученной…

– Спасибо за комплимент.

– Составишь компанию? Посидим в баре перед сном?

Ей показалось, что «перед сном» прозвучало двусмысленно? Точно речь шла не о сне, а о дальнейшем совместном времяпрепровождении. Борясь с усталостью, над ответом она размышляла чуть дольше, чем было необходимо, что дало Штурмину повод испугаться отказа. И он сменил свои ироничные интонации на тон просителя.

– Соглашайся. Минут пятнадцать. Скрась одиночество. День крайне тяжелый выдался. С самого утра – переговоры, терки, споры. И все впустую. Надоели лицемерные лица, циничные рукопожатия. Хочу немного человеческого общения. Не более…

Ну, как тут можно было отправиться в номер? Его взгляд напоминал печальные глаза голодного спаниеля, выпрашивающего сахарную кость у хозяина. И Алена поневоле улыбнулась.

В баре почти никого не было, официант застыл возле стойки, ожидая сигнала. Тихая музыка, полумрак, несмотря на зиму и сугробы вокруг, цветущая орхидея в вазе на столе.

Если это свидание, то все выглядело романтично.

– Может, по пятьдесят коньяку?

Спаивает? Глядя Штурмину в глаза, Алена едва заметно кивнула. Да она и не прочь.

Можно даже не терять время на алкоголь, а сразу отправиться наверх и упасть в его крепкие объятия. Окунуться в омут с головой, а дальше – куда вынесет. Но если речь идет о том, чтобы обязательно выпить, то предпочтительней казалась текила. С солью и долькой лайма, как положено.

Он не говорил, а только смотрел. А ее точно прорвало: высказала свои замечания по ходу ведения форума, поделилась переживаниями минувшего дня, рассказала, как каталась на лыжах, поведала о скепсисе, царившем в журналистской среде, а напоследок возмутилась, что оказалась размещена так далеко от остальных участников – приходится тратить время на дорогу туда и обратно, да еще и деньги, которые лишними не бывают. К тому же о новостях узнаешь последней.

По ходу монолога ни один мускул не дрогнул на лице советника, а когда Соболева замолчала, он тихо произнес:

– «Шале» – это мой выбор. Не люблю находиться вместе со всеми, вариться в общем котле. Имею право на личное пространство в нерабочее время… И захотел, чтобы ты была рядом…

Грустные глаза обожгли ее, заставив вздрогнуть всем телом. Взгляд такой же, как и вчера в коридоре: ищущий, жаждущий, жадный, нетерпеливый. Показалось, что вот сейчас все барьеры будут сломлены, он протянет вперед свои сильные руки с длинными аристократическими пальцами, почувствовав жар его ладоней и трепет мускулистого тела,