Мария Спасская - Серьга удачи знаменитого сыщика Видока

Притихшие артисты испуганно молчали. Глядя на их повелительницу, Видок почувствовал безотчётное желание обладать этой удивительной женщиной. Вот будет шуму в родном Аррасе, когда он расскажет, что его любовницей была сама мадам Ленорман! Суровая, беспощадная прорицательница, повелевающая сказочными существами! Малышка Жижи никуда не денется, и до неё дойдёт очередь. Да и сестрички недурны. И девушка-змея. Каждая из них сочтёт за счастье переспать с таким красавцем, как Геракл Блонди.

На ночь белокурого Геракла устроили в душной каморке за сценой. Поворочавшись без сна до полуночи, томимый честолюбивыми помыслами Видок вдруг услышал осторожный стук в дверь. Франсуа отбросил мокрое от пота одеяло, выбрался из неудобной постели и приблизился к двери. Звякнув замком, потянул на себя створку и отпрянул в сторону. Прямо на него шёл Головорукий. Войдя в комнату и прикрыв за собой дверь, урод проговорил, ещё больше понизив и без того низкий голос:

– Госпожа желает вас видеть, Франсуа. Прямо сейчас.

Юношу бросило в жар. Вот оно! Знаменитая гадалка тоже мечтает оказаться с ним в одной постели! Натянув штаны и торопливо пригладив волосы, Видок устремился следом за своим проводником. Они шли по узким коридорам, лабиринтом змеящимся по внутренним помещениям балагана, оказавшегося просто огромным. Юноша старался не думать о том, что за дверями маленьких комнаток спят самые уродливые тела во всей Франции. Наконец Головорукий остановился перед бархатной занавеской и, склонив голову набок и ловко балансируя на одной руке, как заправский дворецкий, жестом указал на скрывающуюся за бархатом дверь. Юноша нетерпеливо откинул тяжёлую занавесь и, толкнув створку, шагнул в спальню.

Комната мадам поражала своими размерами. Тусклый свет ночника выхватывал из темноты широкую кровать, на которой сидел, попыхивая трубкой, худощавый смуглый моряк. Видок растерянно замер на пороге, а моряк невозмутимо вынул трубку из узкой прорези рта и, усмехнувшись в пышные усы, голосом мадам Ленорман произнёс:

– Проходи, Франсуа. Не бойся. Присаживайся рядом.

Юноша ожидал всего чего угодно. Но только не такого поворота.

– Мадам Ленорман… – начал было он, но переодетая гадалка оборвала его:

– Не называй меня Ленорман! Зови Ратори. По-цыгански это означает Ночь. Когда я жила в таборе, так меня звали.

– Вы цыганка? – обескураженно выдохнул Видок.

– А разве не видно? – Моряк сгрёб в кулак короткую чёрную бороду и насмешливо взглянул на собеседника.

Окончательно запутавшийся юноша с недоумением помотал головой.

– Но почему выдаёте себя за Ленорман?

– Если имя делает хорошую выручку, почему бы им не воспользоваться? Имя много значит. Сын у меня Бахтало, что означает счастливчик. Другого такого везунчика и в самом деле не сыщешь.

– Он тоже здесь?

– Бахтало умер.

– Простите, я не знал.

– Тебе не за что извиняться. Бахтало поплатился за свою везучесть. Моему мальчику завидовали все цыгане на многие лье вокруг. Деньги менял он удачливее других, и на гитаре играл так, что приезжали из Испании послушать. Коней шли красть трое, двоих ловили, и в табор возвращался один – Бахтало. Раз за разом удача была на стороне моего сына, и ромы решили, что Бахтало предаёт своих товарищей, наживаясь на предательстве. Но на самом деле удача не просто так улыбалась моему мальчику. Бахтало владел заветной серьгой удачи. Той самой, которую во времена Иисуса Христа цыгане сделали из гвоздя, предназначенного для сердца Сына Божьего. Ничего об этом не слышал?

– Нет, – усаживаясь на кровать, выдохнул юноша.

– Ну да, ты гаджи, откуда тебе знать. Послушай, я расскажу. Говорят, что когда распинали Христа, мимо Голгофы шёл табор цыган. И один ром, изловчившись, украл у солдат гвоздь. Солдаты стали обыскивать всех цыган, а хитрый вор быстро согнул гвоздь пальцами в виде подковы и вставил в ухо на манер серьги. Гвоздь так и не нашли, и солдаты пошли заказывать новый. Пока ходили, Иисус прожил ещё один день. Господь увидел это и сказал: «Выходит, воровство – это не всегда плохо». И разрешил ромалам дурить всех гаджи, особую удачу даровав обладателю серьги из Христова гвоздя. Так гласит цыганская легенда.

Гадалка, переодетая матросом, взяла со стола монисты и, положив перед собой, сняла с украшения серебряный полумесяц на изогнутой застёжке.

– Это та самая серьга. Серьга моего Бахтало. Я получила её в наследство от отца. И отдала своему мальчику. А после, когда Бахтало забили насмерть кнутами завистливые ромы, вынула из уха мёртвого сына. Вынула и ушла из табора. Я для них пришлая, чужая. Они – котляры, а я – гитана. Мы слишком разные, чтобы ужиться вместе. Полюбила я парня из котляров, пришла к ним жить, родила сына, но так и не стала своей. Не о чем мне с ними разговаривать, а тем более незачем рядом жить. Эти люди отняли у меня сына. Люди, которые никогда не были настоящими ромами, хотя их вскормили цыганские матери. Вот ты, Франсуа, настоящий цыган, хоть и гаджи! Не обязательно родиться в таборе, чтобы быть истинным ромом. Я видела много цыган, в жилах которых течёт жидкая водица. В тебе же, мой мальчик, бежит настоящая горячая кровь. Хочешь стать моим приёмным сыном? Будешь мне помогать, станешь наследником этого балагана и всех моих денег. А их, поверь, немало.

При упоминании о наследстве глаза юноши загорелись, и, увидев это, прорицательница шагнула к Видоку и, сделав едва уловимое движение, ловко проколола мочку уха остриём серьги, тут же продев дужку в образовавшуюся ранку. Острая боль на мгновение пронзила Франсуа, но уже в следующий момент он совершенно ее не чувствовал.

– Носи серьгу всегда, если не на себе, то с собой, – поучала цыганка. – И тогда удача никогда от тебя не отвернётся. Ибо эта серьга – индульгенция Господа на всё, что бы ты ни сделал. Я бы оставила её себе, но я женщина, а серьга удачи помогает только мужчинам. Ведь похититель гвоздя был цыган, а не цыганка.

Юноша подошёл к зеркалу и вгляделся в своё изображение, рассматривая серьгу удачи. Серьга как серьга. Плоский полумесяц белого металла. Как раз такой, какие носят ромы. Видоку даже показалось, что в нём и в самом деле появилось что-то цыганское.

– Красив! – похвалила гадалка. – Так будешь мне помогать?

– Можете не сомневаться, мадам! Лучше меня вам помощника не сыскать! Что нужно делать?

Хозяйка балагана, ставшая неузнаваемой в образе моряка, улыбнулась его горячности и поманила за собой:

– Иди сюда, Франсуа, я тебе кое-что покажу.

В противоположном конце комнаты синела занавеска, отгораживающая часть просторного помещения, и женщина устремилась к ней. Откинув полог, мадам отошла в сторону, и перед Видоком открылся богатейший выбор одежды самого разного фасона. Здесь были закрытые платья с аккуратными передниками, в которых обычно щеголяли кухарки; отделанные кожей костюмы конюхов; скромные одежды горничных; богатые наряды благородных дам и господ. С замиранием сердца юноша перебирал мундиры пехотинцев, гусарские ментики, полицейские плащи и накидки – форма всегда вызывала в нём внутренний трепет и ни с чем не сравнимое желание ею обладать. Над вешалками с одеждой стояли болванки с париками. Самые разные волосы – блондинистые, кудрявые, прямые, чёрные как смоль, огненно-рыжие и локоны цвета каштана – были уложены в разнообразные причёски. Многие парики представляли собой растрёпанные патлы простолюдинов. Имелись даже искусно выполненные лысины, невероятно похожие на настоящие.