Марина Серова - Ловушка для крысы

— Знаешь, Сережа, я только сейчас поняла, как я тебя люблю! Я не смогу без тебя! — не сдавалась Инна. — Не бросай меня!

Она начала всхлипывать, достала из сумочки платок и прижала его к глазам.

«Слезы — любимое оружие женщин. На жалость давит», — прокомментировала я про себя.

— Раньше нужно было думать, — не впечатлился слезами жены Беспалов.

— Я понимаю, Сережа. Но у меня как будто с головой что-то случилось, не соображала ничего, — оправдывалась Инна. И вдруг ляпнула: — Может, они ко мне гипноз применяли?

«Вот идиотка!» — мелькнула у меня мысль.

— Послушай, Инна, — взял инициативу в свои руки обманутый муж, — после всего, что случилось, ни о каких отношениях между нами и речи быть не может. Я подаю на развод. Надеюсь, ты больше не будешь докучать мне подобными разговорами. Запомни раз и навсегда: между нами все кончено. Это мое последнее слово! А теперь — до свидания. О дате развода сообщу дополнительно.

После этих слов Инна разрыдалась уже по-настоящему.

Сергей встал с дивана и подошел к жене.

«Ну вот, сейчас начнет ее утешать и простит», — подумала я.

Но Беспалов взял Инну за руку и повел к выходу из квартиры. Она не сопротивлялась, безвольно шла за ним, продолжая плакать. Я услышала, как открылась и затем хлопнула дверь. Сергей вернулся в комнату. Громкие всхлипывания доносились теперь с лестничной площадки.

— Жестоко, — высказала я свое мнение.

— Так лучше. Чтобы не лелеяла никаких надежд.

— Не боишься, что повторится история как с Вероникой?

— Мозгов не хватит, — сказал Беспалов, только сейчас объективно оценив умственные способности Инны. — Что касается Вики, то я никогда не был с ней жесток. Наоборот — жалел. И дожалелся. Вика была необычная женщина. Вероятно, моя жалость оскорбляла ее и в конце концов убила. Жалость унизительнее жестокости. Только сейчас это до меня дошло.

— Давай не будем сейчас самобичеваться, — предложила я, — и так на душе кошки скребут.

Беспалов согласился. А немного помолчав, обратился к теме, которой я одновременно ждала и боялась.

— Я, наверное, надоел тебе за эти дни…

— О пленнике, который кормит хозяйку ужином, можно только мечтать, — моя шутка получилась, кажется, довольно двусмысленной.

— И доставил тебе столько хлопот. Пора, как говорится, и честь знать, — продолжил он, будто не заметив этого.

Естественно, я не стала просить его остаться.

Беспалов быстро собрался. Выходя из квартиры, задержался на минутку — взял мою руку и поцеловал:

— Спасибо, Таня. Я твой должник.

После его ухода мне стало ужасно тоскливо. Вот я и проводила мужчину своей мечты… И тут навалилась жуткая усталость. Еще бы — столько событий за это утро. Я чувствовала себя буквально выжатой, как лимон. Поэтому, несмотря на то что солнце стояло в зените, завалилась на диван и уснула глубоким сном без сновидений.

И опять меня разбудил звонок мобильника. Я посмотрела на часы — шесть вечера. Конечно, пора вставать, но разговаривать ни с кем не хотелось. Телефон трезвонил. Но кто же это такой настойчивый? Я все-таки подняла трубку.

— Ну, наконец-то, — услышала я голос моего голубоглазого Болдуина.

Сон с меня как сдуло, но пришлось объяснить:

— Я спала.

— Таня, я так привык к тебе за эти дни, что уже соскучился, — признался Беспалов.

— Так быстро! — смеясь, удивилась я, а у самой сердце запрыгало от счастья. Настроение стремительно повышалось.

— Да. Ты не против вечером поужинать со мной?

— Во сколько? — выразила я согласие вопросом.

— Я заеду за тобой в восемь. Хочу перед этим навестить Пашкину мать. Может быть, смогу ей чем-нибудь помочь.

— А как Галина Ивановна? Ты был у нее?

— Да. Ей лучше. Скоро выпишут. Значит, до восьми?

— До восьми!

Бросив телефон на подушку, я завизжала от радости и заскакала по комнате, как ребенок, которому пообещали поездку в Диснейленд. Но прежде чем начать собираться, решила погадать на Беспалова и бросила свои магические кости.

31+3+20 — «Он влюблен в вас без памяти».

Ровно в восемь раздался звонок в дверь.

Я уже ждала Сергея в безумно красивом вечернем платье и с сияющей улыбкой на лице. Его глаза вспыхнули:

— Ты восхитительна! — прошептал он.

Я знала — это не лесть. Сама видела в зеркале, пока делала макияж и одевалась, что просто свечусь от счастья. А это так украшает женщину.

В машине мой синеглазый красавец, держа меня за руку, нежным голосом произнес:

— У тебя такие красивые глаза. Как озера в Карелии. Я влюблен в тебя без памяти!

«Я знаю», — радостно подумала я.