Наталья Александрова - Священный изумруд апостола Петра

Аня протянула Анатолию листок, на котором записала номер внедорожника. Тот только взглянул на этот номер, и его лицо растерянно вытянулось:

– Григорий Васильевич, так это та машина, которую «Мегагон» арендовал… на которой Суровцев уехал…

– И не вернулся… – вздохнул Низовский.

Он повернулся к Ане и проговорил мрачным, подавленным, нехарактерным для него голосом:

– Анюта, с этой машиной у нас крупные неприятности случились. Ее брала в аренду фирма «Мегагон» вместе с нашим водителем. Машину вернули в срок, но вот водитель… водитель погиб.

Григорий Васильевич тяжело вздохнул.

– Тот мужик, который пригнал машину, сказал, что они напоролись на каких-то бандитов, и водителя застрелили. Хороший водитель, между прочим, был, Гена Суровцев, аккуратный, ни одного ДТП. Семья у него осталась, жена и сын. Я потом хотел про это дело в полиции узнать, обратился к одному старому знакомому, так вот он мне исключительно по дружбе сказал, чтобы я в это дело не совался, что его закрыли по сигналу с самого верха.

Аня не подала виду, что знает все эти детали. Единственное, чего она не знала достоверно, хотя и предполагала, – что внедорожник арендовала фирма «Мегагон», одна из компаний Басаргина. Впрочем, это ей тоже мало что давало: соваться в ту фирму ей было никак нельзя после того, как она участвовала в похищении ее владельца. Таким поступком она подставила бы не только себя, но и своих товарищей.

У нее оставалась последняя надежда.

– Скажите, а как выглядел тот человек, который забрал эту машину и пригнал ее обратно?

Анатолий взглянул на Григория Васильевича, словно запрашивая у него санкцию. Низовский кивнул:

– Расскажи ей, Толя. Ты ведь машину принимал…

– Отправили мы машину с водителем туда, куда он просил, так что в тот раз я его не видел. А вот обратно пригнал он сам. Рыжий такой, долговязый…

– Он! – обрадовалась Аня.

– Я его еще с прошлого раза запомнил…

– С прошлого? – Аня насторожилась. – Так он у вас, выходит, уже раньше бывал?

– Ну да, два или три раза… я могу по своим бумагам проверить. Тоже брал внедорожник с водителем, только водитель был другой… да вот он, кстати, идет! – Анатолий показал на шагавшего через двор мужчину в надвинутой на глаза бейсболке, окликнул его: – Слава! Волков! Подойди к нам!

Мужчина в бейсболке обернулся, нехотя подошел и с ходу уныло забубнил:

– Я уже полторы смены отработал! Я что, не человек? Мне тоже отдохнуть надо! Я, между прочим, пивка уже выпил, так что мне за руль нельзя!

– Слава, не заедайся! – оборвал его Низовский. – Никто тебя никуда не гонит. Ты вот только этой девушке расскажи про своего клиента, и можешь отдыхать.

– Про какого клиента, Васильич?

– Про того рыжего, который у нас в мае внедорожник арендовал.

– Ах, про рыжего? – Водитель явно обрадовался, что ему удастся уйти домой. – Про рыжего я могу…

В это время во двор въехала очередная машина, и Анатолий бросился к ней с блокнотом наперевес. Григорий Васильевич взглянул на Аню и проговорил:

– Ну, Анюта, Волков тебе все расскажет, а у меня тут дел полно, так что я пойду!

– Конечно, дядя Гриша! Спасибо вам большое!

Аня с водителем прошли в угол двора, где росли несколько пыльных кустов барбариса, под которыми стояла скамья. На стене над этой скамьей какой-то местный шутник нацарапал:

«Парк культуры и отдыха имени Низовского».

Видимо, на новом месте работы Григорий Васильевич тоже пользовался популярностью.

Усевшись на скамейку, водитель достал из кармана банку пива и предложил Ане:

– Хочешь?

– Мне нельзя, я за рулем!

– Ну, это святое! – Волков открыл банку, сделал большой глоток и покосился на Аню:

– Значит, тебя этот рыжий интересует? Хахаль, что ли?

– Если бы хахаль, я бы про него и так все знала! – отрезала Аня и сверкнула глазами.

– Ладно, ладно, не сердись! Васильич просил тебе про него рассказать – так я расскажу, нет проблем! Я для Васильича все, что угодно… Он, рыжий тот, два раза у нас машину арендовал, с водителем. А водителем, значит, как раз я был…

Волков сделал еще один глоток, задумался.

– Ну, и куда же вы ездили? – подтолкнула его Аня, когда молчание затянулось.

– Первый раз, значит, на кладбище, – ответил Волков, таинственно понизив голос.

– На кладбище? – удивленно переспросила Аня. – На какое еще кладбище?

– На чухонское. Знаешь, у нас такие люди живут – по-своему они вепсы, а по-нашему – чухонцы. Так вот, у них старое кладбище было возле Юкков, на большой поляне, сейчас там уже, конечно, не хоронят, но когда-то давно хоронили, еще когда здесь города Санкт-Петербурга не было. Лет, может, пятьсот назад или даже целую тысячу. И вепсы это место очень почитали.

Волков ненадолго прервался, чтобы отхлебнуть еще пива, и посмотрел на Аню покровительственно – дескать, ты, деревня дремучая, а я вот что знаю.

– Ну-ну, – поощрила его Аня, – продолжай уж.

– А тот участок одна строительная фирма купила и хотели на нем какое-то здание построить. Большие, между прочим, деньги на это дело потратили. Целые миллионы или даже больше. А эти вепсы, значит, нашли хорошего адвоката и подали на ту строительную фирму в суд – мол, нельзя там ничего строить, если кладбище, как же это, на костях… мол, историческое наследие, и все такое…

Водитель снова отпил из банки и замолчал.

Аня немного подождала и не выдержала:

– Ну, и при чем тут вы с рыжим?

– А при том, что строительная фирма, которая участок купила, сперва хотела с вепсами по-хорошему договориться, деньги им предлагала, да только не смогли договориться, может, в цене не сошлись. Тогда наняли этого рыжего, чтобы он проверил – правда там есть кладбище, или это все одни разговоры и выдумки чухонские. У него ведь такой прибор, что может все, что хочешь, под землей найти…

– Так, если там было кладбище, должны надгробия остаться! Они же каменные, хорошо сохраняются…

– А вот и нет! У них, у этих чухонцев, раньше не каменные надгробия ставили, а кресты деревянные, и все эти кресты давно сгнили. Погода-то у нас сама знаешь, какая. Я вон сарай у тещи на даче построил, так он и то за десять лет сгнил, а тут – целых пятьсот…

– Да погоди ты про сарай-то! – отмахнулась Аня. – Мне твой сарай без интереса. Ты вот что скажи: если от этих надгробий ничего не осталось, так что тогда можно найти?

– А тут, значит, вот какое дело, – снова Волков поглядел на Аню свысока. – Мне этот рыжий, пока ехали, все в подробностях разъяснил. Дерево – оно, конечно, гниет в нашей сырости, а кости сохраняются. Так что его прибор покажет, были тут люди похоронены или нет. Точную картину, в общем, даст.

– И что вышло?

– Значит, приехали мы на то место, где должно быть это кладбище, он свой прибор вытащил, включил, настроил на кости, ходил-ходил по поляне – ничего его прибор не показывает.