Марина Серова - Лакомый кусочек

Я помолчала. Может, не стоит лишний раз травить ей душу. Она и так очень устала от образа жизни, навязанного ей еще в детстве.

— Четвертые — убивают, — хладнокровно закончила она. — Ведь именно это вы хотели сказать?

Я кивнула.

— Ну, вот как мы с вами научились понимать друг друга — с полуслова, — рассмеялась она. — Вы мне очень нравитесь, Таня.

— Вы мне тоже, — искренне призналась я.

Некоторое время мы молча созерцали происходящее. Девицы на столах напугали бедную, не видавшую этакого бесчинства Катю. Она, застыв, с ужасом смотрела, как раззадорившаяся виновница торжества, сорвав с себя бюстгальтер, крутит им вокруг головы с диким визгом, опрокидывая бокалы. Зрелище назвать красивым мог только какой-нибудь уркаган, так что у меня закралось подозрение, что все звезды мужеского пола, собравшиеся вокруг стола и смотрящие с восхищением на этот спектакль, то ли отсидели, то ли собираются сделать это в ближайшее время.

Я отыскала взглядом Александра. При всем его цинизме, он казался мне более симпатичным, чем общество, в котором он вращался. Слава богу, он вообще не смотрел в их сторону. Бросив же случайный взгляд на разбушевавшихся девиц, он удивленно поднял брови и расхохотался.

Моя собеседница, заметив мой интерес, усмехнулась:

— Он слишком циничен, чтобы разделять мою и вашу точки зрения. Для него они — способ заработка. Так что не обольщайтесь на его счет.

Вот в это самое время и появился он. Тот, кого я ждала.

Дверь открылась, и в бар сначала вошел электрик.

— Георгий Иванович! — радостно воскликнула Катя. — У меня магнитофон заедает! Посмотрите?

Георгий Иванович прошел прямо к стойке. За ним в бар вошел Сечник собственной персоной.

Честное слово, в происходящем была некая гротескность, потому как именно в момент его появления девицы на столах, не дождавшись музыки, грянули: «Сатана там правит бал…» и «люди гибнут за металл…». Так что появление Игоря Сергеевича, как всегда очень значительного и уважающего собственную персону, было достойно описания.

Итак, девицы громкими, поставленными голосами грянули сие нетленное произведение, и в бар, решительно подняв подбородок и улыбаясь своей странно неживой, как бы приклеенной улыбкой, вошел Игорь Сергеевич. Оглядев забавы девиц снисходительным взглядом властелина, он двинулся к нам. Весь его вид излучал спокойное достоинство. Подойдя, он поздоровался со мной и поинтересовался:

— Ну как, Таня, что-нибудь новое появилось?

Я пожала плечами:

— Видите ли, Игорь Сергеевич, боюсь, что мне не справиться с этим делом. Знаю, что я разочаровываю вас — но оно оказалось слишком запутанным.

Он недовольно оглядел меня с ног до головы, отчего меня обдало холодом почти могильным и дрожь пробежала по спине, и вся я затрепетала, подобно лани, догоняемой волком. Конечно, я немного преувеличиваю, но именно этого эффекта он дожидался, а я человек незлой и люблю делать людям приятное.

— Что ж, вы, Таня, старались, но действительно очень загадочное это дело… — вздохнул он.

В это время Катя посмотрела на меня и громко сказала:

— Ах, Танечка, я и забыла. Помнишь корреспондентку?

Я кивнула.

— Она же тебе письмо оставила! А я все никак не могу передать.

Конечно, Кате не стоило поступать в театральный институт. Но эффект произведен был. Безмятежными остались только Александр с Ленусиком. Остальные развернулись в сторону Кати и застыли, смотря на нее кто с любопытством, кто озадаченно, но на трех лицах я увидела страх.

Я кивнула и подошла к ней. Она протянула мне конверт. Я вскрыла его, посмотрела, присвистнула и, глядя прямо в глаза Сечнику, сказала:

— Ну вот, Игорь Сергеевич, кажется, максимум к завтрашнему утру я буду знать абсолютно все.

За то время, пока я шла к Кате, я успела очень много: выронить дубликат ключей, заметить, как их быстро, незаметно для окружающих подняла рука в веснушках, с коротко остриженными ногтями. Я сделала вид, что ничего не заметила, я даже заставила себя ему улыбнуться.

Он улыбнулся в ответ.

Я, как ни в чем не бывало, отвела взгляд от этих бесцветных глазок, сверлящих меня — что я знаю? Что я затеваю, или я просто дуреха, потерявшая ключи? Кто бы мог подумать, что этот человек и есть он, мой страшный противник? Я не имела права смотреть дольше. Беспечная, дружелюбная улыбка осветила мое лицо. Он поверил и снова мне улыбнулся. Мы являли собой прекрасную пару — улыбались друг другу с этакой симпатией, размышляя при этом, как подложить свинью другому. От этой мысли мне стало смешно. Я даже тихо засмеялась, хотя ощущение опасности не проходило и по моей спине пробегал неприятный холодок.

— Вы что-то задумались, Танюша? — разбудил меня голос Игоря Сергеевича.

Я тряхнула головой. Ничего.

— Нет, нет, — заверила я его, — у меня все нормально.

Игорь Сергеевич не сводил глаз с конверта в моих руках.

— Можно полюбопытствовать, что в этом послании? — спросил он, нервно облизывая губы.

Я покачала головой.

— Всему свое время, Игорь Сергеевич, — загадочно улыбнулась я. — Я обязательно познакомлю вас с содержанием этой записки. Но не теперь.

Честно говоря, сейчас меня интересовал больше тот, в чьем кармане покоились ключи от моей квартиры. Он делал вид, что спокоен, хотя я заметила, как он судорожно сжимал руки и нервно крутил белый ус. Потом что-то сказал Кате и быстро вышел.

Все, сказала я, рыбка сглотнула наживку. Рыбка попалась.

Я зевнула и устало поглядела на Игоря Сергеевича и Викторию.

— Вы простите меня, ладно? Кажется, я немного устала. Давайте поговорим обо всем завтра.

— Как же… — начал было Игорь Сергеевич задыхаться от праведного гнева, но вовремя остановился под взглядом Виктории: — Хорошо… Конечно, Танечка, мы вас притомили… Давайте встретимся завтра.

Я пошла к выходу. Там я обернулась и поймала встревоженный взгляд Александра. Он что-то горячо доказывал Ленусику, потом встал. Я резко вышла и почти бегом спустилась в холл. Там никого не было.

Пустота его настораживала. Почему-то вспомнились Галина и Ольга. Сразу стало немного не по себе. Я пошла к выходу быстрыми шагами. «Нет, — успокаивала я себя, — он не тронет меня здесь. У него ведь есть мои ключи. Значит, со мной ничего не должно произойти до… „Мой дом — моя крепость“, — вспомнила я английскую поговорку, и мне захотелось рассмеяться. Сейчас я использовала эту крепость как приманку. Впрочем, существовала и другая пословица: „Дома и стены помогают“. Дай-то бог, чтобы они мне помогли…»

На Тарасов медленно спускались сумерки. Сколько сейчас времени? Скорее всего, уже около десяти вечера… Мимо шли люди. Наверное, они возвращались домой, и в отличие от меня им там нечего было опасаться — они ведь не разбрасывали везде свои ключи…