Татьяна Полякова - Судьба-волшебница

Расплатившись, я покинула кафе, решив спуститься на нулевой этаж, где был супермаркет, купить кое-что из продуктов и на такси вернуться домой. Успела сделать пару шагов и тут услышала:

– Зоська!

Повернулась без всякой радости, уже узнав голос, и в нескольких метрах от себя увидела мужчину под ручку с блондинкой. Почему-то сначала я посмотрела на блондинку и лишь потом на парня, окликнувшего меня. Вот уж кому время пошло на пользу! Рост, само собой, остался прежним, и блондинка на каблуках была выше его на полголовы, а в остальном он выглядел весьма неплохо. Как говорится, деньги в кармане – еще не крылья, но походку меняют. Я некстати подумала, что теперь он очень похож на своего брата, по крайней мере, именно таким я того и помнила все эти годы: насмешливо улыбающимся, уверенным и красивым.

– Зоська! – он раскинул руки и засмеялся. – С ума сойти! Вот так встреча. Ты давно приехала?

Мы обнялись, я – без всякой охоты, при этом прекрасно сознавая, как глупо винить во всем Арни. Он-то всегда относился ко мне с большой симпатией… Я забыла сказать: на самом деле безголовиков было четверо. Еще одна безотцовщина в нашем дворе – Арнольдик Купченко. Правда, кое-что делало его особенным: у него был старший брат. Не то чтобы тот вмешивался в нашу жизнь, но он был, и мальчишки из соседнего двора держались от Арни на расстоянии. Редким именем он был обязан своей матери, плаксивой и нервной особе, обожавшей американские фильмы. Она тяготела ко всему необычному, красила волосы в синий цвет, а ногти, опережая время, разноцветным лаком. Старшему сыну повезло – она назвала его Германом, а вот рождение Арни пришлось как раз на ту пору, когда ее кумиром стал Арнольд Шварценеггер. Я помнила плакаты, которыми были оклеены их прихожая и туалет в придачу: Шварценеггер-Конан, Шварценеггер-Терминатор. В общем, тетя Люба, должно быть, мечтала, что сын вырастет здоровяком, под стать Арни. И не угадала. В детстве младший Купченко был до того тощим, что назвать его именем Шварценеггера можно было разве что в насмешку. Он тут же получил прозвище Арни Дохлый, потом имя совсем потерялось, и иначе как Дохлым его никто не звал. Слава богу, до размеров Шварценеггера ему и сейчас было далеко, но качалкой Арни точно не пренебрегал. В общем, кличка Дохлый теперь была так же неуместна, как в далеком детстве имя, данное мамой.

– Классно выглядишь, – сказал он, оглядывая меня.

– Ты тоже.

– Надолго к нам?

– На пару дней. Решу вопрос с квартирой…

– Да, я слышал, что тетка тоже в Америку подалась. Как там?

– Нормально.

– Замуж не вышла? Впрочем, Ирка бы знала. Да?

– Непременно приглашу на свадьбу, – усмехнулась я. И кивнула на блондинку: – А ты?

– А у меня как раз скоро свадьба. Скажи, куда приглашение прислать?

– На прежний адрес. Только не затягивай. Ты нас познакомишь? – спросила я. Вполне могла обойтись и без знакомства, но решила, что этого требует элементарная вежливость.

– Да, конечно, – засуетился Арни и, ухватив блондинку за руку, потащил ко мне. – Это Наташа. Моя невеста. А это Зоська, мы дружили с горшков.

– Софья, – буркнула я, как-то разом охладев к своему прозвищу или все-таки имени, сразу и не поймешь. Наверное, к прозвищу – у всех безголовиков они были: Горе, Дохлый, Чума и Зоська. – Что ж, рада была увидеться, – произнесла я, отступая на шаг. – Кстати, ты не знаешь, где Ирка обретается? И Егор?

– Егор все больше по знакомым. У него дела не блестящие… едва не посадили. Ты слышала?

– Нет. Мы практически не общались.

– По-моему, он настолько слился со своим прозвищем, что дурные приключения к нему так и липнут. Давай встретимся, поболтаем, я тебе все расскажу.

– Хорошая идея, – без восторга отозвалась я. – А что Ирка?

– Чума, она и есть Чума. Вроде нашла богатого папика. Последний раз видел ее на «Лексусе» и в сногсшибательном прикиде. Похоже, с Горой они до сих пор водят дружбу.

– Где она живет, ты знаешь?

– Где-то на Чайковского, точнее не скажу. Но могу узнать, если хочешь. Оставь свой мобильный, я позвоню… – Предложение сопровождалось широкой улыбкой, я тоже улыбнулась.

– Как раз собираюсь обзавестись симкой, – соврала я.

– Ах, ну да, – закивал он, достал из кармана визитку и протянул мне. – Обязательно позвони, как только решишь с телефоном. Надо встретиться… всем четверым… как прежде… полный комплект безголовиков. – Он засмеялся, блондинка взирала с недоумением, а я поспешила проститься и выбросила визитку в ближайшую урну.

Меньше всего на свете я желала этой встречи, и надо же ей было случиться. В первый же день настроение безнадежно испорчено. Само собой, дело вовсе не в Дохлом. Дело в его брате. Теперь он тоже узнает о моем приезде. И что? Скорее всего, данное обстоятельство оставит его совершенно равнодушным. А если все-таки решит позвонить? Или, не дай бог, объявится? Первый вариант весьма болезненный для моей гордости, второй и третий… второй и третий могут быть еще болезненней. Мне казалось, от любви к Герману я давно избавилась, но теперь не была уж так в себе уверена. Черт, не стоило сюда приезжать.

Я вышла из торгового центра и, только удалившись на значительное расстояние, вспомнила, что собиралась зайти в супермаркет. Вновь чертыхнулась досадливо, но возвращаться не стала. Кофе можно купить где-нибудь по дороге.

Я подходила к троллейбусной остановке, когда зазвонил мобильный. На дисплее высветилось имя, и я вздохнула с облегчением. Ирка наконец-то объявилась.

– Привет, – сказала я. И услышала:

– Зоська, ты где?

– Болтаюсь по городу. Была у твоей матери.

– Да? Как мамуля? Обложила меня трехэтажным и тебя в придачу?

– Типа того.

– У нее сейчас тяжелые времена. Мужики смотрят в другую сторону. Видела, как мамуля раздобрела? Это от нервов. По крайней мере, она так считает. На работу устроилась. Для матушки любой труд – страшное наказание… В общем, зря ты к ней сунулась.

– Это я поняла. Надеялась узнать, где ты теперь живешь.

– Понятно, – вздохнула Ирка. – Извини, что не встретили. Обстоятельства.

– Какие?

– Скоро все узнаешь. Живу я на Чайковского, дом семь, квартира 13. Дуй ко мне. Ладушки?

– Ладушки, – буркнула я и махнула рукой, останавливая такси.

Седьмой дом оказался симпатичной новостройкой, раскрашенной в веселенькие цвета: желтый, красный и ярко-зеленый, что по замыслу должно компенсировать убогость архитектуры. Дом торчал, точно свечка, в компании себе подобных. Подъездная дверь открыта настежь. По дороге я зашла в магазин и купила торт безе, в детстве мы с Иркой его обожали. Собственно, торту я была обязана тем, что обратила внимание на машину, стоявшую рядом с подъездом. Черный «Ленд Крузер» с тонированными стеклами. Поначалу никакого интереса машина не вызвала, стоит себе и стоит. Я как раз с ней поравнялась, когда почувствовала, что веревка на торте вдруг ослабла. Узел отчего-то развязался, я перехватила торт другой рукой, держа коробку за донце, подняла голову и увидела, что сквозь стекло на меня смотрит мужчина. Нас разделяли каких-нибудь сантиметров тридцать. Отчего-то это напугало. Может, взгляд чересчур пристальный, а может, дело в том, что до того мгновения я была уверена: в машине никого нет.