Людмила Зарецкая - Мой любимый сфинкс

– Что вам надо? – резко спросила Ирина, но тут же поправилась: – Простите, пожалуйста, что я вам нагрубила. Вы что-то хотели?

– Это вы простите, – ответила смутившаяся Злата, – мне бы бутылку какую-нибудь, вот, букет поставить.

– Зачем же бутылку, я вам сейчас вазу дам, – устало сказала Ирина. Лицо ее вдруг сморщилось, и, тяжело задышав, как собака на солнцепеке, она бросилась к раковине и склонилась над ней, сотрясаемая приступом рвоты.

«Да она же беременная, – вдруг поняла Злата. – Вот вам и образец нравственности и морали – Александр Федорович Аржанов, отец четверых детей!»

Букет васильков в руках вдруг стал непомерно тяжелым. Бившее в окно солнце нестерпимо резало глаза, и Злата почувствовала, что ее тоже почему-то тошнит.

– Простите меня, ради бога. – Отдышавшаяся и умывшаяся Ирина протягивала ей большую вазу из тонкого обычного стекла, как нельзя лучше подходящую именно для полевых цветов. – Извините за все. Если можно, не говорите никому, а то Александр Федорович меня уволит. А мне сейчас никак нельзя без работы остаться.

– Я не скажу, – пообещала Злата. – Но, по-моему, это мерзость – так запугивать сотрудников возможным увольнением. И ваш Александр Федорович – мерзавец.

– Что вы, Александр Федорович – очень хороший руководитель. Справедливый. Да и вообще он человек хороший. – Лицо Ирины порозовело, с него сошла ставшая Злате привычной мертвенная бледность. – Вы его еще просто мало знаете.

– Для меня вполне достаточно, – резко ответила Злата и, повернувшись на каблуках, резко вышла из кухни. Ирина печально смотрела ей вслед.

Древняя мудрость гласит: «Бойся своих желаний – они могут исполниться».

Я бы добавила, что уж если чего-нибудь желаешь, то формулируй свое желание четко, до малейших деталей, иначе можешь получить результат, который действительно испугает. «Я не этого хотела», – запищишь ты, но будет уже поздно.

«Я хочу, чтобы в меня кто-нибудь так сильно влюбился, чтобы просто с ума сходил, – мечтала одна моя подруга, пережившая несколько романов, в которых безумная любовь с головой накрывала именно ее, оставляя ее избранников совершенно равнодушными. – Мне все равно, кто это будет. Я просто хочу, чтобы меня обожали и целовали следы моих ног на песке».

Теперь она не знает, куда деваться от совершенно ненужных ухаживаний человека, который намного старше нее. Он готов целовать песок, он его, наверное, даже съест, если она попросит, вот только она не просит. Ей немного скучно, немного стыдно, и вся эта любовь похожа на жвачку, которая давно утратила вкус. И смысла дальше жевать нет никакого, и выплюнуть некуда. А главное – не пожалуешься на судьбу, потому что «ты этого хотел, Жорж Данден».

Еще одна знакомая всю жизнь очень много работала. Бизнес-круговерть, обеспечивающая безбедное существование семье – мужу и двоим детям, – изматывала так, что временами она мечтательно закатывала глаза и вздыхала: «полежать бы».

Бог услышал ее часто повторяющееся желание. Три года она была прикована к постели неизлечимой болезнью, постепенно лишающей ее возможности сначала двигаться, потом шевелиться. А потом и дышать.

Знаю женщину, которая мечтала о собственном домике у моря. В мечтах ей, возможно, рисовалась уютная вилла где-нибудь на Лазурном берегу, прилагаемая к мужу-миллиардеру. Но вслух она говорила только «про домик у моря», и теперь живет в требующей ремонта хибаре в Краснодарском крае вместе с шибко пьющим мужем и свекровью, которая ест ее поедом.

В общем, будьте предельно аккуратны при формулировании своих желаний. Потому что они действительно могут исполниться. Как правило, в самой непредсказуемой форме. Оно вам надо?

Спускаясь на обед, Светка выглядела довольной, как нагулявшаяся мартовская кошка. Ее широкоскулое лицо светилось улыбкой, глаза с поволокой смотрели томно и загадочно. Открытые плечи отсвечивали матовой белизной, оттеняемые ярким цветастым сарафаном без бретелек.

Высокая, соблазнительно выскакивающая из сарафана грудь притягивала взгляд не только своей нескрываемой пышностью, но и крупным, неправильной формы кулоном. Зеленый неграненый камень в центре запутанных завитков привлекал своей необычностью. На него хотелось смотреть снова и снова, не отводя глаз.

«Какая красивая вещица», – довольно равнодушно подумала Злата. Навалившееся на нее дурное настроение не проходило. Было тоскливо и почему-то хотелось плакать. Это казалось удивительным, потому что в последний раз Злата плакала три года назад, на похоронах деда. Плаксой она не была даже в детстве. – Я где-то видела что-то похожее. Точно видела! Этот зеленый камень и завитки серебряные. Где же? Точно! У Фриды Яковлевны. В шкатулке с бижутерией, которую мне давали играть, чтобы я не мешала взрослым, был такой кулон. Ну надо же, до чего похож!

– Златка, – голос Светки был свеж, как майская роза, – ты где пропадала? Я тебя по территории искала-искала, уж начала бояться, что ты в лесу заблудилась.

– В поселок ездила. Или ты думала, что я буду сидеть, как верный пес, охранять порог вашей спальни?

– Да ладно тебе сердиться, бука. – Светка снова засмеялась. – Ты ж все понимаешь. Выспавшийся Котик о-го-го как может. Мы с ним до звона в ушах дотрахались. А с кем ты в поселок ездила? Кто из здешних пузатых дяденек вокруг тебя круги выделывает?

– Никто вокруг меня кругов не выделывает, – сухо ответила Злата. – Аржанов на работу поехал и меня взял. Красивый поселок, кстати.

– Ага. И Аржанов тоже красивый. – Светка лукаво посмотрела на Злату. – Я смотрю, ты не теряешься. Но все-таки учти, Добровольская, что он женатый. Зачем тебе роман с еще одним женатым мужиком?

– А тебе зачем? – резонно заметила Злата. – Но ты не волнуйся, никакого романа у меня с ним быть не может. Помимо жены и четырех детей, у него еще и любовница имеется. Беременная.

– Да ты что? – вытаращила глаза Светка. – Это он тебе рассказал? Когда это вы успели наладить такой уровень душевной близости?

– Ой, перестань, – досадливо махнула рукой Злата. – Ничего он мне не рассказывал. Но я не слепая и не глухая. И одно к одному сводить умею. Профессия обязывает.

– Девочки, нас к столу приглашают. – Заварин призывно помахал им рукой. – Там, между прочим, жареные куропатки и тетерева в клюквенном соусе. Не знаю, как вы, а я сильно проголодался.

За обедом Злата старательно не смотрела на Аржанова, который спокойно и невозмутимо ел солянку и куропаток и вел обстоятельную беседу с теми гостями, которые выказывали подобное желание. Зато она с интересом рассматривала остальных собравшихся.