Ирина Градова - Последняя надежда обреченных

– Известны, – кивнула Наташа. – Передозировка. Ее только на третий день обнаружили. Жаль, но, в сущности, все к тому шло… Вот, пожалуй, и все, что я могу рассказать. Вам это поможет?

– Даже очень, – заверил ее младший лейтенант. – Большое спасибо. Кстати, как с вами связаться, если понадобится?

– В общагу звонить бесполезно, – сказала девушка. – Могу дать номер мобильника.

Записав телефон Наташи, Гаврилов проводил ее до общежития и распрощался. Он знал, что непременно воспользуется этим номером, даже если не возникнет производственной необходимости, потому что девушка ему понравилась.

Весело посвистывая, младший лейтенант направился к автобусной остановке. Ему было что сообщить начальнику, и от этого на душе стало светло и приятно, как и от общения с замечательной студенткой санитарно-гигиенического института.

– Ты понимаешь, о чем просишь? – нахмурился полковник Медведев, буравя взглядом капитана Фисуненко. – Это ж… заграница ! Такие дела, знаешь, на раз-два не делаются!

– Я понимаю, товарищ пол… – начал Евгений, но Медведев прервал его, стукнув кулаком по столу.

– Да нет, не понимаешь! – воскликнул он. – Какие у тебя есть доказательства – интуиция сыщика? Так и скажу наверху: мой опер взял след, отправьте-ка его в Турцию!

– Без свидетельства Олеси Ромашовой мы никогда не раскроем дело Гаджиева.

– Ты думаешь, она мужа порешила? – спросил Медведев, заметно сбавляя тон.

– Вряд ли, – покачал головой Фисуненко, – ведь ее не было здесь на момент убийства – в списках пассажиров, прилетавших в Питер из Турции, нет имен Олеси Ромашовой или Олеси Гаджиевой. Но единственным человеком, близким к Тимуру Гаджиеву, была его жена. Кроме того, выяснилось, что Олеся вышла замуж вторично, за состоятельного гражданина Турции. Их с Гаджиевым брак распался, и я далек от мысли, что Гаджиев бросил жену: по утверждениям нескольких источников, он слишком сильно ее любил. Значит, ушла Олеся. Почему? На этот вопрос никто, кроме нее, ответить не сможет. Характер ранений Гаджиева наводит на мысль о мести. Кто и за что мог ему мстить?

– Ну, учитывая направление его деятельности, – хмыкнул полковник, – желающих нашлось бы немало! А что насчет остальных девушек из альбомов убитого?

– Большинство в то или иное время работали в модельном агентстве «Лаура» и не имеют отношения к криминальному бизнесу Гаджиева. Странно, что в эти альбомы затесались несколько фотографий девушек, которых обманом заманили за границу под видом устройства на работу. Мы разговаривали с родственниками тех, кого смогли вычислить: по всему выходит, что о них ничего не слышно больше года. Если бы речь шла только о расследовании убийства Гаджиева, я бы не беспокоился – подумаешь, одним гадом меньше! Но беда в том, что, похоже, в турецком плену удерживают наших сограждан, и у меня нет времени ждать, пока мы получим разрешение.

Полковник Медведев надолго задумался. Фисуненко молча сидел напротив, не шевелясь и почти не моргая, в ожидании вердикта начальника.

– Сделаем так, – сказал, наконец, полковник. – Я не могу дать тебе добро на расследование за границей, уж не обессудь. Но если ты, как частное лицо, отправишься в какую-то страну, скажем, отдохнуть и поправить здоровье (а лучше Турции, как известно, для русских курорта просто нет!), то никто, даже я сам, не сможет тебе помешать. Сколько ты уже не был в отпуске, капитан?

– Да уж года четыре, – наморщив лоб, подсчитал Фисуненко.

– Вот и славненько. Пиши заявление. Если твои подозрения подтвердятся и эта Олеся Ромашова окажется действительно ценным свидетелем, я оформлю тебе командировку задним числом и все оплачу за счет заведения. Как тебе такой расклад?

– Подходит, – согласился Фисуненко.

– Только ты уж, брат, не шикуй, – посоветовал полковник. – Скромненько так съезди, чтобы не пришлось придумывать оправдания твоему мотовству. И еще: поддерживай со мной постоянную связь и не геройствуй. Не забывай, что ты нелегально проводишь расследование на чужой территории!

Аэропорт городка Даламан оказался очень миленьким. Глядя на обилие цветов и деревьев вокруг, Рита вспоминала огромный и негостеприимный, серый питерский аэровокзал. Так как Рите не пришлось ждать багажа, она подхватила свою единственную сумку и направилась к выходу. Там уже стояли столики под тентами, на которых были написаны названия российских турфирм. Рита подошла к своему и получила номер автобуса, который должен был доставить ее в Мармарис.

Автобусы выстроились аккуратными рядами в нескольких шагах от выхода из здания аэропорта. Рита, не торопясь, пошла по направлению к своему. Она уже успела немного привыкнуть к обжигающему солнцу, и ей показалось даже приятным, как его лучи ласкают ее бледную, не привыкшую к жаре кожу.

Рита вошла в автобус, прижимая к себе сумку, снова поздравив себя с тем, что не нужно запихивать ее в багажное отделение внизу автобуса, рядом с ним толпились туристы с большим количеством вещей. Устроившись у окошка, она принялась глазеть на пейзаж. Девушка-гид, назвавшаяся Аней, начала выкрикивать фамилии пассажиров из списка. Спустя пару минут водитель закрыл двери и включил кондиционер: они тронулись в путь. Аня сообщила, что до Мармариса полтора часа езды, и что через пятьдесят минут они сделают остановку, чтобы пассажиры могли освежиться и купить в дорогу воды или еды.

Гид продолжала что-то вещать в микрофон, но Рита полностью отключилась, очарованная красотой проплывающих за окном видов. Сначала они ехали по витым улочкам Даламана, проезжая мимо двухэтажных однотипных домиков, на крышах которых сверкали солнечные батареи, а на веревках в маленьких двориках безжизненно висело белье, которое не шевелил даже легкий ветерок. Потом автобус выехал на шоссе, и пейзаж изменился. Вокруг были только горы, поросшие низким лесом и дикими азалиями, да лишенные растительности желтые скалы. Среди скал, широко раскинув крылья, парила пара ястребов.

Во время короткой остановки у придорожного магазинчика она сделала две покупки – три бутылки «Бон Аквы» и… музыкальный диск. Эта музыка играла в магазине, и Рита, подойдя к одному из продавцов, спросила, кто поет. Мужчина, сверкая желтыми от курева зубами, назвал имя исполнителя – Абидин, и Рита, заметив на полке магазина диск, приобрела его, подозревая, однако, что здесь он стоит раза в полтора дороже, чем в Мармарисе. Что ж, нужно же дать заработать людям: все, как говаривал отец, хотят кушать!

Въехав в город, большой автобус неуклюже пополз по узким улочкам, время от времени останавливаясь, чтобы высадить пассажиров. Отель Риты оказался последним в маршруте.

Ступив на асфальт, Рита огляделась. Было около часа дня, и солнце палило нещадно. Тем не менее народ храбро сновал по улицам, заходил в многочисленные кафе и бары и лениво разглядывал прилавки магазинчиков. Рита мечтала только об одном – окунуться в море!